Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней - Энтони Гилберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Исчезли! – Флора резко повернулась, однако голос ее звучал отстраненно, словно она едва понимала, что сказала женщина.
– Да. Я удивилась, когда заметила, что шкатулка не заперта, зная, как мадам бережно относится к своим драгоценностям, а потом увидела почему… Потому что в шкатулке было пусто.
Похоже, она лишь теперь заметила Крука и смерила его подозрительным взглядом.
– Не обращайте на меня внимания, – сказал Крук. – А что это за жемчуга?
– Нитка жемчуга, которой мадам особенно дорожила, – высокомерно ответила Уотсон. – Прошу прощения, мисс Флора, я не знала, что с вами кто-то есть.
– Это мистер Крук, Уотсон. Он как раз хотел с тобой побеседовать.
– Со мной?
– Да. Дело вот в чем: мы боимся, что с моей тетей что-то случилось.
Странным оказался этот дом. Услышав слова мисс Флоры, экономка вцепилась руками в шкатулку для драгоценностей и воскликнула:
– Я всегда знала, что значит ездить одной в ее возрасте! Позвольте мне поехать с вами, мадам, все время умоляла я. Однако она говорила: «Когда я одряхлею, то сама тебе скажу». А что стряслось, мисс Флора?
– Согласно сообщениям из гостиницы, во время затемнения произошел несчастный случай, – сказал Крук.
– И… сильно она пострадала? Вы же не хотите сказать, что мадам погибла? О, нет, мисс Флора, только не это.
– Мы сами не знаем, – медленно ответила Флора. – Нам лишь известно, что она пропала. Хотя, что касается жемчугов, – продолжила она, – тебе не стоит переживать из-за того, что их нет в шкатулке. Тетя взяла их с собой в Лондон.
– Взяла с собой жемчуга? – недоверчиво спросила Уотсон.
– Да. Тебе она ничего не сказала, зная, что ты станешь переживать…
– И не без причины, как выяснилось, – мрачно возразила Уотсон. – А почему она не взяла их со шкатулкой?
– Потому что она сочла, что безопаснее будет надеть их.
– Надеть? Жемчугов на пять тысяч фунтов?
– Она настаивала, что никто не поверит, что они настоящие.
– Ну, теперь она знает, что к чему, – гневно прошипела Уотсон.
– Мы не знаем, что жемчуга имеют какое-то отношение к ее… исчезновению, – заметила Флора.
– Меня в детстве учили арифметике, – мрачно сказала Уотсон, – что дважды два четыре. Так ведь любого могут убить за такие жемчуга.
– Мы же не знаем, что ее убили! – воскликнула Флора.
– С другой стороны, – заметил Крук, – нам неизвестно, что ее не убивали.
– А вы в полицию обращались? – спросила Уотсон.
– Не лишайте мисс Керси надежды, – обратился к ней Крук. – Она лишь услышала, что с ее тетей произошло нечто загадочное. Тем не менее, если к вечеру не проявится что-то новое, я, скорее всего, с мисс Флорой свяжусь.
– А что может проявиться? – поинтересовалась Уотсон.
– Есть небольшая вероятность того, что в спешке мистер Икс дал гостинице неправильный номер. Мой партнер, Билл Парсонс, прочесывает ту часть Лондона, просматривая новости из частных лечебниц. Когда я сегодня вечером вернусь домой, он сообщит, что ему удалось разузнать. К тому же остается еще Чайный Колпак. Нам придется кое-что выяснить о его персоне.
Мисс Флора улыбнулась им обоим, сжав губы.
– Вполне возможно, что эти две загадки связаны.
– Считаю, что такое более чем возможно. Я бы на это поставил свою последнюю рубашку.
– Я все-таки не понимаю, зачем мадам взяла жемчуга в Лондон, – продолжила Уотсон.
– Она сказала, что хочет, чтобы их нанизали на новую нить.
– На новую нить? Но с нитью-то ничего не случилось.
– Я говорю тебе лишь то, что она мне сказала. Возможно, мистер Грант сможет сказать больше. Она совсем недавно показывала ему жемчуга. Это я точно знаю, потому что он говорил мне, какие они красивые и как жаль, что она их не надевает хотя бы иногда.
– А она вообще их надевала? – спросил Крук.
Ему ответила Уотсон:
– По-моему, ей нравилось ощущать, что они у нее есть. Она говорила: за тем, что так дорого сто`ит, нужно внимательно присматривать. К тому же здесь у мадам разве были случаи надеть эти дивные вещи?
– Тихое местечко? – пробормотал Крук. – Ну, смею заметить, что мы его разбудим, прежде чем закончим дело.
Уотсон повернулась к нему с выражением непоколебимой решительности на лице.
– Уж не знаю, как вы, – сказала она, – но я бы жизнь за мадам отдала.
Крук подумал, что не исключена возможность, что ей, вероятно, придется сдержать свое слово.
Из этого хоть что-то, да прольется. Надеюсь, что не человечья кровь.
I
Вскоре от Уотсон он почерпнул информацию, которая легла в основу логической базы в этом необычном деле. Когда мисс Флора оставила их наедине, экономка сказала именно то, что он и ожидал.
– Эта мисс Флора слишком много на себя берет. Можно подумать, что она единственная, кто питает интерес к мадам, просто потому, что она ее племянница. Она злится на всех, кто хотя бы пожелает мисс Клэр доброго утра.
– Она ведь очень привязана к мисс Керси, так? – как можно простодушнее предположил Крук.
– И очень даже есть отчего, – мрачно ответила Уотсон. – Немного найдется людей, которые сделали бы для нее столько, сколько мадам. И без всяких обязательств. Очень жаль, что она скрывает свои чувства перед мадам.
– Возможно, она боится, что ее обвинят в том, что она пытается… э-э-э… втереться в доверие к своей тетке.
– Мадам не такая уж дура. Она прекрасно знает, чего люди добиваются. Заметьте, я не говорю ничего плохого против мисс Флоры, но если разобраться, я знаю ее тетку гораздо дольше, чем она. Мы жили бок о бок, когда жизнь была куда труднее, чем теперь. Я о доме доктора Филлипса.
– Как я понимаю, мисс Клэр была там компаньонкой.
– Да, компаньонкой миссис Филлипс.
– И нелегко приходилось? – пробормотал Крук.
– Я всегда говорю, что у нас нет права судить больных. Можно сказать, что с ними тяжеловато, ну, мы тоже могли бы оказаться такими же, если бы пришлось все время лежать, а за нами бы ухаживали.
– Для множества людей это идеал рая.
– Но не для меня. Мне всегда хотелось самой делать свою работу. Мисс Керси была такая же, однако жилось ей не всегда легко.
– А миссис Филлипс была пожилой женщиной?
– Намного моложе, чем я, хотя немного старше своего мужа. Нет, было ей не больше сорока пяти, однако она долго болела.