Клитемнестра - Костанца Казати

она женщинам. Они сразу же оставляют тростник и подходят к Клитемнестре поближе. У обеих длинные волосы, но у одной сухие и грязные, а у другой блестящие, буйные, с волнами, напоминающими ночной океан. Они берутся за верхнюю часть ее туники и стягивают через голову. Клитемнестру внезапно охватывает головная боль, такая сильная, что она почти слепнет. Пошатнувшись, она садится на пол. Женщины больно щиплют ее за грудь. Открыв глаза, она видит, что Елена смотрит на нее, положив руки ей на плечо.

– Сколько раз ты была с Танталом? – спрашивают женщины.

Клитемнестра пытается собраться с мыслями: «Вы спрашиваете…»

– Сколько раз он был в тебе?

– Я не…

– Когда у тебя последний раз шла кровь?

– Давно. – Ее снова тошнит, прямо на пол, где стоят мешки пшеницы. Женщины смотрят сердито.

– Елена, позови Тантала, – говорит Леда. – А потом сообщи своему отцу, что твоя сестра беременна.

Маленькие ножки Елены исчезают из поля зрения Клитемнестры. Она слышит, как сестра бежит по коридорам, так тихо, словно птица шелестит крыльями. Леда гладит ее по волосам, точно перепуганную собаку, а сама шепчет что-то женщинам. Клитемнестра силится разобрать слова, но их голоса слишком слабы, а ее недуг слишком силен. Рядом с ней девочка-илотка убирает рвоту.

– Выпей это, – говорит Леда, поднося к ее губам небольшую чашку. Запах отвратительный, Клитемнестра пытается увернуться, но Леда ее удерживает. Клитемнестра пьет и внезапно чувствует усталость, ее веки невольно начинают смыкаться. Она склоняет голову на мешки, не ощущая рук и ног. Я беременна, думает она. Мои тренировки кончились.

Она сидит на кровати; никогда еще она не чувствовала себя так плохо. Леда дала ей какие-то травы, чтобы растереть и размешать в вине, но ей не нравится ощущение оцепенения, которое они приносят.

После свадьбы слуги перенесли все ее вещи в комнату Тантала, и теперь она таращится на голую стену, мечтая, чтобы мир перестал вращаться.

– Мне необходимо будет ненадолго вернуться в Меонию, – говорит Тантал. Он всё ходит по комнате взад-вперед; его стройную фигуру облегает плащ. Он прибежал на кухню сразу же, как только услышал новость, его глаза сверкали, как снег на солнце. Она никогда не видела его таким счастливым.

– Для чего тебе нужно вернуться? – шепотом спрашивает Клитемнестра. Ее голос похож на карканье вороны.

– Объявить о будущем наследнике. К тому же меня не было несколько месяцев. Нужно убедиться, что там всё в порядке и мы сможем приехать спокойно. Я оставил вместо себя своих самых верных советников, но возвращаясь обратно, я всегда осторожен. Неразумно позволять человеку засиживаться на троне, если он не царь.

Она закрывает глаза в бесплодной попытке унять головную боль.

– Зима еще не пришла, – говорит он, гладя ее по лицу. – Так что погода нас не задержит. А весной я вернусь – еще до того, как родится ребенок.

– Возьми меня с собой, – говорит она.

– Мы отправимся вместе после родов. После того как мы уедем, ты еще много лет сюда не вернешься. Твои братья только что отбыли. Я не уверен, что твоя семья готова расстаться еще с одним из вас так скоро.

Он прав, думает она. Несколько месяцев. К тому же ее родители должны увидеть младенца, когда он родится, убедиться, что он крепкий и здоровый, – она не может лишить их этого.

– Народ Меонии решит, – говорит она слабым голосом, – что я не такая, как ты.

– А ты и есть не такая. – Он смеется. – И они полюбят тебя за это, так же как и я.

Он прикладывает голову к ее сердцу, и она обмякает в его объятиях.

В их последнюю ночь перед его отъездом они лежат на простынях обнаженные и прислушиваются к тишине дворца. Комната похожа на грот, сквозит прохладный ветерок, но он приятно ощущается на коже.

Тантал говорит ей, что в Меонии никогда не бывает тихо. Там есть птицы, которые поют по ночам, на каждой улице и в каждом коридоре горят факелы, у каждой двери стоят слуги и стража. Но тишину можно найти и там: в садах или в тени колоннад. Воздух там напитан ароматом роз, а на стенах дворца изображены грифоны и другие удивительные существа.

Его рука огибает ее тело, а дыхание щекочет голову.

– А наш ребенок? – спрашивает она. – Он будет учиться и вырастет сильным воином?

По крайней мере, если она носит сына, ей не придется отдать его в обучение, как всем спартанским женщинам.

– Ты сама будешь его учить, – говорит Тантал. – Ты будешь царицей и сможешь поступать как пожелаешь.

Она целует его грудь и чувствует пряный аромат масел, которые он использует. Он обхватывает ее лицо ладонями и притягивает ближе. Она кожей чувствует, как бьется его сердце. Она чувствует, как желание разливается у нее по венам, дает сердцу отяжелеть от томления. За окнами блестит бледная, сияющая луна, купая в свете их тела, словно они – боги.

Когда она просыпается, постель холодна, Тантала нет, а комната кажется совершенно неподвижной. Изнутри поднимается тошнота. Чтобы унять ее, она старается думать о счастливых временах.

Клитемнестра вспоминает, как играла с сестрой и братьями в прятки. Однажды, пытаясь спрятаться от Полидевка, они с Еленой прокрались в дальнюю деревню илотов. Деревянные лачуги, в которых жили илоты, увязали в грязи; улочки были узенькие и усыпанные отбросами. Бродячие коты и собаки рыскали в поисках падали, за оградами в тени отдыхали козы и свиньи. Елена выглядела испуганной, но продолжала идти, держа Клитемнестру за руку. Несколько ребятишек, тощих и костлявых, как окружающие их собаки, сидели в грязи и играли со свиньями. Они глядели на Елену и Клитемнестру своими большими, блестящими глазами; их тельца были хрупкими, как череп младенца.

– Давай найдем, где спрятаться, – сказала Елена, на лице ее отразилась жалость. Клитемнестра шла дальше, пока не обнаружила какой-то зловонный амбар. Она поспешила внутрь, таща Елену за собой. На полу лежал слой пыли и помета; духота внутри стояла невыносимая.

– Он никогда нас здесь не найдет, – удовлетворенно сказала Клитемнестра. Свет, просачивающийся между деревянными балками, полосами ложился на их лица. Чтобы скоротать время, они принялись выискивать на полу белые камешки.

– Мне здесь не нравится, – сказала Елена спустя некоторое время.

– Кто ничем не рискует, тот ничего не стоит, – процитировала Клитемнестра. Так однажды сказал отец.

– Но здесь гадко, – парировала Елена. – И если нас здесь поймает жрица…

Клитемнестра уже было собиралась ответить, когда вдруг увидела ее – голову змеи, притаившейся в темноте. Змея была серая, с полосками на спине.

– Не шевелись, – скомандовала