Чудо любви - Элизабет Кейли

Мгновение было упущено. Андреа мягко отстранила Ричарда.

– Я сделал что-то не так? – растерянно спросил он.

– Нет, все было хорошо, – пробормотала Андреа, пытаясь застегнуть блузку, – наверное, я просто не готова.

Она подняла с пола пальто и кое-как надела его. Близость Ричарда все еще сводила Андреа с ума, и она знала только один способ избавиться от этого сумасшествия: ей нужно сбежать.

– Андреа, я не понимаю… – Голос Ричарда звучал так, будто он с трудом сдерживает слезы.

– Я и сама не понимаю, Ричард, – призналась она. – Мне… мне жаль, что я сделала тебе больно, но… но я пока не могу.

Андреа закусила губу. Она нашла дверь и потянула ручку на себя. Свет из коридора выхватил растрепанную, полуобнаженную фигуру Ричарда. Его сильные руки висели по бокам, словно плети. Широкие плечи опустились. В глазах плескались обида и разочарование.

– Я не хотела сделать тебе больно, – прошептала Андреа и поспешила к лестнице, застегивая на ходу пальто.

– Подожди! – крикнул Ричард. – Давай я вызову тебе такси!

Она лишь покачала головой. Андреа понимала, нельзя возвращаться, иначе придется объяснить, почему она вдруг решила сбежать. А этого Андреа не понимала и сама. Просто мысль об умершем муже вдруг убила страсть.

Когда же Декстер оставит меня в покое? Андреа изо всех сил пыталась удержать слезы. Наверное, мне уже пора к психиатру: провести замечательный вечер с прекрасным мужчиной, напроситься к нему домой, а потом, когда уже почти все случилось, сбежать. Я точно ненормальная!

Андреа выскочила на улицу и закрутила шарф на шее. Несмотря на то что была еще только середина ноября, на улице было холодно и явно подморозило. Она поёжилась и обреченно посмотрела на пустую улицу. В районе, где жил Ричард, найти вечером такси было практически невозможно. Андреа огляделась и пошла на зарево неоновой рекламы. Когда-нибудь она встретит такси!

Один квартал закончился, Андреа прошла уже половину второго квартала. Иногда ей попадались автомобили, но среди них не было ни одного желтого.

Ну как назло! – сердито подумала Андреа.

И тут возле нее затормозил темно-вишневый «форд», не самой последней модели, но весьма достойного вида. Андреа уже приготовилась дать отпор нахалу, но мужчина, сидевший за рулем, вовсе не был похож на искателя приключений.

– Мэм, вас подвезти?! – окликнул ее водитель.

Его голос был глубоким, с чуть заметным южным акцентом. Приятные бархатные нотки были похожи на мягкие кошачьи лапки. Этот голос сразу же расположил Андреа к его обладателю. Сомнения были отброшены.

– Ой, как хорошо, что вы остановились! – воскликнула она, садясь в автомобиль. – Ни одного такси! Довезите меня куда-нибудь, где можно поймать машину.

– Я вас отвезу домой. Не могу допустить, чтобы поздно вечером такая очаровательная девушка гуляла в одиночестве. Куда вам?

Андреа назвала адрес. Мужчина довольно улыбнулся.

– Нам по пути. Меня зовут Питер.

– А меня Андреа.

– Рад нашему знакомству. К сожалению, не могу пожать вам руку. Не будет нескромным спросить, что вы делаете одна на улице так поздно?

Он говорил так легко и свободно, словно они были знакомы уже тысячу лет. И Андреа вдруг захотелось рассказать ему все: о своих страхах, о своих надеждах, об этом сумасшедшем вечере. Ей нужно было с кем-то поделиться. Так почему бы не с человеком, которого она больше никогда не увидит и перед которым ей не будет стыдно за минутную слабость?

– Я сбежала от мужчины, который хотел провести со мной ночь, – просто ответила она.

– Он вас обидел? – Питер нахмурился.

– Нет, что вы! Ричард – милейший человек. Он уже давно за мной ухаживал. Это я обидела его. Сегодня вечером мы случайно встретились в ресторане. Я с подругой отмечала свой день рождения…

– Поздравляю! – вставил Питер.

Андреа лишь махнула рукой. Она уже успела забыть о том, что сегодня ее день рождения. Столько всего случилось.

– Так вот, мы случайно встретились, я выпила – не нужно было этого делать! – потом мы с Ричардом танцевали, и на меня словно затмение нашло. Я сама предложила поехать к нему. И все было бы хорошо, но я вспомнила о муже…

– Вы замужем?

– Уже нет, – усмехнулась Андреа. – Мой муж умер почти три года назад, в сочельник. – Она отвернулась к окну.

– Соболезную, – пробормотал Питер.

– Не знаю, стоит ли Декстер этих соболезнований. – Андреа нервно дернула плечом. – У нас все было непросто. Он пил, много пил. И погиб в аварии, когда сел пьяный за руль. И я чуть было не погибла в этой аварии. А ведь у нас сын… Боже, Питер, зачем я вам все это рассказываю?!

– Наверное, потому что вам нужно кому-то это рассказать. Вы любили мужа?

– Да, – уверенно сказала Андреа. – Я столько раз его прощала, я сделала все, чтобы он бросил пить, чтобы спасти его. Или, наоборот, что-то не сделала. Честно говоря, Питер, я запуталась. Я не могу хранить светлую память о муже. Были в наших отношениях и счастливые времена. Но последние пять лет рядом с ним кажутся мне адом. И даже с его смертью этот ад не кончился. И за это я ненавижу Декстера.

– Да, вам совсем непросто, – согласился Питер. – А что ваш сын? Он вспоминает отца?

– Из-за Декстера Тим начал заикаться. Сейчас, когда со мной все в порядке, а отца-алкоголика больше нет, он нормально разговаривает. Я понимаю, что первые пять лет его жизни оказались искалечены из-за Декстера и из-за меня. Но Тим делает вид, будто Декстера вообще никогда не было. Иногда мне даже кажется, что он действительно забыл.

– И вам становится страшно?

Андреа кивнула.

– Каким бы ни был Декстер, он – отец Тима, но лучше моему сыну не брать с него пример! Опять я запуталась! – Андреа беспомощно улыбнулась.

– А у меня все наоборот. – Питер сосредоточился на дороге.

Голос его звучал приглушенно и монотонно. Он ни с кем не говорил о том, что значила для него смерть Мелани. Окружающие и так все понимали. Но сегодня Питер понял, уже давно нужно было облечь в слова чувства, до сих пор кипевшие в его душе. Может быть, тогда все будет проще?

– Моя жена умерла от рака тоже почти три года назад, в сочельник. Я очень любил и до сих пор люблю ее. А моя дочь говорит о матери, словно она жива.

– Это страшно, – пробормотала Андреа.

Питер согласно кивнул.

– Я боюсь за Эмми, боюсь того, что будет с моей девочкой, когда она все же поймет: мамы больше нет.

Андреа почувствовала, как по ее щеке бежит слеза. Для нее смерть Декстера была избавлением, как бы ужасно это ни звучало, шансом начать новую жизнь. И лишь призраки тревожили ее теперь. А для Питера смерть жены стала трагедией. Он ведь сам сказал, что до сих пор любит ее.