Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 29. Семен Альтов - Семен Теодорович Альтов

она, — будем спать! Уже поздно. Сейчас всем спать, а утром в зоопарк поедем! Или заплачу!

Что оставалось делать?! Я слезы не переношу…

Утром поехали в зоопарк.

Еще неделю я чувствовал себя неловко, понимал, что надо хотя бы позвонить жене! Но так и не собрался. Было много работы по дому. А я не люблю делать тяп-ляп.

Через два года Алиса пошла в первый класс.

С Галей все это время жили прекрасно. Но последнее время стали жить хорошо. А вчера я понял: все-таки мы с пей разные люди. Посудите сами: дома постоянно бардак, никогда не найдешь то, что нужно! А что за манера курить в комнате при ребенке? Сколько можно смотреть сериалы? И скажите, сколько лет подряд человек может есть гренки, гренки, гренки?!

Но, как порядочный человек, я терпел. Как можно бросить женщину с ребенком?

Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы сегодня, поднимаясь по лестнице к знакомому, я не наткнулся на маленького мальчика. Он протянул ключ и сказал: «Дядя, открой дверь!»

Замок не хотел открываться, и я понял: эта история надолго.

Орел

Кукушке подложить яйцо в чужое гнездо — раз плюнуть!

Однажды взяла и снесла яйцо в гнездо воробья. Вернулся воробей домой и видит: все яйца как яйца, а одно здоровенное, ну прямо орлиное!

— Так, — сказал воробей. — Допрыгались! А ну, воробьиха, поди сюда. Выходит, это правда?!

— Что правда? — спросила воробьиха и покраснела.

— А то, что тебя видели с орлом! А иначе откуда у нас в доме орлиное яйцо?

— Побойся бога! — закричала воробьиха. — Я не то что на орла, на слонов не гляжу! — И воробьиха заплакала.

Воробей поорал, поорал, а потом подумал: «А что, если не врет? Вдруг действительно от меня?

Вырастет с орла ростом, а глаза и клюв — мои!

Все будут говорить: «Наш-то воробей — орел!»

Адреса

Опять они задерживают рейс на Батуми! Нелетная погода. В кои-то веки собрался лететь — чем нелетная? Нико ждет. Он сказал: «Приезжай, гостем будешь!» Я так давно не был гостем. Нико говорил: Будешь пить молодое вино, есть хин… хин…» Не помню, но вкусно, наверное. Вот, адрес есть. Батуми, Тургенева, дом четыре… А квартира? Нико сказал, квартира — это и есть дом. Дом-квартира… Он сказал: «А полетим сегодня? С сестрой познакомлю».

Чудной! Я что, птица, взлетать не думая? У птицы крылья, у человека, вместо них, — голова!

А может, так и надо? Почему не сорвался, не бросил все? А что бросать? Что держит тут, кроме земного притяжения?

Почему хорошо там, где нас нет? Может и хорошо оттого, что нас нет? Прилетим, испортим, а пока там хорошо…

Загорелось! Регистрация на Владивосток.

Владивосток, Владивосток… У меня же там есть… Валентин! Вот на билете все подробно написано! Живет прямо на берегу океана. С ума сойти! Окна у Валентина выходит на океан. А мое окно никуда не выходит. Хоть окно должно выходить куда-то! Лечу! Владивосток принимает! Океан! Плыви куда хочешь, тони где вздумается. Полная свобода. Да-да-да! Послать все подальше, начать с белого листа, с понедельника на берегу океана! Какой я, к черту, программист, я в душе морской волк. Неужели там не требуются морские волки на постоянную и временную работу?

Господи, лету-то всего девять часов. Девять…

А сейчас?.. Полвосьмого уже! Значит, завтра к матери не зайду опять… Просила лампочку ввернуть в декабре. Все на мне, вплоть до лампочки!

Сашка позвонит насчет лекарства… Зачем обещал?

Завтра суббота. Это значит — к сестре. Посидеть с ее ребенком. Хоть в субботу имеет она право отдохнуть?..

О, загорелось! Посадка на рейс Москва — Париж? Вот это рейс! Париж, Па… Да у меня адрес есть. Вот. Визитная карточка. Мсье Жорж. Стояли на улице, так он, здесь я, честное слово! Мсье Жорж Латен. Адрес не прочесть, не по-нашему, но парижане объяснят они обязательно объяснят, как пройти, и я пойму. В лепешку расшибусь, но пойму. Заходить, когда буду в Париже? Чтоб я был в Париже и не зашел? Не так воспитаны, Жорж! Когда прилечу? Да вот только ремонт закончу. И дела тут. Бизнес! Составы с нефтью гоняю туда-сюда. Мани-мани! Но когда вырвусь в Париж, первым делом к вам, а потом уже к остальным французам. Оревуар, Жорж!

Оревуар… Громко сказал. Женщины покраснели — что-то им в буквах почудилось.

А что? Рвануть в Париж? Адрес есть. Приглашение Жорж сделает… На улице не останусь. Окна заклею, когда вернусь из Парижа. Жена тут не замерзнет. У нее кофта теплая. Носки из пуделиной шерсти связала. До моего приезда продержится. Ругаться не будет. Ну, конечно, заплачет. Каждый раз плачет когда из Парижа к утру возвращаюсь…

Нет, сегодня в Париж никак, вот окна заклею. В другой раз.

Адреса-то есть! Вот они, вот! Батуми, Владивосток, Париж, Киев, Наратай какой-то. По всему миру, по всей земле горят посадочные огни. Везде дадут переночевать, воды испить. Адреса есть, значит, могу, пусть не сегодня, завтра, послезавтра…

Ого! Девять часов. Пора лететь домой. Раз лечу не куда-нибудь, а домой, значит, там очень важное…

Главное — не чувство полета, а чувство возможности чувства полета! Вот от чего захватывает дух.

Между

Оттого тоскуем, что ко всему привыкаем. То, чего когда-то не хватало как воздуха, теперь не замечаем, как воздух, которым дышим.

Недавно радовала крыша над головой, уже раздражают низкие потолки под этой крышей.

Любимый человек — жена, ближе которой никогда никого не было и нет, вот что досадно, плюс ее замечательный борщ со сметаной, ложка в котором стоит по стойке смирно». Но сам борщ стоит уже вот здесь!

То же с любимой работой, от которой ежедневно получаешь удовлетворение с восьми до семнадцати как проклятый. Оживление вызывает только обвал потолка, но, к сожалению, это не каждый день.

И один умный посоветовал: надо все менять. Чтобы забыть, как кошмарный сон, очнуться в другом месте, резко вернуться, а там все как в первый раз, даже лучше!

Значит, так! Когда жена и борщ становятся поперек горла, зажмуриваешься, посылаешь к черту и с головой ныряешь в работу. День и ночь работаешь, работаешь, причем с удовольствием. И так вплоть до полного отвращения. До аллергии на товарищей по работе.

Тогда зажмуриваешься и ныряешь в другой город, в командировку. А там все новое: дома, женщины, консервы, тараканы в гостинице — кошмар какой-то! Вплоть до того, что жена сниться начинает. Значит, пора в семью.

Зажмуриваешься и с