Валерий Харламов - Максим Макарычев

Это очень понравилось Андрею Васильевичу Старовойтову. Он, будучи серьезным и принципиальным человеком, Валеру, обманувшего тренеров своим возрастом, не отчислил. По крайней мере, из тех липачей, которые были в ЦСКА, через год оставил в своей команде только Валеру Харламова. А остальных пять человек выгнали. Они были намного слабее его, и никаких вопросов по отчислению не возникло.

Добавим, что в той игре со «Спартаком», с которым у армейцев и динамовцев всех поколений особые счеты, Валера Харламов забросил еще одну шайбу. Армейцы выиграли со счетом 6:2, а тройка, в которой Харламов играл с Николаем Гариповым и Валерием Лапиным, забросила четыре шайбы.

Вот как вспоминал о той игре сам Харламов в своей биографии: «У спартаковцев была хорошая команда, там играли Владимир Шадрин и Игорь Лапин. В тот день случился эпизод, который я запомнил на всю жизнь. Я нарушил правила, столкнувшись с уже мощным в ту пору Лапиным; меня посадили на скамью штрафников, я был огорчен, мне было стыдно, что подвел товарищей. И вдруг ко мне подошел Анатолий Владимирович Тарасов и сказал: “Молодец, что не испугался. Спасибо за мужество. Никогда никого не бойся!” Я был обрадован, горд, восхищен. Сам знаменитый, легендарный Тарасов, несравненный маг хоккея, заметил меня, похвалил за смелость! Для четырнадцатилетнего мальчишки, увлеченного хоккеем, похвала Тарасова была не просто высшей оценкой, но максимально возможной наградой. И вполне понятно, что его напутствие — “Никого не бойся!” — стало для меня высшим заветом: подростки особенно восприимчивы и тем более внимательны и старательны они, если обращается к ним их кумир».

«Маленький, а бьешься по-настоящему» — эту фразу Тарасова игрок запомнил на всю жизнь. «Валера с детских лет очень уважительно относился к Анатолию Владимировичу. Помню, мама как-то, когда он уже был чемпионом мира, сказала: “Что ваш Тарасов постоянно вас гоняет?” Валера тогда ответил вопросом: “Мама, вот ты когда на заводе что-нибудь не так сделаешь, тебя начальник упрекает?” — “Ну, да, могут и премии лишить”. — “Вот и у нас так же. И не надо больше о Тарасове так говорить”», — вспоминала Татьяна Харламова.

Чуть позже Харламов сыграет еще одну судьбоносную встречу со «Спартаком». На этот раз в финале молодежного чемпионата СССР в «Сокольниках». «Харламова ставили тогда в основной состав редко (во всяком случае, реже, чем ему хотелось), но в тот день на игру заявили. И Валерий сыграл отлично. Юные армейцы выиграли у сверстников из “Спартака”. Награда команде — медали чемпионов страны, а Валерию — еще и часы. Это был подарок от имени министра обороны, Маршала Советского Союза Родиона Яковлевича Малиновского, — писал Олег Спасский. — Отцу тот матч запомнился еще и по другой причине: сын вдруг сказал ему перед самым началом игры, что страшно проголодался. Отец побежал было в буфет — тот был почему-то закрыт. Помчался в булочную — там весь хлеб черствый. Купил черный хлеб (единственная в тот момент свежая часть ассортимента). Валерию и хлеб этот казался вкуснее всякого пирожного».

В команде 1948 года рождения будущая звезда мирового хоккея Валерий Харламов не сразу обрел себя. В команде мальчиков 1949 года он был явным лидером и ощущал себя лучшим в коллективе. На новом же месте, среди своих настоящих сверстников Харламов, по выражению его тренера Виталия Ерфилова, «года на два потерялся как лидер». Валера даже сомневался в том, стоит ли продолжать заниматься хоккеем. Тем более что его активно приглашали играть в футбольную секцию. Подначивал и дедушка Сережа, сам в прошлом классный футболист. «Сдался тебе этот хоккей, давай иди играй в футбол, тем более что у тебя это хорошо получается», — говорил он внуку, когда тот приезжал в гости.

Но всё, по словам самого Харламова, «перевернул» чемпионат мира 1963 года по хоккею, ставший первым в победной серии славной советской хоккейной дружины. И после этого чемпионата мира, на котором блистали Рагулин, Альметов, Александров, Давыдов, Валера для себя решил, что посвятит свою жизнь хоккею.

Он прошел еще одно важное испытание, которое подстерегает любого футболиста или хоккеиста, когда в возрасте от 14 до 17 лет тебе кажется, что ты всего достиг, а вокруг столько соблазнов и удовольствий. Харламов преодолел это искушение и посвятил эти годы исключительно хоккею.

В целом у ребят, которые играли в юношеских и молодежных командах, как вспоминал Ерфилов, сначала не было особых проблем с режимом. Появились они, как водится, с возрастом. «Мы, тренеры, не замечали этого. Нам потом рассказали. Курево, красненькое. Я настолько был уверен, что мои режимят, был уверен, что они просто не могут этого делать, не имеют права. А потом мне болельщики со стажем, как мы их называли, тарасовские “советники”, которые были шибко умные, говорят: “Твои после каждой игры за молодежку заходят за трибуну и по бутылочке красненького выпивают”».

Но у Харламова таких проблем не было, в отличие от тех, что появились у него на льду. Ему с его небольшим росточком приходилось туговато. Сверстники росли, если можно так сказать, «вымахивали ввысь и вширь» на глазах, а он оставался таким же «негабаритным» для хоккея. Мощные защитники норовили особенно приструнить, придавить этого щуплого, но очень подвижного юношу, часто оставлявшего их в дураках.

«Период, который выпал из его хоккейной биографии, когда он еще не вышел на первые роли, на мой взгляд, был с 15 до 17 лет. Как игрок, он был небольшого роста, мышечной массой толком еще не оброс. Играл в третьей тройке или во второй, в том юношеском ЦСКА на три тройки нападения не набиралось. И я помню, у армейцев в него, пожалуй, верила лишь знаменитая болельщица Машка, она все время кричала: “Валера, дави их, дави!”», — вспоминал Вадим Никонов. Выходит, прав был Тарасов, Маша знала, что говорила.

В отличие от многих нынешних родителей, которые иногда всячески пытаются надавить на тренера, ни Борис Сергеевич Харламов, ни тем более Бегоня, ни другие родители никогда в действия тренера не вмешивались. (Это сегодня, зная о том, какие баснословные гонорары получают хоккеисты в НХЛ и КХЛ, некоторые родители пытаются любым способом пристроить парня в секцию. Чтобы потом отплатил, устроил «безбедное будущее в старости». Делают всё возможное и невозможное, чтобы добиться своей цели: пытаются обласкать тренера; доходит до предложения взяток, лишь бы их отпрыск «засветился в основе» молодежного клуба. Или «гнут пальцы».)

Спортсменов на улице и в школе боготворили. «Было уважение, было понимание того, что образец здорового образа жизни и патриотизма — это хоккеист! Я мог вообще не ходить в школу, потому что для меня всё готовы были сделать, поставить все оценки, на любые соревнования отпускали. И у Валерки так было», — признался в разговоре со мной Владимир Богомолов. Хоккеисты, спортсмены, занимавшиеся в детских школах, в восприятии своих сверстников и учителей действительно были «особой кастой».

«Молодежь сейчас совсем другая, — продолжает Богомолов. — Сейчас у кого деньги есть, тот и занимается спортом. Хоккей стал очень дорогим удовольствием. Я вообще не мог бы быть в спорте, и Харламов не мог быть в хоккее при такой “денежной” системе. Мама моя 80 рублей получала на двоих. С чего платить? Сейчас нет идеологии, идеалов, авторитетов, нет ничего. Есть только телец золотой. А тогда была система воспитания. Хорошая или плохая — я не знаю. В детский сад ты ходил в самый лучший. Потому что вся страна для тебя это сделала, за тобой сопли вытирали, ты хорошо кушал. В пионерский лагерь тебя вывозили, там постоянно проводились спортивные игры, там были кружки — фото, плавание. Ты находился на полном государственном обеспечении. В школе спортсменов боготворили, и в то же время отношение учителей очень строгое было. На четвертом этаже учишься, с четвертого этажа ты не имеешь права спуститься во двор на перемену. Стояли дежурные на каждом этаже. Попробуй пройди! Куда идешь? Была система, которая вела к цели. Пионерская организация, комсомол, партия. Всё направляло человека в нужном направлении. Тем более такое внимание уделялось спорту, здоровому образу жизни. На футбол ходили семьями. Сейчас люди на футбол не ходят, боятся. А тогда мы, пацанье, через забор, в дырки проникали. Или просили, умоляли: “Дяденька, проведи!” Бабулька видит, что ты идешь или пролезаешь через дырку, и отворачивается, чтобы только ты прошел на футбол. Спортсмены получали квартиры, машины без очереди. Зарплата по тем временам у них была на уровне министра. То поколение тоже не чуралось денег. Только кто как к этому относился? Кто-то из сборников из-за границы девяносто болоньевых плащей в чемоданы запихивал, а кто-то пластинки для удовольствия и собственного развития привозил, как Харламов».