Раз улика, два улика! - Екатерина Вильмонт

– Значит, вчера он никого не убил, твой маньяк! –заключил Никита.

– Еще не факт! Может, он только ранил жертву или напугал, апро это поместят какую-нибудь небольшую заметку на двадцать третьей страничке.Мы же ее никак не найдем и тем более не прочитаем.

– Ну и прекрасно! Я лично очень рад, что никого больше неубили и что нам не надо переться в полицию. Только все равно тот дядька оченьподозрительный… Ой, смотри, оказывается, наша улица называется…

– Улица Тита Ливия, – прочитал Никита. – Слушай,Тит Ливий, что-то ужасно знакомое?

– Ага, это что-то из истории. Император какой-то, наверно.Вроде римский…

– Нет, молодые люди, вы немного ошиблись! – раздалсяприятный мужской голос.

Перед ними стоял пожилой господин с добрым интеллигентнымлицом.

– Тит Ливий – римский историк, а просто Тит, тотдействительно был императором из династии Флавиев. Прошу извинить меня завмешательство.

– Да нет, что вы, спасибо, – смущенно забормоталиребята. Они уже не удивлялись обилию русских на этом чудесном острове.

– Волик! – позвала мужчину пожилая дама в клетчатыхбрюках-бермудах. – Посмотри, что я купила!

– Всего доброго, молодые люди!

– До свидания! Во как историю знает мужик, офигеть! –заметил Никита.

– А может, ему самому кто-то только вчера эторассказал? – засмеялся Гошка. – Может, он вот так же стоял и вспоминал,кто такой этот Тит Ливий?

– Нет, у него на лбу написано, что он какой-нибудьпрофессор.

– Да почему? Спорим, наши мамы тоже не помнят, кто этот ТитЛивий!

– Запросто! – хмыкнул Гошка. – Но моя мамахудожница, и твоя пока тоже не профессор.

– Она доцент, и до профессора ей не так уж далеко!

– Все, Никита, пошли спать, прошлую ночь не спали…

– Слушай, а во сколько прошлой ночью тот маньяк появился?

– В начале пятого вроде… А что?

– Эх, был бы у нас будильник…

– И что тогда?

– Проснулись бы опять в четыре и посмотрели, появится он илинет.

– Думаешь, он каждую ночь тут шатается?

– Да, скорее всего, он поджидает жертву. Попадется кто-то,убьет… Только, наверное, не каждую ночь они ему попадаются.

– Может быть, очень даже может быть, только нам, Никита,всего две ночки остались, и мы ничего уже не успеем выяснить, так что давайспать.

С этими словами Гошка плюхнулся на постель, укрылсяпростыней и мгновенно уснул. А через две минуты уснул и Никита. Они спали досамого утра и не слышали под балконом тяжелых шагов неизвестного.

И вот настал последний день. Гошка с Никитой вскочили рано ипринялись укладывать вещи. До двенадцати времени было еще более чем достаточно,но сегодня они намеревались купаться до упора.

– А давай еще до завтрака сбегаем искупаемся, –предложил Никита.

– Давай, – сразу согласился Гошка. – Наверняка намтакое купание еще много лет не обломится.

И они помчались на пляж, где, к великому своему удивлению,сразу заметили мамашек, которые уже плескались в воде.

– А мы думали, вы еще спите! – обрадовалась Гошкинамама. – Молодцы, сегодня уже нельзя время терять… Неизвестно ведь, когдаеще доведется искупаться в Средиземном море.

После завтрака они опять вернулись на пляж, где к нимприсоединился Андрей Иванович.

Накупавшись и накувыркавшись с серфингом, он тихо сказалГошке:

– Вот что, сын, нам надо поговорить. Давай-ка пройдемся попляжу.

У Гошки упало сердце.

– Давай, – согласился он.

И они пошли по самой кромке песка. Андрей Иванович довольнодолго молчал.

– Вот что, Гоша… ты уже взрослый парень… Тебе пора ужедумать о будущем…

«Начинается», – с тоской подумал Гошка.

– Я тут кое-что прикинул, покумекал и пришел к выводу, чтотебе следует перебраться ко мне в Германию.

– Нет, – сразу и решительно ответил Гошка. – Нет.

– Но почему?

– Потому что… Во-первых, я маму не брошу, это раз!

– Чудак-человек, зачем же становиться в позу? Никто неговорит о том, чтобы бросать маму… Просто теперь ты поживешь у меня, а мама,мама отдохнет от тебя, может быть, устроит свою жизнь, она еще молодая,красивая женщина…

– Нет, папа.

– Но почему? Ведь в Германии у тебя могут быть отличныеперспективы… В России сейчас сложная жизнь…

– Папа, хочешь я скажу тебе правду? – собрался с духомГошка.

– Разумеется!

– Я не поеду в Германию! Я буду жить с мамой в Москве, мамавовсе от меня не устала, я ей нужен… А тебе… Ты прекрасно без меня обойдешься.А мама – нет. И еще… у меня своя жизнь, друзья, школа…

– Боже мой, друзья – дело наживное, найдешь себе друзей вГермании. Мы будем с тобой путешествовать…

– Мы с мамой тоже путешествуем. А иначе ты бы обо мне ещедесять лет не вспомнил, – засопел Гошка. – Спасибо, что ты тут мнойзанимался и Никитой, спасибо, что научил кататься на серфинге, и я смогу приехатьк тебе на зимние каникулы или на весенние, если ты захочешь. Только жить я будус мамой.

– Это твое последнее слово?

– Да, – твердо ответил Гошка.

– Ну что ж… Я действительно очень виноват перед тобой и незаслужил прощения… Наверное, ты прав…

Гошке на мгновение показалось, что отец облегченно вздохнул.

– Но ты не думай, я больше не пропаду и обязательно будупомогать вам материально… И ты действительно приедешь ко мне в Германию, и мывсе равно попутешествуем. Съездим в Голландию, во Францию, в Бельгию…

– Хорошо, папа.

Этот разговор уже тяготил Гошку. И вообще ему вдругзахотелось домой в Москву, к своей привычной жизни…

Они вернулись. Мама встретила их встревоженным взглядом. Очем они там говорили? Андрей Иванович опустился на песок рядом с ней.

– Ты хорошего парня вырастила, Юля. Настоящего…

– И что? – с замиранием сердца спросила она.

– Ничего. Он наотрез отказался перебраться ко мне.

Юлия Александровна просияла.

Так закончилось это волшебное путешествие. Прощай, Майорка!

Домой они добрались без всяких приключений. В аэропорту ихвстретил отец Никиты на машине и благополучно доставил Гошку с мамой домой.Была уже глубокая ночь, и мама сказала: