Легенда о белом бревне - Ива Лебедева

«Пуф!» — раздался какой-то странный звук, и парень из моих рук пропал. Зато появилась какая-то железная… балка?

«Простите… Мастер… простите! Я не имел никакого права пользоваться вашим сонным состоянием, я должен был сразу пресечь весь поток… Я...»

«Ф-ф-ф-ф… ну что ж такое?!» — Меня прямо затопило разочарование, настолько, что я даже не поняла, что общаюсь с лежащим прямо на мне огромным мечом-двуручником… мысленно. «Ри-и-ич! Ну успокойся. Все нормально. Кто кем воспользовался — еще два раза посмотреть, как говорит тетя Лариса из Одессы. Превращайся обратно, а? Я уже проснулась».

«Эм… возможно, вы сначала отложите меня в сторону? Чтобы не повторять той… ситуации», — тихо сказал меч и виновато замолк.

«Кстати, ты что, во втором облике весишь столько же, сколько и в человеческом? Меня как будто бетонной плитой придавило, — прокряхтела я, спихнув его на матрас. Оппа… а это ведь не моя кровать. И не моя спальня. Опять начались ночные прогулки, как в детстве? — Вот видишь, это не ты ко мне пришел, а я к тебе, так что все в порядке!»

«Извините, не подумал о регулировке веса. Забыл. — Рич все еще находился в форме оружия. — Позвольте мне успокоиться. Я перекинусь и принесу должные извинения чуть позже».

«Выдыхай, — согласилась я, хотя и не без сожаления. Но ему это сейчас было необходимо. Черт, я не рассчитывала так резко форсировать события, но… он меня сам целовал! Я-то просто приползла ночью пообниматься. Раньше, когда маленькая была, я так к маме с папой во сне могла прийти, а утром не понимала, как оказалась в чужой кровати. Теперь вот меня к нему притянуло. Ну не просто же так?

Тяжелый прямой меч лежал на подушках, а я пристроилась рядом и разглядывала его, раз уж так вышло. Красивый… в этой форме все равно красивый. Мраморные разводы на лезвии говорят о том, что это какой-то очень крутой сплав, я смутно помню, читала об этом где-то. Рукоять отделана белым резным материалом — то ли композит, то ли кость. Фиолетовые некрупные камни вписаны в узор так, что не кажутся слишком яркими, а только подчеркивают глубину резьбы. Очень лаконично, строго и потрясающе гармонично, как, собственно, и сам Ричард.

«Вы не желаете выполнить утренние процедуры?» — как-то опасливо спросил у меня меч.

«Рано еще. Все спят, и завтрак только через два часа, — все так же мысленно ответила я. Хм, а ведь этот телепатический разговор… Я о нем слышала от старших родственников, и он, если не ошибаюсь, означает что-то очень важное между Мастером и Оружием. — Ты потрясающе красивый в любой форме», — призналась я, проводя кончиками пальцев по дымчатому лезвию, снизу вверх и обратно.

«Кфуф… простите, щекотно, — неожиданно хихикнул принц. — Мастер, если вы не перестанете так делать, я не смогу обратно превратиться в… в ближайшее время!»

Я вспомнила «сон», и то, что почувствовала в нем, и то, что ощутила… хм… некоторыми частями тела, прижатыми к принцу, и, кажется, поняла его затруднения. О-о-ох… понятно, почему он не может обратно, боится компрометирующей ситуации и предательства собственного организма. Это так мило, лестно и немного смешно. А еще он выкарабкивается из панциря, выкарабкивается! Сам еще этого не понимает, но реакции стали гораздо живее и непосредственнее.

«И… да, — внезапно очень тепло продолжил принц. — Вы тоже очень яркая, милая и… неповторимая, Мастер».

— А то! — вслух довольно сказала я, взяла и поцеловала рукоять меча в самый крупный камень на крестовине.

«И самая бесстыжая», — буркнули у меня в голове, но без особой обиды.

«Скажи еще, что тебе это не нравится!»

«Не… скажу».

Ричард:

Мне снился очень странный сон. Сначала мне казалось, что я лежу в неком подобии большого и пушистого кокона. Он плотно, но мягко окутал мое тело, даря тепло и уют. Но внезапно кокон стал жарче, а его объятия — крепче. Объятия? Да… кажется, кто-то прижимал меня к себе. Так жарко…

Непроизвольно я сам потянулся к желанным объятиям, обхватил своего Мастера как в тех самых снах, запретных, но таких манящих, по рассказам старших братьев, и накрыл ее губы своими. Впервые у меня такой реалистичный сон, в котором я начал сливаться с Мастером не только физически, но и…

«Очнись!» — Почему-то в голос в голове был так похож на голос главы. На рефлексах я вздрогнул всем телом и широко распахнул глаза. Ах ты ж… ржа… осыпаться мне железной пылью, я ж сейчас, мы сейчас…

Из последних сил и на остатках воли я кое-как дозвался до Рисы. Мастер тоже явно спала и не отдавала отчета своим действиям. Иначе… иначе…

Уф-ф-ф… слава предкам, мы оба вовремя опомнились. Только вот девушка явно хотела продолжения. И мое тело… ржа, если бы только тело! Вся моя сущность тянулась к ней так, как если бы у нас был коэффициент слияния выше ста! Ну, то есть это просто так говорят, поговорка такая, да. Не бывает такого коэффициента в природе. Я думал, что не бывает. Пока меня не… как это она вчера выражалась? Не вштырило! Плебейское и некультурное слово, но точнее не скажешь. Пришлось даже обернуться мечом, чтобы Мастер не заметила вполне закономерную реакцию. Стыдно-то как… ожидаемо, предсказуемо, неконтролируемо, но перед ней все равно стыдно.

Впрочем, опять и снова стоило этой ненормальной со мной заговорить, и я как-то забыл и про стыд, и про все остальное. Как она это делает — оборачивает любую неловкую ситуацию в веселую и легкую?

Вон почти комплимент из меня выбила, и я даже не почувствовал по этому поводу никаких угрызений совести. Да и за что себя грызть, сказал ведь чистую правду. И ее порадовал, и, кажется, себя. Редко когда удавалось так искренне что-то говорить и делать, даже не ожидал, что это настолько… приятно. Я, кажется, вообще не привык к тому, что Мастер… любой Мастер мной так доволен. А Риса, кажется, счастлива, что бы я ни выкинул. Этот так странно.

Хорошо, что еще совсем рано и не надо сразу вставать.

Мастер, плавно выводя пальцами какие-то узоры по моему лезвию, сказала:

— Давай так. Я тебе щас что-то важное объясню и расскажу, а ты переспросишь, если будет непонятно. Угу?

«Слушаю». — Я почему-то напрягся. Риса и серьезность. Мне уже готовить для себя коробочку-усыпальницу? Девочка за сутки так приучила меня к своему позитиву, что вроде бы обычный тон уже воспринимался чем-то ненормальным.

— Смотри… глупо, конечно, что я тебя вчера так нагло утащила за собой, но тут есть один нюанс. Мы очень старая семья, даже по меркам призмы, как выяснилось. И у наших женщин есть один непреложный закон, которому мы должны следовать, что бы ни случилось.

Я мысленно замер и заинтересованно блеснул камнем на гарде. Это что-то новенькое. Неужели мне наконец прояснят местные реалии?

— Можно быть серьезной и мрачной. Можно хулиганить и веселиться. Можно вообще жить обычной жизнью, ничем не выделяясь. Но если вдруг в один прекрасный момент что-то там внутри сказало: действуй! — надо действовать. Иначе будет хуже. Так и с тобой получилось. Я поняла, что ты мне нужен. Но! — Она нависла надо мной, разглядывая камни в рукояти. — Если бы ты сразу сказал: «Нет!», я бы ушла и не пыталась ничего навязать силой. Понимаешь? И никогда не буду навязывать. То есть я могу сто миллионов разных дурацких предложений тебе сделать, но у тебя всегда есть выбор. Если ты сказал нет — я ни за что не буду давить. Потому что в нашей семье принято любить друг друга. Стоять рядом или спина к спине в бою и полностью друг другу доверять. И плевать, кто Мастер, кто Оружие. Фу, блин! — Она подпрыгнула и ткнула пальцем в основание рукояти, знала же, что там мне щекотнее всего почему-то. — Дурацкий пафос! Это все ты виноват, заразил меня! Превращайся давай, честное слово, я не буду тебя насиловать!