Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн

– Я верю вам. Будьте любезны, поверьте и мне тоже. Прежде чем принять рекомендации бюро, мне пришлось изучить ваши психологические характеристики. Какая обида – это приятно. Может, поужинаем вместе?

– Безусловно. Но мне хотелось бы чего-то большего… Как насчет «Семи часов блаженства»?

Последовала короткая многозначительная пауза. Наконец старший техник проговорил:

– Коллега, а какого ты пола?

– Это имеет значение?

– Наверное, нет. Не возражаю. Прямо сейчас?

– Если ты не против.

– Нет. У меня в планах было вернуться к себе в отсек, немного почитать, а потом на боковую. Поехали ко мне?

– Мне хотелось пригласить тебя в «Элизиум».

– Не стоит. Блаженство должно быть в сердце. Но спасибо за приглашение.

– Я могу себе это позволить – живу не на жалованье. И могу позволить себе все, что может предложить «Элизиум».

– Быть может, в следующий раз, дорогой коллега. Мое жилье здесь, в клинике, вполне комфортабельно, мы сэкономим почти час на дороге, плюс время на то, чтобы снять изолирующие костюмы и переодеться в цивильное. Идем сразу ко мне. Мне не терпится. Боже, мне давно не выпадал шанс на такие развлечения – слишком давно.

Спустя четыре минуты они вошли в отсек, где обитал старший техник, – как и было обещано, это был большой, симпатичный, просторный люкс. В углу гостиной в камине весело вспыхнуло пламя, его блики радостно заплясали по комнате.

– Гардеробная для гостей за этой дверью, душ там же. Слева мусоропровод, справа стеллажи для шлемов и комбинезонов. Помочь?

– Нет, спасибо. Справлюсь.

– Хорошо, крикнешь, если что-нибудь понадобится. Через десять минут встречаемся у камина.

– Хорошо.

Помощник техника явился, затратив на освобождение от спецодежды чуть больше десяти минут; босой и без шлема, он казался еще меньше ростом. Старший техник подняла голову с коврика перед камином:

– А вот и ты! Мужчина! Я приятно удивлена.

– А ты женщина. Очень рад. Но я не могу поверить в то, что ты удивлена. Ты же видела мою анкету.

– Нет, дорогой, – ответила она. – Я знакомилась не с досье, а только с выдержками, которые предоставляют потенциальному нанимателю. Бюро старательно избегает всяких ссылок на имя, пол кандидата и другие неуместные подробности – за этим следят их компьютерные программы. Так что я не знала, кто ты, и моя догадка оказалась неправильной.

– А я не пытался угадать. Но я, конечно же, рад. Не знаю почему, но к высоким женщинам у меня особая симпатия. Встань и дай мне посмотреть на тебя.

Она лениво изогнулась.

– Что за вздорный критерий. Все женщины одного роста, когда лежат. Ложись рядом – здесь уютно.

– Женщина, когда я говорю: встань! – значит надо встать.

Она хихикнула.

– Да ты просто ходячий атавизм. Но довольно милый. – И, протянув руку, она дернула его за лодыжку. Не удержавшись на ногах, он плюхнулся рядом с ней. – Так будет лучше. Теперь мы одного роста.

– Как ты смотришь на то, чтобы перекусить среди ночи, соня? – спросила она.

– Я, кажется, задремал? – пробормотал он. – Было от чего. Действительно, можно и перекусить! И чем же ты меня угостишь?

– Только назови. Если этого у меня нет, то я за ним пошлю. Для тебя все что угодно, дорогой.

– Отлично. А как насчет десяти шестнадцатилетних рыжеволосых девственниц? То есть девушек.

– Да, дорогой. Мне ничего не жаль для моего Галахада[18]. Хотя, если тебе необходимы сертифицированные девственницы, времени уйдет больше. Но откуда у тебя такой фетиш, дорогой? В твоих психопрофилях не было намеков на какие-либо экзотические аномалии.

– Отменим этот заказ. Пусть будет блюдо мангового мороженого.

– Как прикажете, сэр. Я сейчас же пошлю за ним. Но персиковое мороженое можно подать немедленно. Искушений подобного рода мне не доводилось испытывать с шестнадцати лет. Как это было давно.

– Пусть будет персиковое. Действительно, наверное, это было очень давно.

– Сию секунду, милый. Ложкой есть будешь или мне размазать его тебе по лицу? Нашел чем дразнить! Я прошла всего одно омоложение, как и ты, но мой косметический возраст меньше твоего.

– Мужчина и должен выглядеть зрелым.

– А женщина молодой – так и есть. Но я знаю твой календарный возраст, мой Галахад, – я младше тебя. А знаешь, как я это выяснила? Я узнала тебя сразу же, как увидела. Я помогала тебя омолаживать, дорогой, и мне очень приятно, что я в этом участвовала.

– Черт знает что ты говоришь!

– А я рада, дорогой. Такая приятная неожиданность. Своих клиентов редко видишь снова. Галахад, а ты понимаешь, что мы еще не прибегли ни к одному шаблонному способу совместного блаженства? Но мне не жаль. Такой радости и бодрости, как сейчас, я не испытывала многие годы.

– И я тоже. Правда, я так и не увидел персикового мороженого.

– Свинья. Животное. Чудовище. Я тебя выше. Повалю и наброшусь. Сколько ложек, дорогой?

– Клади, пока рука не устанет, мне потребуется много, чтобы восстановить силы.

Он последовал за ней на кухню и сам разложил мороженое.

– Простая предосторожность, – пояснил он. – Это чтобы мне его на лицо не намазали.

– О, право, дорогой! Неужели ты считаешь, что я и впрямь способна поступить так с моим Галахадом?

– Ты неуравновешенная женщина, Иштар![19] Я могу доказать это – у меня теперь повсюду синяки…

– Глупости! Я была так нежна с тобой.

– Ты не знаешь собственной силы. И ты выше меня, как уже сама говорила. Мне следовало бы назвать тебя не Иштар, а… кстати, как ее звали? Царицу амазонок в мифологии Старого отечества.

– Ипполита[20], дорогой. Но в амазонки я не гожусь как раз из-за того, чем ты только что восхищался… совсем как ребенок.

– Жалобы? Хирурги все недостатки устранят за десять минут и даже шрама не оставят. Не беда, Иштар тебе подходит больше. Но есть тут какая-то несправедливость.