Глубокая память - Артур Сабиров

Несколько секунд понадобилось Пальчикову, чтобы сфокусировать свой взгляд на зеркале, и, когда ему это, наконец, удалось, его лицо на мгновение исказил ужас, но его моментально сменило выражение вежливого равнодушия.

Сафиуллин не мог и мечтать о такой реакции.

– Наташ, Лен, заходите! – крикнул он.

Девушки тут же вошли и осторожно подошли к столу.

– Не бойтесь, он полнейший зомби, – сказал Сафиуллин, поднимаясь со стула и жестом приглашая Наташу сесть на его место. – Приступай, Наташ. Когда объяснишь ему всё, он, скорее всего, уже придёт в себя, считая всё, что мы ему наговорили истиной в последней инстанции!

– А он точно придёт в себя? – взволнованно спросила Лена, глядя в безучастное лицо любимого. – Выглядит он ужасно!

– Через час должен очухаться, если, конечно, Наташа правильно приготовила наркотик, в чём, лично я, не сомневаюсь. Хорошо, что у Ромы есть такие полезные книжки, – добавил он, кивая на лежащую на другом столе книгу с названием «Психотропные вещества и их действие на человеческий организм», взятую Сафиуллиным из дома по пути в лабораторию.

– Ну, если считать книгу, в которой описано, как изготовлять наркотики, полезной, то да, полезней этой книги не найти! – съязвила Наташа, бросая на «Психотропные вещества» презрительный взгляд, и принялась терпеливо вдалбливать в податливое сознание Ефима Пальчикова информацию о том, что он должен будет сегодня совершить.

После того, как Наташа объяснила Пальчикову, что ему нужно будет сделать, и заставила его повторить её слова, Сафиуллин и Ефим быстро покинули лабораторию и на птеромобиле отправились прямо к дому Юры. Птеромобиль принадлежал Роме, и управлял им сам Сафиуллин: за всё время пребывания здесь он уже выучил простое управление машиной.

Птеромобиль с огромной скоростью рассекал тёплый июньский воздух между двумя сплошными стенами серых домов. Картина вокруг них почти не менялась, только бывало, из-за поворота выскочит расплывчатое пятно птеромобиля и ловко увильнёт от прямого столкновения с ними.

Подобные картины совсем не волновали Пальчикова, хотя до сих пор наводили страх на Сафиуллина. Ефим всё ещё был оглушён действием Наташиного зелья, и его глаза бесстрастно отражали зеленоватый свет сверхпроводящей дороги.

Сафиуллин всё время полёта до Юриного дома потратил на размышления о своём плане, и чем ближе они подлетали, тем менее надёжным он ему казался. А что, если действие наркотика внезапно прекратится, и Пальчиков придёт в сознание прямо перед родителями Юры? Или Юрины родители окажутся куда более внимательными, чем Ромины, и заметят странное поведение сына? Тогда они, как любящие родители, сразу же поднимут панику и созовут всех докторов в городе, которые, конечно, сразу же определят наркотическое опьянение, а потом, рано или поздно, раскроется и ужасное преступление группы подростков, которых в качестве наказания лишат возможности продолжать образование на Биохимическом факультете… Лишат их мечты стать потрясающими учёными… Лишат их главной мечты, для воплощения которой они трудились долгие годы…

«Я не могу их подвести, – думал Сафиуллин. – Не могу подвести Рому. Он, не задумываясь, испытал новый препарат на себе, лишь бы поступить на Биохимфак! Юра и Лена бесстрашно согласились помочь ему, а Наташа тут же пришла на выручку, как только узнала, что друзья попали в беду и, не боясь исключения из списка абитуриентов, холодным рассудком постепенно вела их к выходу из непростой ситуации… Истинно люди двадцать второго века! Цвет нации! Если не они учёные, то кто же тогда?»

Птеромобиль резко остановился, толчком выхватывая Сафиуллина из его мыслей. Он посмотрел на Пальчикова. Тому, судя по всему, свежий воздух и холодивший ветерок пошли на пользу: теперь он не выглядел таким потерянным, в глазах заплясал огонёк любопытства. Идеальное состояние для наглядной демонстрации! Только бы не опоздать!

Сафиуллин вытащил его из машины и за руку повёл в подъезд. Квартира семьи Янковских находилась прямо на первом этаже. Сафиуллин, решительно открыв дверь, вошёл вместе с Ефимом.

Они оказались в ярко-освящённой прихожей, из которой вела всего одна дверь. Из-за неё слышались звуки надрывающегося телевизора. Потоптавшись с минуту у двери и поняв, что никто не выйдет их встречать, Сафиуллин, собравшись, втолкнул Пальчикова в комнату.

Сафиуллин подумал, что попал в ботанический сад. Каждая горизонтальная поверхность этой комнаты была заставлена горшками с самыми разнообразными растениями. Под широким окном стоял огромный папоротник, царственно раскинув свои тёмно-зелёные листья-крылья. С потолка змеями свисали плющи и лианы, а в дальнем углу комнаты красовались небольшие ели, на ветвях которых уютно расположились кустики омелы с распустившимися жёлтыми цветочками. Подоконник был сплошь уставлен разными видами кактусов: от бочковидных до опунций.

– Юра! – Радостный женский голос перекрыл звук телевизора, втиснутого между двумя пальмами. – Вернулся!

Высокая сухопарая женщина с бледным лицом вскочила с маленького диванчика и, ловко огибая по дороге цветочные горшки, кинулась с объятиями к сыну. Ефим чисто инстинктивно обнял её в ответ.

– Почему от тебя пахнет алкоголем? – Выпустив сына из объятий, Надежда Константиновна, мама Юры, ошарашено посмотрела на него.

– Это не то, что Вы подумали. Он просто облился в лаборатории этиловым спиртом, – мгновенно сообразил Сафиуллин.

Надежда Константиновна повернула голову в его сторону, внимательно посмотрела и, кажется, сочла отмазку правдоподобной.

– Ну, как так можно? – снова повернувшись к сыну, возмущённо запричитала мама Юры. – Неужели ты не мог даже позвонить нам, предупредить, что будешь работать круглые сутки? Ладно хоть Леночка звонила нам каждый день и говорила, что всё хорошо, а так бы и не знали, что с тобой! Мне твоя наука всегда не нравилась: она занимает всё твоё свободное время! Не говоря уже об опасности! Ты мог бы…

– Ладно тебе, Надь, успокойся, – пробасил второй голос, и из-за разросшейся диффенбахии выглянуло приветливо улыбающееся лицо Петра Ивановича, отца Юры – красивого мужчины лет сорока с тёмно-русыми, как у Юры, волосами. – Отличная профессия! Уважаемая! Да и платят хорошо. Но мы-то с Юркой, конечно, понимаем, что главное достоинство науки – красивые и умные девушки!

Пётр Иванович молодецки подмигнул сыну, а Пальчиков уставился на него с недоумением. Юрин папа добродушно хохотнул.

– Да шучу я, шучу! Знаю, что нашёл уже свою ненаглядную… О, и Рома здесь! Привет!

Махнув в знак приветствия мускулистой рукой, он чуть не сбил с крошечного столика горшок с чертополохом.

– Здравствуйте, – улыбнулся Сафиуллин. – Извините за то, что так надолго оторвали вашего сына от семьи. Без него мы как без рук, ничего не двигается.

Пётр Иванович просиял в ответ, и даже Надежда Константиновна немного улыбнулась.