Забрать любовь - Джоди Пиколт

* * *

Николас вышел из ванной. Вокруг его бедер было обернуто полотенце. Полотенце было синим, и на нем были нарисованы яркие воздушные шары. Нисколько не стесняясь меня, он подошел к окну и задернул шторы.

— Давай сделаем вид, — улыбнулся он, — что сейчас ночь, а не день.

Он сел на край кровати, в которой, укутавшись в покрывало, уже лежала я. Хотя температура воздуха на улице поднялась, я целый день дрожала. Мне хотелось, чтобы сейчас была ночь, но не из скромности. Мне хотелось, чтобы этот ужасный день поскорее закончился и наступило завтра. Я хотела проснуться и увидеть Николаса. И вернуться в свою привычную жизнь. В нашу жизнь.

Николас склонился надо мной, и на меня повеяло уже знакомыми ароматами мыла, детского шампуня и свежескошенной травы. Мне нравился его запах, потому что он был совершенно неожиданным. Он поцеловал меня в лоб, как целуют захворавшего ребенка.

— Тебе страшно? — прошептал он.

Я хотела сказать ему: «Нет». (Должна признаться, что, когда речь заходит о сексе, я отлично знаю, чего хочу.) Вместо этого я принялась кивать, и мой подбородок задергался вверх-вниз, как поплавок. Я ожидала, что он начнет меня успокаивать, заверять, что он не сделает мне больно, а если и сделает, то совсем чуть-чуть… ведь это первый раз… Но Николас вытянулся рядом со мной и закинул руки за голову.

— Мне тоже, — неожиданно признался он.

* * *

Я не сразу сказала Николасу, что выйду за него замуж, давая ему возможность передумать и забрать свое предложение обратно. Он сделал его в тот же вечер, когда пришел в закусочную вместе с этой ведьмой, своей подружкой. Сначала я испугалась. Мне казалось, что теперь мне придется раскрыть все свои тайны, от которых я пыталась убежать. Пару дней я пробовала сопротивляться, но где мне было противостоять суженому?

Я с самого начала знала, что он тот самый. Мне было нетрудно идти с ним в ногу, несмотря на то что его ноги были гораздо длиннее моих. Я знала, когда он входил в закусочную, по совершенно особому звону колокольчиков на двери. Мысли о нем и улыбка на губах возникали практически одновременно. Я продолжала бы любить Николаса, даже если бы он ничего мне не предложил. Но после его предложения мне в голову начали закрадываться странные мысли. Я с удивлением обнаружила, что мечтаю о тихих тенистых улочках, детишках и вырезанных из журналов рецептах, хранящихся в резной шкатулочке на нижней полке кухонного шкафчика. Я представляла нормальную семейную жизнь, которой у меня никогда не было. Теперь мне предстояло вступить в нее в качестве жены. Но ведь лучше позже, чем никогда.

Декан факультета на целую неделю освободил Николаса от занятий и дежурств в больнице. За эту неделю нам предстояло переехать в общежитие для женатых студентов и согласовать с мировым судьей дату росписи. Никакого медового месяца не предвиделось. На это уже просто не было денег.

* * *

Николас осторожно откинул простыню.

— Где ты это взяла? — спросил он, проводя руками по белому атласу и касаясь губами моей шеи.

Его палец скользнул под тонкую бретельку. Мы лежали, тесно прижавшись друг к другу. Он опустил голову и провел языком вокруг соска. Я запустила пальцы в его волосы. Проникший в щель между шторами луч солнца высекал синие искры из его сверкающей черной шевелюры.

* * *

Марвела и Дорис вместе со мной отправились в Брайтон, в магазинчик распродаж под названием «Цена мечты». Похоже, сюда свозили все, что только могло понадобиться женщине: нижнее белье, аксессуары, костюмы, брюки, блузы, спортивные костюмы. У меня было ровно сто долларов. Двадцать пять долларов поступило в качестве свадебного бонуса от Лайонела, остальные деньги дал Николас. Мы перебрались в квартирку на кампусе еще накануне. Когда Николас обнаружил, что в моем рюкзаке больше всяких художественных принадлежностей, чем одежды, и что у меня всего четыре пары трусиков, которые я вынуждена постоянно стирать, то настоял на том, чтобы я себе хоть что-то купила. И хотя мы совершенно не могли себе этого позволить, он вручил мне деньги.

— Не можешь же ты выходить замуж в розовой форме официантки, — пожал он плечами.

— Ты плохо меня знаешь, — расхохоталась я.

Дорис и Марвела со знанием дела расхаживали по магазину.

— Эй, подруга! — окликнула меня Марвела. — Ты хочешь что-то классическое или предпочитаешь сексуальные штучки?

Дорис сдернула с полки несколько пар колготок.

— Что ты несешь? — пробормотала она. — Кто выходит замуж в сексуальных штучках?

Ни одна из них не была замужем. Правда, у Марвелы когда-то был муж. Он работал на мясокомбинате и погиб в результате какого-то несчастного случая, о котором она предпочитала не рассказывать. Возраст Дорис находился где-то в промежутке между сорока и шестьюдесятью годами, и она охраняла эту тайну как зеницу ока. Она утверждала, что не любит мужчин, но мне казалось, что правда заключается в том, что мужчины не любят ее.

Они заставляли меня мерить платья с кожаной отделкой и костюмы с лацканами в горошек и даже один облегающий и усыпанный блестками комбинезон, сделавший меня похожей на банан. В конце концов я выбрала простую белую атласную сорочку для брачной ночи и бледно-розовый котоновый костюм собственно для свадьбы. У него была прямая юбка, и к нему полагался широкий шарф, которым надлежало красиво задрапировать плечи. Когда я его надела, Дорис ахнула.

— А еще говорят, что розовый цвет не идет к рыжим волосам, — изумленно тряся головой, сказала Марвела.

Я стояла перед трюмо, держа руки перед собой, как если бы в них был букет. Мне было любопытно, как бы я себя чувствовала посреди церкви в тяжелом расшитом платье с длинным шлейфом. Я представила, как под звуки свадебного марша иду к алтарю. Легкая вуаль колышется от моего учащенного дыхания… Впрочем, все это мне не грозило и вообще не имело ровным счетом никакого значения. И пусть наша свадьба будет скромной, зато мы будем счастливы. Чтобы утвердиться в этой мысли, я обернулась к подругам и увидела в их сияющих глазах свое будущее.

* * *

Губы Николаса заскользили по моему телу, оставляя на нем горячий след, напомнивший мне шрам Лайонела. Я выгнула спину. Он еще никогда меня так не ласкал. Более того, как только мы решили пожениться, Николас ограничился поцелуями и ласками моей груди. Я попыталась сосредоточиться на том, что сейчас думает Николас. Что, если ему покажется, что мое тело, которое вдруг начало жить своей собственной жизнью, ведет себя неподобающим для девственницы образом? Но Николас молчал. Возможно, он просто привык к такой реакции.