Божественная подмена. Сделка - Ксения Кожина

понятливых. Асами улыбнулась, оценив мой гордый вид, и благосклонно кивнула. Да, да. Тренировка не прошла даром. 

— Где дело Широ… 

- Сато, — подсказал муж нахмурившись. 

— Именно. 

Вообще, мы с кэррой Хаяси не договорились по дороге, как я буду себя вести. Но раз уж она отказалась разбирать вопрос с письмом и свалила это на меня, то и спрашивать со всех тоже мне. И вот смотрю я на тоненькую папку с вложенными листиками и хмурюсь. 

— Ты сказала, что он с невольничьего рынка, — обратилась к бабуле. — А здесь написано Шичиро Ямосато ниирей клана Воздушный змей, ныне Широ Сато. Что всё это значит? 

— Только то, что его выгнали из родного клана и продали на рынок, — недовольно вставил Тэкеши. И тут же мрачно добавил: — Он тебе понравился? 

— Кто? — захотелось взвыть. — Да я его даже не видела. 

Потрясла перед его носом бумажками. 

— Я дело изучаю. Здесь даже картинки нет! — и тихо под нос: — Не то что фотографии.

Асами наклонилась ко мне, вроде как в бумаги глянуть, и прошипела прямо на ухо:

— Не смей показывать эмоции! 

И уже громче с откровенной издёвкой:

— Вот уж не думала внук, что будешь настолько ревнивым.

Я округлила глаза, а Асами она, змея в общем. 

— Не обращай внимания, Светлана. Наши мужчины вспыльчивые, плохо других мужей принимают. Но при тебе будут себя хорошо вести. А если нет, то всегда можешь наказать. Поверь, вовремя применённое наказание решает много проблем. Знала бы ты, сколько драк пережил наш дом. 

Утешила! 

— Я хочу его увидеть, — бросила папку на стол. 

Вот хочу, и всё. 

Нагаасур двадцати трёх лет, светлые волосы, синие глаза. Не замечен, не привлекался и всё в таком духе. Во время убийства был на другом конце столицы. Следов преступник не оставил. О жизни в клане Широ молчит, о невольничьем рынке молчит и об аптекаре тоже молчит. Не удивлюсь, если этот «молчун» при допросе только имя и назвал. Так что в нём такого? Почему на него решили повесить не только дело, но и печать? Или дело в самом убийстве? В общем, плохо здесь работают, прям один в один как на Земле. Там тоже только в фильмах всё очень просто и быстро, а на деле преступления годами раскрывают. 

— Прошу вас, — первым поспешил открыть мне дверь незнакомец. 

Кстати, непорядок. 

— Как тебя зовут? — обратилась к нему остановившись.

— Иоши, госпожа. 

Я хмыкнула и протянула:

— Моя госпожа. 

— Как скажете, моя госпожа. 

Улыбнулась, ощутив, как меня накрывает волна экстаза под скрип зубов, раздавшийся за моей спиной. 

Будет знать, как жене не радоваться! 

Вот теперь мои ожидания оправдались. Мы действительно спускались. Правда, расположение камер было странным. Здесь не было этажей, только один бесконечный спуск, словно вглубь пещеры. И чем дольше мы шли, тем хуже условия были у заключённых. Сначала это были освещённые камеры с кроватями и торчащими из стен железными столиками. Да и нагаасуры здесь выглядели довольными жизнью. Дальше условия становились хуже. Сначала исчезли столики, потом кровати заменили соломой. Но всё равно заключённые не выглядели несчастными. Сонными, ленивыми, но не несчастными. А дальше была дверь. Большая такая, железная. Охранник под дверью вытянулся по струнке, когда его за плечо удержал Иоши, не дав традиционно упасть на пол и после короткого «открывай» загремел ключами. 

Света не было. Только запах. Затхлый, вонючий, смешанный с чем-то знакомым, но оттого не менее противным. Вспомнились годы, когда я мечтала о кошке, а потом, затыкая нос, убирала за ней лоток и вопрос о непонятном запахе испарился. 

— Твою мать, — привычное земное ругательство сорвалось с губ, а глаза уже привыкали к темноте, перестраивалось зрение и очертания предметов становилось чётче. 

Я даже не порадовалась, что божественная прокачка позволяет видеть в темноте. Застыла на месте, задержав дыхание. Не сразу осознала, что кто-то сердобольный сунул мне платок под нос. Просто стояла и смотрела на камеры. Маленькие с голыми стенами и железными крюками и цепями. И пусть сейчас на них никто не висел, но воображение само добавило красок. Ладонь сжали чужие пальцы и я с благодарностью посмотрела на мужа. Зажмурилась, позволив себя вести вперёд, но лучше не стало. К запаху добавились звуки тяжёлого дыхания, разбавляемое эхом наших шагов. Когда мы остановились, я была ни жива ни мертва. И пусть в своём мире я была не замечена, не привлекалась и всё в таком духе, но отчего-то была уверена, что даже в Сибири таких камер нет. Ну не звери на Земле живут. А здесь… 

— Светлана, — тихо позвал муж. 

Когда я открыла глаза, то уже была морально готова к тому, что увижу. Но всё равно подавить дрожь, глядя на распластанное тело, не смогла. 

Он даже не шевелился. Сидел, свернув хвост в кольца и прислонившись к холодной стене. 

— Свет, — негромко скомандовала, уверенная, что мне не откажут. 

Как-то безразлично посмотрела на огненный шар, появившийся над рукой мужа, и перевела взгляд на заключённого. 

Если его волосы и были светлого цвета, то сейчас слипшиеся в сосульки под слоем грязи и пота казались слишком тёмными. Взгляд пустой, мёртвый. Под кожей отчётливо виднелись рёбра. Я отвела взгляд. Жалость и ярость разгорающиеся в груди душили. 

— Кто вёл его дело? 

— Младший следователь Веймин. Его уже вызвали в управление. Он сегодня был выходной, судия, — коротко отрапортовал Иоши. 

А он уже начинает мне нравиться, даже госпожой не назвал. Понимает, когда шутить не стоит. 

— Подождём, — кивнула я. 

— Здесь? — возмущение в голосе мужа можно было черпать ложками. 

— А тебя что-то не устраивает, дорогой? Бери пример с Широ, — холодно улыбнулась. И продолжила, чувствуя ядовитую горечь на языке: — Сидит, молчит, ждёт, когда вы найдёте убийцу аптекаря и не возмущается!

Невозмутимая Асами сдавленно закашлялась. 

Младший следовать не спешил. Я злилась. Тэкеши возмущённо пыхтел. Иоши с Асами казались невозмутимыми, но в глазах всё сильнее отражалось нетерпение. Один Широ был спокоен. Убийственное такое спокойствие, вот прям как у осуждённого на казнь! Он не вымолвил ни слова с момента нашего прихода, не пошевелился. И только взгляд… Пустой, пугающий взгляд вперёд и словно сквозь нас. Живой снаружи и мёртвый внутри. Давно я не испытывала такого коктейля эмоций внутри себя. Та жалость, которую я испытывала к бывшему, прежде чем поселить его у себя не шла ни в какое сравнение с тем, что чувствовала сейчас. Когда ожидание затянулось, я не выдержала и села прямо на пол. Вернее, сначала на пол, а потом муж опомнился и устроил меня в кольце своего хвоста. Стало теплее. Полы здесь каменные, ледяные. После них нужно или к врачу или в гроб. Надеюсь, в этом мире медицина хоть немного развита. Успела расспросить и о Веймине, но короткая характеристика ничего не дала. Тихий, незаметный, работу выполняет.

«Плохо выполняет», — добавила от себя. 

Вроде как уехал на какие-то источники за город