Беру тебя в долг - Екатерина Кариди

— Матрес Елена Фоурм. Только ради того, что вы когда-то были фрейлиной моей матери… — начал он.

А та уже поняла, стала заламывать руки.

— Сир, ваше величество, я ни в чем не виновата! Я не знаю, что вам про меня рассказали?! Это все клевета!

— Чтобы я вас больше не видел при дворе, — медленно проговорил он.

И вот тут она заголосила по-настоящему:

— Ваше величество! Я все скажу! Все! Только дайте мне оправдаться… Сир!

Он мотнул головой страже:

— Убрать. Под замок, пока все не расскажет.

Потом еще некоторое время сидел, успокаивая дыхание.

И только после этого снова пошел в шатер.

Когда Мара осталась одна, в первую секунду она еще как-то держалась на выплеске эмоций. Как срезанный косой цветок, который доли секунды держится на стебельке. Потом все рухнуло, словно из нее выпустили воздух.

Как будто этот мужчина давал ей силы бороться, а без него…

Она огляделась в шатре и на секунду зажмурила глаза, потому что стала все четче обозначаться реальность. Что теперь с ней будет? Неужели она действительно согласилась выйти замуж за того старого барона?

Вспомнился дядя Меркель. Его отношение, слова:

«Отбор это шанс. Если повезет, устроишься при дворе. А нет… Кто-нибудь да на тебя позарится».

Спешка, с которой он торопился сбыть ее с рук.

«Ничего лишнего с собой не бери. Кое-какую одежду купим тебе по дороге, чтобы не была оборванкой. На первое время хватит, а дальше пусть думает тот, кто на тебя позарится»

Ну вот. Позарился.

Мара мрачно усмехнулась, силясь встать. Прострелило руку, смех отдался болью в ушибленном боку. Мара понимала, что настоящая боль придет потом. И болеть у нее будет сердце. А сейчас надо просто найти в себе силы и выйти из шатра. Но ей было трудно заставить себя сделать это. Потому что тонкие тканевые стенки — последнее убежище, за которым на нее обрушится разом все.

А снаружи доносился шум. Слышно было, как король гневно распекал кого-то. Но далеко, слов не разобрать. Хотелось втянуть голову в плечи. Мара сидела, покачиваясь на на огромном, покрытом шкурами ложе, и собиралась с силами.

Вот сейчас. Еще немного, и она встанет и выйдет из этого шатра. Сейчас.

Не успела.

Раздались шаги у входа, резко взлетел кусок ткани, закрывавший вход, в шатер вошел король. Мара вскинула голову и сжалась, а он подался навстречу. На секунду они замерли, впившись друг в друга взглядами. Странное это было мгновение, казалось, сейчас изменится что-то, и станет все хорошо.

И тут он сказал с каким-то злым пренебрежением:

— Барон на тебе не женится.

Как будто швырнул ее в омут и пристально отслеживал, как она будет барахтаться. В первый момент, конечно, был шок. Осмысление того, что за этот час ее мир перевернулся уже дважды.

Честно? Мара она даже не знала, что в данной ситуации было правильно, расстраиваться или радоваться, что она не выйдет за старого барона. Зато наваливалось осознание будущего, которое ее ждет.

— Ну, что ж, я… — начала Мара.

Мужчина зло ухмыльнулся, делая шаг в ее сторону. Сокращая пространство, заставляя ее чувствовать себя маленькой и беззащитной. Огромный страшный волк, он попросту загонял ее, как дичь на охоте. Стало дико обидно за собственную глупость. А потом она вдруг перестала ощущать боль от ушибов и как-то сами собой развернулись плечи. Теперь ей действительно терять было нечего.

— Значит, я вернусь домой.

— Так?! — его гнев был осязаемым.

— Так.

На какое-то мгновение их взгляды скрестились, подобно двум мечам. Еще немного, и полетят искры. И вдруг он развернулся и вышел.

* * *

Это был феерический позор.

Мара сама толком не помнила, как добралась сначала до замка, а потом до крыла претенденток. Ехала и старалась по сторонам не смотреть, понимая, что на нее показывают пальцами и даже не шепчутся, а громко обсуждают вслух, обсасывая несуществующие подробности.

Ну да, большей дуры на свете нет. Еще ни одну девушку не выбрасывали с отбора вот так, все чинно и благопристойно выходили замуж. Она будет первой.

Иррациональная обида на судьбу и собственную глупость все еще горела в груди, хотя, чего обижаться? Все правильно и хорошо. Сейчас главное было оказаться как можно дальше отсюда. Думать, как обустраивать дальше свою жизнь, Мара собиралась потом.

В комнатке, которую ей отвели, она быстро переоделась в свое единственное платье. Хорошо, что не выбросила его, как советовал дядя Меркель. Остальные хотела вернуть барону, надо же дать ему хоть какую-то компенсацию за потраченные деньги.

Пока все это происходило, служанка причитала над испорченным розовым платьем. И вообще, причитала:

— Что же вы, мадхен, прозевали все! Мммм?! Надо было пользоваться возможностью!

— Так вышло, — сказала Мара.

Та замерла на минуту, пристально на нее глядя и выдала честно, по-простому:

— А я на вас так рассчитывала. Да что уж теперь.

Мара хотела ответить, но в этот момент дверь отворилась с грохотом. Она вздрогнула, и черт его знает, на что надеясь, обернулась. Два дюжих стражника держали сундучок. Один грозно спросил:

— Мара-Элизабета Хантц?

— Да, — кивнула Мара настороженно.

Они буквально швырнули к ее ногам сундучок:

— Вот. Вознаграждение от его величества за участие в отборе. Велено доставить.

Развернулись. Дверь снова хлопнула. Служанка метнулась было к сундучку, потом обернулась к ней:

— Мадхен…

Наверное, это неприкрытое пренебрежение и было последней каплей. Мара просто подхватила кофр, в котором были ее деньги и личные, захваченные из дома, вещи и вышла из комнаты.

— Мадхен! — крикнула ей вслед служанка. — А как же деньги?! Платья эти куда?!

— Платья барону Малгиту. А деньги, — она пожала плечами. — Верните его величеству.

* * *

По коридорам она шла не оборачиваясь. На нее косились, шептались за спиной. Ничего. Если идти все прямо и прямо, то королевский замок, хоть он и большой, можно пройти очень быстро.

Из замка ее беспрепятственно выпустили в город. Там Мара остановилась в ближайшей гостинице, потому что уже наступил вечер. А с утра вместе с первым транспортом, направлявшимся из Лендрио в сторону Даршантца, уехала домой.

Съездила на отбор.

Обратная дорога всегда кажется короче, наверное, потому что двигаясь «туда» больше обращаешь внимания на детали и чувствуешь себя напряженно. А когда едешь обратно, просто отмечаешь уже знакомые ориентиры.