Господин Розочка возвращается - Зильке Ламбек

И Мориц понёсся к узкой дорожке. Его мысли застилали ярость и страх. Он падал в снег и снова поднимался. За спиной слышались удаляющиеся торопливые шаги господина Розочки и ругань Пиппы. Добравшись до тупика, Мориц едва дышал. Ноги у него дрожали. Последние метры до автобуса он бежал как во сне. Ему казалось, что он еле двигается вперёд.

— Тимот, быстрее, к Карлу Дитеру Зонненхуту, — сказал он задыхаясь — и упал на сиденье рядом с взволнованным Теофилом.

Тимот завёл мотор и спросил:

— Где Леопольд?

— Он едет с Пиппой, — сказал Мориц. И впервые за то время, что он знал Тимота, лицо водителя озарила улыбка, как будто внутри него взошло солнце.

Тимот дал газу. Автобус мчался всё быстрее и быстрее. Морицу почудилось, будто они летят. За окнами мелькали огни, дома, люди. Машины, казалось, двигались вдвое медленнее. Мориц озирался в поисках чёрного лимузина, в котором, как он предполагал, везли Пиппу и господина Розочку. Но нигде его не видел.

Когда они добрались до дома Карла Дитера Зонненхута, ворота были закрыты. Лимузин ещё не приехал.

— Мы должны прокрасться туда следом за машиной, — сказал он Тимоту и Теофилу.

— Лучше я останусь здесь, чтобы в случае чего мы могли быстро уехать, — сказал Тимот.

Первым делом он заглушил мотор и выключил в автобусе свет. Все откинулись на спинки сидений и ждали. Каждый молчал, предаваясь своим мыслям.

Мориц с тяжёлым сердцем думал о родителях. Папа, разумеется, давно обнаружил, что его нет дома, и страшно беспокоится. Мориц не знал, как объяснить папе свой побег. И если уж совсем начистоту, он боялся попасть в дом Карла Дитера Зонненхута ещё раз. Его особняк на другой стороне улицы был освещён холодным светом и выглядел, если такое вообще возможно, ещё неприветливее, чем раньше.

Долго раздумывать об этом ему не пришлось: из-за угла вынырнул чёрный автомобиль и остановился перед воротами. Мориц и Теофил переглянулись и, пригнувшись, выскользнули из автобуса. Тимот указал на прибор радиосвязи. Мориц кивнул. Они на мгновение затаились, а когда ворота медленно открылись, перебежали на другую сторону улицы и прокрались вслед за автомобилем.

Машина двинулась к гаражу. Мориц и Теофил спрятались за большим кустом и наблюдали за входом в дом.

— Что будем делать? — спросил Мориц.

Теофил пожал плечами и пробормотал какое-то слово, которое, видимо, означало «подождём».

Перед домом ничего не происходило.

— Они давно должны быть здесь, — шепнул Мориц.

Теофил неотрывно таращился на входную дверь.

И тут всё произошло в один момент.

Мориц и Теофил услышали громкий шум со стороны гаража. Трое мужчин, которых они видели у фабричного цеха, вели к дому не только Пиппу, но и господина Розочку. Пиппа отчаянно сопротивлялась, а господин Розочка, которого крепко держали за локоть, шёл, выпрямившись во весь рост.

— О-о-ох! — вырвалось у Морица, и это было его ошибкой. Один из троих молниеносно обернулся и направился к кусту. Не успел Мориц сделать и шагу, как его схватили за куртку и поволокли к дороге. Он сопротивлялся, но это было совершенно бесполезно. Теофила тоже вытащили из-за куста, и теперь их обоих подталкивали к входной двери.

— Я их поймал, Фред, — крикнул мужчина, и Фред откликнулся:

— Кто бы сомневался.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник дворецкий Харальд, на сей раз одетый во всё огненно-красное. Его лицо растянулось в злорадной улыбке.

— Бонжур! — сказал он. — Не думал, что мы так быстро встретимся снова. Да ещё в таких обстоятельствах…

Господин Розочка не удостоил его ответом. Он молча вошёл в вестибюль и несколько раз отряхнул ладонью рукав, как будто хотел убрать грязные следы прикосновений конвоиров.

— Привет, Мориц, — сказал он и подмигнул ему. Для человека, захваченного в плен, настроение у него было на удивление хорошее.

Мориц тоже сбросил с себя руку конвоира.

— Привет, — ответил он господину Розочке.

Пиппа вырвалась из цепких рук и ободряюще улыбнулась Морицу.

— Привет, Мориц, — сказала она. — Рада тебя видеть.

— Да вообще-то… — начал Мориц, но не договорил фразу до конца, потому что в этот момент в вестибюль вошёл Карл Дитер Зонненхут.

— Дорогие мои! — театрально воскликнул он. — Как хорошо, что вы решили меня навестить!

— Рад здесь исключительно ты один, Карл Дитер, — сказал господин Розочка. — Не могу сказать, что так уж рвался повидаться.

— Ну, коли вы уже здесь, идёмте в гостиную. Уверен, мы сможем спокойно обо всём побеседовать.

Как и в прошлый раз, они долго шли через несколько просторных залов. Двери распахивались и закрывались. Наконец они очутились в огромной гостиной.

— Садитесь, садитесь, — сказал Карл Дитер Зонненхут и приглашающим жестом указал на диваны, стоявшие вокруг роскошных резных столов красного дерева. — Харальд сейчас распорядится, чтобы приготовили кое-какую закуску.

— Спасибо, но не стоит, — сказал господин Розочка. — Мы не хотим напрасно пользоваться твоим гостеприимством.

Он опустился в ярко-зелёное кресло с бархатной обивкой, прямо напротив господина Зонненхута.

Мориц удивлялся, отчего это господин Зонненхут, так враждебно говоривший с ними в прошлый раз, теперь так приветлив. Но его удивление длилось недолго.

— Ну, Леопольд, — сказал господин Зонненхут, — поскольку ты явился не один, я догадываюсь, чего ты хочешь.

— Да? — произнёс господин Розочка, подняв брови. — И чего же?

— Ты хочешь, чтобы Пиппа вернулась в лавку мороженого, — сказал господин Зонненхут и откинулся на спинку кресла. Казалось, он был чрезвычайно доволен своей проницательностью.

— Вот видишь, Карл Дитер, — сказал господин Розочка, — ты ещё в школе всегда всё понимал неправильно. Дело не в том, что я этого хочу. Я позабочусь о том, чтобы это произошло.

— Ха! — воскликнул господин Зонненхут. — И как, скажи, пожалуйста, ты собираешься об этом позаботиться? Может, ты и твои помощники намерены меня к этому принудить? — Он смерил Морица и Теофила презрительным взглядом. — Послушай меня, Леопольд, предлагаю договориться по-хорошему. В конце концов, мне ни к чему терять свою репутацию.

— Интересно, — сказал господин Розочка. — Такую репутацию, как у тебя, я был бы только рад потерять.

— Как бы то ни было, — продолжал господин Зонненхут, — у меня есть план, который устроит нас всех. Я оплачу Пиппе полёт в Океанию и даже помогу ей открыть там новую лавку мороженого. — Он ненадолго смолк, явно потрясённый собственной щедростью. — А вы за это больше не будете мне докучать, и каждый пойдёт своей дорогой.