Полуденный демон - Наталья Солнцева

Валерия Михайловна сделала вид, что ищет в сумочке зеркальце, и убрала руки со стола. Клетка загораживала ей обзор, но и скрывала ее от любопытных глаз.

Соседки по столику расплатились по счету и ушли. Морозова смогла наконец отыскать среди разношерстной публики своего благоверного. Он сидел напротив… дамы не первой молодости, безвкусно одетой в ширпотребовские тряпки. В этом-то Валерия Михайловна разбиралась. На любовницу Морозова дама явно не тянула. Да и встречу в таком третьесортном заведении могла назначить только женщина определенного круга.

– Ваш заказ! – громко произнесла официантка.

Валерия Михайловна вздрогнула, как будто не ожидала, что ей принесут заказанное блюдо.

Она нерешительно взяла ложку и попробовала горячую жидкость с кружочками плавающего жира. Бульон оказался недосоленным и безвкусным. Если бы не голод, Морозова ни за что не стала бы есть эту гадость. Однако надо было перекусить, чтобы успокоить пустой желудок.

Муж и его дама оживленно беседовали. Не стоило даже пытаться уловить о чем. Слишком далеко. Официантка в пестром передничке принесла им бутылку шампанского.

Морозов открыл, налил в бокалы себе и своей визави. Он всегда отличался галантностью. Этим и покорил когда-то утонченную филологичку Леру. Она изучала зарубежную литературу, а Коля – финансы.

«Что их связывает? – гадала она, глотая бульон. – И почему Морозов скрывает эту связь?»

Не дожидаясь окончания свидания, Валерия Михайловна оставила на скатерти деньги и вернулась в такси.

– Дождался? Спасибо… – с этими словами она протянула водителю обещанную плату.

– Ну че? – дохнул на нее табаком таксист. – Поедем? Или еще постоим?

– Постоим…

– Хозяин – барин!

Как она и предполагала, Морозов и его дама вышли из кафе порознь. Сначала он.

– За ним? – потянулся к ключу зажигания водитель такси.

– Нет… погоди…

– Чего годить-то? Умчится, не догоним. Потеряем, как пить дать.

Тут дверь «Попугая» открылась, и на пороге показалась загадочная незнакомка. Весьма непрезентабельного вида. Она, не оглядываясь, зашагала по улице в сторону метро.

– За ней, – махнула рукой Морозова.

– Понял…

* * *

Колбин встретил начальника охраны с каменным лицом. Когда следом вошла Глория, его лицо, и без того длинное, вытянулось еще больше.

– Чем обязаны высочайшему визиту? – притворно улыбнулся он.

– У меня к тебе дело, Петр, – отрывисто произнесла она. – Надеюсь, нам удастся прийти к согласию.

Глава компании приосанился, обдавая Лаврова негодующим взглядом, в котором читалась угроза: «Мы с тобой потом поговорим! Прогульщик!»

Они разошлись по кабинетам. Колбин, рассыпаясь в любезностях, повел Глорию к себе, а начальник охраны зашагал к себе.

Повернув ключ в замке, он с некоторым трепетом скользнул в кабинет. «Пластилиновый мальчик», пронзенный стальной булавкой, все так же стоял на полке. Лавров затаил дыхание и прислушался к своим ощущениям. В груди шевельнулся страх.

– Черт бы тебя побрал! – проворчал он и, преодолевая дрожь в коленках, двинулся к кукле. – Ты все еще здесь? Твое место – в мусорной корзине, дружок!

Подбадривая себя возмущенными возгласами, Лавров схватил «мальчика», вытащил из него булавку, смял и кинул в пустую пластиковую корзину. Булавка отправилась туда же. Бесформенный кусок пластилина вызвал у него неожиданную жалость.

– Поделом тебе… – буркнул начальник охраны, подавляя минутную слабость.

Что-то внутри него дрогнуло. Он скомкал пару листов бумаги и прикрыл ими останки куклы.

– Порядок. Никто тебя не увидит.

Изуродованная кукла безмолвно лежала в корзине. Но Лавров никак не мог успокоиться. Наконец он не выдержал, взял корзину и отправился на задний двор, к мусорному баку. Пластилин с глухим стуком упал вниз, и Лавров поймал себя на приступе раскаяния.

– Что за хрень! – вырвалось у него.

Глория была права, когда заявила, что он позволил «пластилиновому мальчику» войти в свое сознание, хуже того – отождествил себя с ним. И теперь ему кажется, что он выбросил в мусорку частичку себя. А это грустно… очень грустно.

Он тряхнул головой, отгоняя тягостное чувство вины. Перед кем? Вернее, перед чем? Перед куском пластилина!..

– Вот, блин, попал…

На обратном пути он с трудом заставил себя не оглядываться. По мере того как он удалялся от мусорного бака, ему легчало. Словно толстый канат, который связывал его с «мальчиком», превратился сначала в тонкую ниточку, потом в паутинку… а потом и вовсе порвался.

– Фу-у-уххх!.. – выдохнул начальник охраны, прибавляя шагу. – Ну и дела…

Он расправил плечи и набрал полную грудь свежего воздуха. На ум невольно пришли слова Глории: «Хочешь узнать, кто принес куклу?»

Разумеется, он хотел. Каким-то образом он нажил себе в офисе врага. А врага всегда лучше знать в лицо.

«Если сможешь избавиться от страха, заклятие вернется к тому, кто его наслал…»

Лавров уже не отмахивался от ее поучений, не посмеивался. Ему стало не до шуток, когда он корчился от боли в сердце, потел и не мог справиться с дрожью в теле.

«Это происки дилетанта, – успокаивала его Глория. – Грубая работа. Выброси куклу и внимательно следи за окружающими. Заметишь симптомы, похожие на те, что были у тебя… они и укажут на злоумышленника».

«Ты не догадываешься, кто он?»

«Я не хочу быть голословной. Сам увидишь…»

И Лавров увидел. Быстрее, чем рассчитывал. В коридоре его чуть не сбила с ног секретарша Колбина. Она была так взволнована, что не удивилась пластиковой корзине в его руках. Обычно мусор выбрасывает уборщица, а тут…

– Петру Ильичу плохо! – пискнула девушка. – Надо вызвать «скорую»!

– Что с ним?

– Сердце… там у него Глория Артуровна… они говорили на повышенных тонах, потом его скрутило… Я бегу за таблетками! Глория Артуровна велела принести валидол из аптечки…

Она заторопилась в подсобку, ковыляя на высоченных шпильках.

– Эх, Петр Ильич! Нехорошо. Не по-мужски… – покачал головой Лавров, глядя ей вслед. – Нечестный прием. Подлый.

Со «скорой» можно было не спешить. Он по своему опыту знал, что ничего непоправимого с Колбиным не произойдет. Но испуг и паника главе компании обеспечены. Что ж, не рой другому яму…

Поселок Роща

Марианна прошлась по двору, любуясь закатом. Верхушки берез за забором порозовели, над ними вышла первая вечерняя звездочка. Из леса доносился запах сосновой коры и трав. Где-то в конце улицы брехали собаки.