Единственный мужчина для Евы - Никола Марш

Что может быть лучше этой минуты, и Брайс – само совершенство…

Разве она забыла, что в этом мире нет совершенства? Ева неохотно открыла глаза и подняла голову, стараясь запечатлеть в памяти мимолетные ощущения. Эти драгоценные воспоминания она будет лелеять зимними вечерами, свернувшись калачиком на диване перед камином в уютных старых шароварах и футболке, без макияжа, поправляя вечно сползающие на нос очки.

– Хорошо бы мелодия не кончалась, – произнес Брайс, отводя волосы с ее лба.

Ева посмотрела в его лицо, горящие желанием синие глаза, улыбку на твердо очерченных губах и сказала себе: «Не мечтай о нем».

– Все когда-нибудь кончается, – грустно заметила она и выскользнула из его рук.

Слегка нахмурив лоб, Брайс внимательно посмотрел на нее.

– Пойдем. Кажется, уже подали десерт.

Она постаралась изобразить на лице улыбку и повернулась на каблуках, направляясь к их столику. Ева не могла простить себе, что за эти годы так и не поборола детское увлечение: себя не обманешь – ее любовь к Брайсу стала еще сильнее.

Брайс остановил машину возле дома Евы и выключил мотор. Ему очень хотелось, чтобы Ева пригласила его к себе, он просто мечтал об этом. Между ними определенно возникла связь. Однако, когда она повернулась к нему, замкнутое выражение лица и настороженные глаза не оставили сомнений, что этот вечер он проведет один в своей неуютной квартире.

– Спасибо. Я прекрасно провела время.

Вежливая, ничего не значащая фраза, которую она тысячу раз повторяла разным людям. Брайс хотел услышать другое – искренние, теплые слова признания взаимного тяготения, возникшего вопреки уговору о сугубо платонических отношениях. Он мог бы ответить равнодушным «я тоже», но Брайс не привык сдаваться.

– Я не буду играть в эту игру, Ева.

Ее темные выразительные глаза тревожно расширились, а полные губы в удивлении приоткрылись.

– В какую игру?

– В которой мы танцуем вокруг да около, прячась за условия нашего договора, зная, что мы оба хотим большего.

Ева быстро отвела глаза, устремив взгляд сквозь ветровое стекло на пустынную улицу. Ее пальцы бесцельно теребили край бледно-розового платья, которое весь день сводило Брайса с ума. Оно мягко облегало стройную фигуру молодой женщины, поблескивая и переливаясь при движении, отчего ему еще более нестерпимо хотелось прикоснуться к Еве.

– Ты ошибаешься.

– Обманщица, – прошептал он, наклоняясь и поворачивая к себе ее лицо.

Она могла говорить что угодно, но глаза не умели лгать. Когда-то она прятала их за стеклами очков, но сейчас они смотрели открыто и честно – глубокие темные озера искренности. Он знал, что увидит в них: она желала его после первой встречи, первого поцелуя и желает сейчас, после их первого танца. Он замер, затаив дыхание. Ева медленно, будто неохотно подняла голову и посмотрела на него. Их взгляды встретились: его – настойчивый и оценивающий, ее – смущенный и робкий. Но через мгновение в темных глазах Евы уже полыхал огонь желания. Брайс притянул ее к себе и поцеловал.

Если их первый поцелуй начинался как своего рода разведка, пока оба не потеряли контроль, то этот был требовательным и чувственным, сметающим все барьеры, полным страстного желания. Ева слабо застонала, когда его губы жадно накрыли ее рот. Она вцепилась пальцами в лацканы пиджака, яростно притягивая Брайса к себе, прижимаясь к нему всем телом, приоткрыв губы навстречу его губам.

Брайс хотел честного ответа – он его получил, когда ласкал языком ее мягкие полные губы, проникая в рот, дразня и возбуждая. Она отвечала пылко и самозабвенно, не уступая ему в страстном порыве, отдавая себя без оглядки. Кровь горячо, до боли сильно пульсировала в его венах, но Брайс не мог и не хотел останавливаться. Ее бурная реакция превзошла самые смелые фантазии, преследовавшие его с того момента, когда он впервые прикоснулся к ее чувственным губам. У Брайса не было сомнений в том, что его желание взаимно. Ева дрожала, дыхание становилось более прерывистым по мере того, как его губы чертили дорожку легчайших поцелуев сначала к уху, а потом вниз по шее. Ее руки скользнули к его лицу, кончики пальцев трепетно пробежали по вискам и твердым скулам и снова вернулись к вороту пиджака.

– Ева?

– М-м-м?

Ее губы нащупали пульсирующую ложбинку на шее, и Брайс, откинув голову, застонал от наслаждения. Языком Ева ласкала его горло, пока Брайс не осознал, что больше не может сдерживать возбуждение.

– Ты понимаешь, что я не притворяюсь?

С тихим вздохом она замерла. Брайс пожалел, что заговорил, однако он должен был убедиться в ее искренности, в том, что она реагирует на него самого, а не старается угодить, чтобы удержать возле себя, довести их обман до конца.

– О чем ты говоришь?

Ее попытка имитировать удивление не обманула Брайса. Он взял в ладони ее лицо и посмотрел в глаза:

– Не знаю, согласишься ли ты, но в какой-то момент твой план с придуманной влюбленностью вышел из-под контроля. Что мы будем с этим делать?

Ева смотрела на него вопросительно, как будто пытаясь понять, можно ли верить в его искренность.

Действительно, вначале он не собирался усложнять отношения. Брайс сознательно избегал глубоких привязанностей в отношениях с женщинами. Больше всего в личной жизни он ценил свободу. Любовь требовала слишком много усилий, а главное, откровенности: он не мог допустить, чтобы женщина проникла в его тайну. В ночь той вечеринки у Тони Ева подобралась слишком близко – он вынужден был позорно сбежать. Чего же он добивается? С ее умом и проницательностью она быстро догадается о причинах, побудивших его отвернуться от нее тогда и держаться на расстоянии сейчас. Однако Брайс уже не мог контролировать захлестывающие его чувства. Встав на этот путь, он готов был идти до конца. Остановиться – значит признать поражение. В глазах Евы он читал такое же страстное желание, какое испытывал сам, но готова ли она сознаться?

– Я не хочу заходить так далеко, – тихо сказала она, дрожащим голосом, и Брайс понял, что не в силах дальше принуждать ее к признанию.

– Все будет по-твоему. – Он опустил руки, понимая, что упускает свой шанс. – Но знай, что я не играю с тобой, не пытаюсь воспользоваться удобным случаем. Мне по-настоящему хорошо с тобой.

– Спасибо за честность. – Она сжала его руку. – Мне тоже хорошо с тобой, но я не хочу сложностей.

Радость от ее признания мгновенно улетучилась.

– О каких сложностях ты говоришь?

– У меня нет времени на личную жизнь, во всяком случае, на нынешнем этапе. Готова признать, что между нами проскочила искра, но, думаю, пора остановиться.

Искра? Да они только что чуть не порвали друг на друге одежду.

– Значит, продолжаем действовать по намеченному плану? Встречаемся до конца месяца и на этом закончим?