Право на чужую жену - Елена Сотникова

Мне показалось, что я ослышалась. Застыла, не поверив своим ушам. Последняя фраза прозвучала тихо, и впору было подумать, что это плод моего воображения. Или все же... Саша передумал?

Я уже собралась было задать крутящийся на языке вопрос, как меня опередили:

– Тебе не стоит пока здесь оставаться. – И тут же обрубил вспыхнувшую радость: – А там, на месте, договоримся об условиях твоего пребывания.

Я уснула в машине и проснулась, только когда мы приехали. Вопреки ожиданиям, это была не та квартира, где я оставалась ночевать в прошлый раз, а частный двухэтажный коттедж. С коваными воротами, высоким забором, личной охраной.

– Ты живешь здесь или в квартире? – осматриваясь, задала вопрос.

Саша остановил машину, въехав во двор. Обернулся назад, проверяя, как там девочки. Леся и Яна сладко посапывали, убаюканные долгой дорогой.

– Чаще здесь, чем там. Но квартира в городе все же нужна. Иногда нет сил ехать почти полчаса до дома. А в час пик и все полтора-два.

– Здесь уютно, – глядя на небольшой ухоженный сад, прилегающий к дому, сделала вывод.

Стриженый зеленый газон, кустарниковые растения, клумбы цветов, выложенные тротуарной плиткой дорожки.

– Не буди дочек, – предупредил он, вылезая из машины, – я отнесу их в детскую.

Последнее слово почему-то резануло слух. У него ведь нет детей? Или есть?

Хотя, чисто теоретически, он мог просто планировать заранее, чтобы к моменту, когда они появятся, не заморачиваться перепланировкой.

Саша вылез из машины, очень осторожно расстегнул ремни безопасности в детских креслах и, стараясь не потревожить сон, взял Яну на руки, легко и невесомо поднимая в воздух, как пушинку.

Дочка возмущенно захныкала, прижалась к Саше, обняла его за шею и лишь после этого снова смежила веки, успокаиваясь.

Мягко ступая, он дал знак, чтобы я подержала входную дверь. Занес малышку в дом и скрылся в изгибах коридора.

Мне навстречу вышел двухметровый амбал, явно из охраны. Поздоровался вежливо, оглядел с головы до ног, прошел мимо и направился к багажнику машины, вытаскивая тяжелые сумки.

Я вернулась к Лесе. Она, в отличие от сестры, проснулась и сейчас непонимающе выглядывала в окно.

– А папа где? Он опять усол? – Сонные глазки мгновенно наполнились слезами, пухлые губки искривились, задрожав.

– Нет, нет, моя хорошая. Он здесь. Сейчас придет.

Я так и не сказала им, что это не папа. Не смогла. Проклинала себя за слабость, винила, что предаю память Андрея, но язык не повернулся правдой убить радость и надежду в их глазах.

Леся потянулась за плюшевым медведем, который им привез в подарок Саша, прижала к груди, как великую драгоценность, и вылезла из машины.

– Моя красавица проснулась? – раздался за спиной Сашин голос с совсем другими интонациями. Столько нежности и обожания, что сердце сжалось от щемящей боли. – Пойдем, я покажу вашу комнату. Артем, вещи оставь в гостиной, – кинул вслед проходящему мимо охраннику.

Детская оказалась большой просторной комнатой на втором этаже. Стены выкрашены нежным персиковым цветом, двухуровневый потолок с множеством лампочек, детская люстра, две удобные подростковые кровати с

кучей декоративных подушек, письменный стол, на полу ковер с длинным ворсом. Видно было, что все подобрано со вкусом и любовью.

Здесь действительно хотелось остаться жить. Растянуться на мягком ковре, завернуться в мягкий плед и обложиться игрушками, наблюдая, как играют дочери.

Яна тоже проснулась и теперь с интересом исследовала новую территорию. Примеряла, какую выбрать кровать, копалась в ящиках, таскала подушки. В глазах дочерей светился такой азарт, что я не решилась их прервать.

– Переодеваемся, моем руки и идем ужинать, раз уж проснулись, – скомандовал Саша. – Столовая на первом этаже. Жду вас через десять минут.

– Спасибо, – успела шепнуть, когда он проходил мимо.

Мужчина задержался, остановившись в нескольких сантиметрах от меня. Заставил посмотреть ему в глаза.

Ни улыбки, ни даже насмешки на лице. Только что-то темное, тягучее, пока еще сдерживаемое, мелькнуло в глубине глаз. Обожгло опасной близостью и предвкушением скорой расправы.

Так смотрит сытый хищник на загнанную в угол жертву.

Возникло желание отступить, попятиться в сторону, освобождая дорогу, хоть и понимала, что ему ничего не стоит меня обойти.

Столько времени прошло, столько лет, а я не перестала реагировать на него. На нечаянные прикосновения, на тяжелые взгляды, на его запах, присутствие рядом...

Чувства изменились, трансформировались в нечто уродливое, безобразное, обгладывающее до костей. Сколько я пыталась вытравливать их поцелуями и признаниями другого мужчины, сколько запрещала себе думать о нем, но болеть внутри не переставало.

– Ночью, когда близняшки уснут, поговорим, – отозвался спустя несколько секунд, намекая, что просто не будет. Взгляд задержался на моих губах. – А пока... спускайтесь в столовую. Ужин готов, нас ждут.

Ужин проходил в более приятной обстановке. Дочурки крутились, смешили друг друга, проказничали и невольно вызывали улыбку. Нам накрыли небольшой круглый стол в столовой. Тушеные овощи с курицей, парочка гарниров на выбор, легкий салат, свежевыжатый яблочный сок.

Леся и Яна, проголодавшись с дороги, слопали больше обычного, отбирая друг у друга лучшие кусочки. А после того, как разделались со своими порциями, попросились назад в детскую. Не все уголки комнаты были ими изведаны, не все игрушки поделены.

– Бегите, – улыбнулся Саша. – Мы с мамой позже присоединимся. Возможно.

Девчушки обрадованно запищали и убежали на второй этаж, оставляя нас вдвоем.

С их уходом ушла легкость в общении, исчезло хрупкое взаимопонимание.

Мне по-прежнему сложно было находиться с деверем наедине. Слишком близко, и даже не в физическом плане. Его дом, его столовая, его забота, пусть и вынужденная, невольно сближали, подавая ложную надежду на то, что все будет хорошо.

Не будет.

И в этом я убедилась, стоило мне дернуться, желая уйти к девочкам наверх.

– Сядь! – обрубил он мою жалкую попытку сбежать. – И поешь нормально, – уже более миролюбивым тоном добавил следом.

Я действительно за вечер почти ничего не съела. И не потому, что невкусно или не хотела. Просто в ожидании своего приговора, а точнее Сашиных условий, о которых он намекал чуть ранее, у меня не лез кусок в горло. Улыбалась за ужином, наблюдая, как едят дочки, поддерживала разговор ни о чем, хвалила приготовленные блюда, а сама бесцельно гоняла овощи по тарелке и иногда пригубляла сок. – Я сыта. Пойду к девочкам.