Играя в любовь - Тереза Ромейн

По недовольной гримасе и вздоху было ясно: такой ответ пришелся Джейн не по вкусу.

– А теперь ты на меня злишься. – Эдмунд отвернулся, но краем глаза продолжал наблюдать за супругой. – Почему?

– Если ты не понимаешь…

– Умоляю, не надо заканчивать фразу словами «то я не собираюсь объяснять».

Джейн побледнела.

– Вообще-то, я хотела сказать, что ты еще больший болван, чем я думала.

Эдмунд поднял голову.

– Ты действительно так считаешь?

Джейн неловко поежилась.

– Я думаю так не только о тебе, но и о себе.

Эдмунду хотелось, чтобы она взяла свои жестокие слова обратно. Кажется, ему так и не удалось осчастливить жену, несмотря на все старания и попытки.

– Джейн…

Голова жены в ответ на его растерянный оклик еле заметно повернулась в его сторону, как цветок, что тянется к солнечному свету. Однако сейчас она так же мало походила на нежный цветок, как и он на яркое солнце.

Эдмунд задумался, не зная, что еще сказать, как загладить свою вину и унять боль, случайно ей причиненную?

Он должен был подумать о ее желаниях. Поездка на бал была ошибкой: снова напомнила ей о неготовности стать частью высшего света, – но что же тогда?.. Джейн терпеть не могла притворство и, судя по всему, обожала путешествия, но он готов сейчас ей дать лишь то, что можно купить в магазине: наряды, украшения, подарки… – осыпать ее роскошью с ног до головы. Больше всего ему хотелось, чтобы она не сожалела о принятом решении и не считала их совместную жизнь суровым и горьким испытанием.

– Если хочешь, можем завтра поехать кататься на Бонд-стрит, и ты выберешь себе все, что пожелаешь.

Эдмунд улыбнулся, но Джейн ничуть не смягчилась: ее лицо так и осталось непроницаемой маской. После затянувшегося молчания она, в конце концов, холодно произнесла:

– Похоже, у меня совсем пропал аппетит. Вам необязательно меня сопровождать. Если позволите, милорд, я бы поехала домой.

Совершенно сбитый с толку, словно получил удар под дых, Киркпатрик помолчал, а затем сдержанно кивнул:

– Хорошо. Сейчас подадут экипаж.

С этими словами Эдмунд поднялся, поклонился и, прежде чем раствориться в толпе, озадаченный и раздраженный обернулся и через плечо взглянул на жену: спина безукоризненно прямая, взгляд устремлен куда-то вдаль. В темно-зеленом шелковом платье, с изумрудными серьгами и колье, которые очень ей шли, теперь она выглядела так же уверенно и гордо, как и прежде, в доме лорда Шерингбрука. Тогда ей пришлось притворяться графиней, но как она держалась, с каким достоинством!

Образ жены изгнал из сердца Эдмунда раздражение, но оставил звенящую пустоту и боль нового разочарования. Он постоянно ошибался, не мог подобрать ключ к ее сердцу, не мог понять, чего она от него хотела: больше или меньше? Каждую ночь она принимала его в своей постели, но также каждый день отвергала любые знаки внимания.

Если она действительно его любит, то почему не принимает целиком?

Не в силах отыскать ответ на терзавший его вопрос, Эдмунд подумал: а следовало ли так переживать из-за пустяков? В конце концов, проводить с ним ночи супруга соглашалась, а значит, появление наследника – это вопрос времени.

Эдмунд вызвал для Джейн экипаж, но проводить ее домой не позволило уязвленное самолюбие. После ее отъезда он продолжил уделять внимание самым несчастным, одиноким и скучным вдовам: увлекал беседой и танцами, – пока щеки их не начинали пылать румянцем, а на лицах не появлялись улыбки.

Ужасная пустота внутри почти забылась и более не мучила его.

По возвращении домой, на Беркли-сквер, Эдмунд сразу же отправился в спальню Джейн, чтобы принести свои извинения, и заранее приготовил вступительную речь, помня, что сначала следует сделать ей комплимент. Это не составляло труда, ибо на балу она выглядела ослепительно. Эдмунд искренне полагал, что комплименты никогда не бывают лишними и способны растопить любое сердце. Затем, когда жена сменит гнев на милость, можно двигаться дальше, а именно довести ее до вершины блаженства, и не один, а несколько раз подряд. Он будет бесконечно внимательным и деликатным, чтобы у Джейн не осталось ни малейшего сомнения в том, как важно для него доставить ей удовольствие.

Да, он все хорошо продумал, все предусмотрел, но когда попробовал повернуть ручку двери ее спальни, оказалось, что она заперта на ключ.

Как правило, слугам не дозволялось беспокоить молодоженов во время медового месяца, но сегодня, когда Пай, дворецкий, утром постучался в кабинет с известием о приходе посетителя, у Эдмунда вырвался вздох облегчения. Поскольку они с Джейн уже начали выходить в свет, а прошлой ночью дверь ее спальни оказалась закрытой, он подумал, что медовый месяц, если его можно так назвать, подошел к концу.

– Милорд, вас желает видеть мистер Белла-ами, – в своей обычной манере растягивать имена доложил Пай.

Среднего роста, худощавый, с волосами неопределенного тусклого цвета, дворецкий всегда был подозрительным и чопорным, однако умел в любой обстановке оставаться незаметным. Именно таким и должен быть идеальный слуга.

Эдмунд оторвал взгляд от письма, которое прочитал уже раз шесть, но так и не уловил смысла.

– Беллами точно хочет меня видеть? Вчера он любезно беседовал с леди Киркпатрик, но мы с ним за весь вечер не обменялись и парой фраз.

– Если ваша светлость не желает принимать гостя, я скажу, что вас нет дома.

Эдмунд задумался. Джейн до сих пор не показывалась из спальни – видимо, еще не проснулась. Приглашений на званые ужины и балы им больше пока не поступало: по мнению высшего света, первое время новобрачные будут поглощены друг другом. Особых дел у него все равно не было, поэтому принять посетителя вполне можно.

– Хорошо, приглашай, – решился он наконец. – Узнаем, что ему угодно.

В ожидании гостя Эдмунд навел порядок на рабочем столе: расставил приборы, убрал личную корреспонденцию подальше от чужих глаз и выбросил ненужные бумаги. Как любому землевладельцу, который управляет поместьем на расстоянии, ему приходилось проверять кучи счетов, расправляться с бесконечным множеством документов и деклараций. В Корнуолле делами занимался Браунинг, исполнительный до педантизма молодой человек, которого Эдмунд нанял на должность управляющего три года назад. Тот держал его в курсе всех событий и регулярно присылал все документы, требующие внимания, согласования и подтверждения, в Лондон. Браунинг был внимателен ко всем мелочам, так же как и сам Эдмунд, чем и заслужил неограниченное доверие.

Мистер Беллами вошел в кабинет с добродушной улыбкой на загорелом лице. Одет он был почти так же, как и накануне вечером, разве что сменил свои старомодные бриджи на брюки свободного покроя. Его руки украшали кольца с рубинами, а шею – затейливый и тщательно завязанный платок.