Зона будущего. Прыжок в Секунду - Сергей Вольнов

Пуще всего на свете Маленькой хотелось бы сейчас крикнуть «Нет!!!» этому похожему на толстую сытую жабу «поводырю», и это желание буквально засветилось в ее глазах. Но Большой тотчас же энергично ответствовал:

– О да, мой старший брат!!!

При этом мужчина яростно подмигивал девушке, мол, повторяй мои действия, повторяй. К счастью, «брат» с посохом принял эти гримасы за религиозный экстаз. Девушка шумно перевела дух и выдавила из себя тихое: «Si…»

– Прекрасно! Теперь подойдите ко мне! Я шепну вам слова истины!

Большой первым подошел к «пастору». Почтительно склонился, якобы внимая откровению… И внезапно для всех саданул метиса кулаком в солнечное сплетение. Главарь культа согнулся, судорожно хватая ртом воздух. Окружающая толпа синхронно ахнула.

Старший из путников добавил главному «проводнику воли Творца» по жирному загривку. Он не собирался калечить, а тем более убивать. Его задачей было лишь убраться вон. А для этого не покалеченный, но с вышибленным духом предводитель фанатиков подходил как нельзя лучше. Первым делом оболваненные бросятся к нему…

– Бежим!!!

Расталкивая оцепеневших болванов в белых одеяниях, скитальцы ринулись в ближайший переулок.

Хижина… Перепрыгнуть через грязную лужу… Хибара… Оббежать остов легковушки… Халупа… Поднырнуть под рваный тент…

– Дерьмо!

Тупик.

Решение появилось моментально. Со дна – только вверх.

– На крыши!

Большой подсадил Маленькую и подтянулся сам, взбираясь на плоскую крышу.

Рядом вжикнула пуля.

– Бежим! Зигзагами!

И напарники побежали. Побежали так, как никогда до этого. Выписывая немыслимые кренделя на шатких конструкциях, рискуя поймать шальную пулю или оступиться, рухнуть вниз…

– Налево! Прыгай!

Двое хотели перепрыгнуть улицу, однако прямо под их подошвами хлипкая конструкция покрытия начала разъезжаться!

Но…

Беглецы не провалились внутрь хибары. Ломающаяся крыша накренилась, и они, один за другой, скользнули по листам исцарапанного пластика вниз. Траектория полета вела прямиком в проем входных дверей, сереющий на потемневшей от непогоды стенке соседней хижины.

Последнее, что внезапно узрел взгляд падающего мужчины, – статуя на скале, вознесшаяся над трущобами. У этого Спасителя было совсем другое лицо. Не то привычное, запомнившееся с детства по иконам и распятиям. На самом деле здесь у гигантской фигуры просто не было лица. Только пустой гладкий овал. То ли местные зодчие не успели завершить, то ли даже не собирались. Ведь безликой маске можно было при желании придать любые черты…

«…сорок девять=пять=пять=три=

восемнадцать=сорок=тридцать=

Если взглянуть на то, что мы понастроили, сверху, то общий план будет похож на модель гелиоцентрической системы на парочку планет.

В центре – ясно солнышко, уж какое есть: выдранный невесть откуда многотонный шмат железобетона с прилепленными сбоку тремя продолговатыми плитами, образовавшими нишу, которая наполнена серой взвесью, сотворенной неведомо кем. Внешнее кольцо – Частокол, почти правильная рукотворная окружность, отгородившая кусок территории, примыкающей к Рубежу, от ЗОНЫ… Самоирония, конечно, если не черный юмор. Отгородишься от ЗОНЫ, ка-ак же!.. Внутри – меньшая окружность, вдвое короче диаметром: это Окоп полного профиля, добротно выкопанный, с укрепленными стенками, основательный.

А в точке, на которую можно было бы поставить ножку циркуля с иголкой, располагается он, Рубеж. Иллюзорная дверь наружу, «хлопающая створкой» постоянно, с интервалом от двух до пятидесяти секунд. Вторая ножка этого циркуля, та, что с грифелем, очертила бы концентрические окружности Частокола и Окопа.

На «орбите» Окопа – шлюзовой люк Бункера. Как бы планета, расположенная на пересечении с линией. Той, которую можно прочертить от точки, где была бы воткнута иголка циркуля, до Ворот.

Да, строго напротив Рубежа на этой же линии расположена другая, внешняя планета системы, застывшая уже на «орбите» Частокола. Ворота. Их проделали в ограде, но уже давненько не открывали… МЫ… И навряд ли так уж скоро их открою Я. Если вообще открою. Пища у меня есть, запас приличный, хватит не на один десяток тьма-светов. И лишь ее отсутствие вынудило бы последнего обитателя выползти наружу из Дома. Только голод мог заставить меня рискнуть, только он способен выгнать за пределы относительно безопасного убежища, в котором я прятался от ЗОНЫ…

Да, именно здесь, в центральной точке Дома, от которой прочерчены окружности Частокола и Окопа, расположен Рубеж. Рубеж?.. Почему мы так прозвали кособокую, почти квадратную нишу со сторонами примерно в два с половиной метра, приделанную к железобетонной глыбе и наполненную туманной взвесью? На эти фрагменты тумана, окрашенного во все оттенки серого и заключенного в подобия рамок, мы наткнулись здесь и в некоторых других местах ЗОНЫ…

А потому, что эта аномальная серость действительно граница, зар-раза, черт бы ее задрал… Рубежная линия, отделяющая этот жуткий мир от нормальной с виду реальности, которая просматривается, когда туман исчезает на миг. Самый умный из нас, Эл, как-то обмолвился, что возникающая в проеме идиллическая картинка, возможно, просто наша коллективная галлюцинация. Мираж, порожденный нашим страстным желанием вернуться туда, где мы жили-поживали до того, как провалиться в грязную клоаку… Но, сказанув такое, Эл сам же тотчас замолчал, побоявшись развивать эту мрачную мысль. Даже он не хотел лишаться последней надежды, что там, за Рубежом, видна картина реального мира. Нормальная реальность, а не утрированная пародия на рай, нарисованная воспаленным воображением.

Вскоре после этого из случайно найденных фотоэлементов, нескольких электронных причиндалов и «вечного» аккумулятора Эл и Брайю соорудили Счетчик. Чтобы хоть как-то помочь нам воспользоваться теоретической возможностью выпрыгнуть вон из этой ненормальной ЗОНЫ. Которая, положа руку на сердце, гораздо больше смахивает на кошмарное сновидение, галлюцинаторный бред или наркотические глюки.

Теперь лишь я один постоянно слышу, как датчик отсчитывает прыжковые секунды. Щелк-щелк. Щелк-щелк. Щелк-щелк. Ще… С ума сойти!!! Сумеешь в промежуточек впрыгнуть, если успеешь перелететь метр с небольшим – ширину гладкой нижней полосы Рубежа, – и уходи.

По траве уходи, к Солнцу, к тем во-о-он дубам, кроны которых ласково шевелит ветерок, или к тем вон березкам… Эх, чудо-то какое! Глаза б его не видели… И ласковый ветерок, обалдеть!.. В изведанной нами ЗОНЕ, когда тьма, могут в любой момент задуть свирепые леденящие ураганы, а когда свет – обжигающие самумные вихри или чудовищные воронки торнадо, или немыслимые по скорости ветра шторма, крошащие все на своем гибельном пути… Нам, к счастью, далеко не весь спектр напастей пришлось испытать на своих шкурах в ближайшей к Дому окрестности. Однако двое-трое из «залетных» братьев по разуму охотно поделились испытанными невзгодами, когда общение с ними становилось возможным.