Живые домики. С вопросами и ответами для почемучек - Алексей Мосалов

В тот день к реке подошло стадо из пяти животных. Его возглавляла старая слониха, следом за ней шли две её дочери и два слонёнка-подростка. Старая мать первой вошла в воду и, пока её семейство принимало ванны, зорко наблюдала за ним.

– Как её зовут? – спросил я у своего спутника, африканца – смотрителя заповедника.

– Никак, – подумав, ответил он. – У нас живёт больше двухсот слонов, если каждому давать имя, не хватит никакой памяти. Имя надо заслужить. Может быть, слышали – в Кении в заповеднике Марсабит жил слон, у которого были самые большие и тяжёлые бивни во всей Африке? Слона звали Ахмед. А в заповеднике Маньяра жила, пока её не пристрелили, слониха, свирепее которой не помнит никто. Её звали Торон. Да, да, имя надо заслужить… Смотрите-ка, стадо стало больше!

Действительно, к реке неторопливо шла, гоня перед собой крошечного слонёнка, ещё одна молодая слониха. Судя по тому, как охотно приняли её остальные, она была третьей дочерью предводительницы. Теперь слонов стало больше. Оставив на берегу сына – слонёнку было от роду не больше недели, – прибывшая вошла в воду и, шумно вздохнув, улеглась, болтая ногами. Малышу очень хотелось присоединиться к матери, он несколько раз подходил к берегу, но каждый раз, боясь воды, отступал.

Наконец, мать встала и, обвив малыша хоботом, попыталась затащить его в воду. Он вырвался и бросился вверх по откосу.

Повторяю: обливая друг друга, слоны не жалели воды, и поэтому откос был весь покрыт жидкой грязью. Слонёнок неосторожно наступил на скользкую красную глину и стремительно покатился вниз. Он с размаху въехал в воду и замер там, стоя по колено в воде, вздрагивая и пытаясь понять, что случилось.

Заметив, что слоны не обращают на него внимания, малыш набрался храбрости и снова полез на гору. Он взобрался на неё, снова встал на край откоса и… снова покатился вниз!

Пара обезьян-бабуинов, сидевших внизу, с визгом бросилась прочь.

Вероятно, малыш ещё не раз проделал бы этот фокус, но тут семья вышла на берег. Старая слониха подошла к новичку, стала над ним и, отдуваясь, начала внимательно разглядывать его, словно прикидывая: чего ещё можно ожидать от него?

Отойдя от реки, стадо скрылось в зарослях зонтичных акаций.

Когда на следующий день я вместе с тем же смотрителем прослеживал путь слонов по редколесью, африканец сказал:

– Помните вчерашнего маленького тембо? Я рассказал про него своим друзьям, и они решили назвать его «Саба», что значит «седьмой». Ни один ещё слон не додумался съезжать на ногах в реку. Пусть у него будет своё имя.

Справочное бюро

Почему антилопы и жирафы должны уступать место у водопоя слонам?

На водопоях в африканской саванне, особенно во время сухого сезона, царит миролюбие. Утолять жажду одновременно могут представители самых разных видов животных. Но слоны находятся в привилегированном положении. Их размеры внушают уважение, даже носороги и бегемоты уступают им дорогу, не говоря уже о более мелких антилопах и жирафах.

Слоны обладают удивительным чувством коллективизма. Если члены одного стада долго не виделись по каким-либо причинам, то при встрече они выражают буйную радость. Ритуал может продолжаться в течение десяти минут. Он включает в себя громкие крики, переплетение хоботами, скрещивание бивней, похлопывания ушами. Если же разлука была недолгой, то при встрече слоны могут ограничиться только похлопыванием ушами или хоботом. Вообще, в слоновьих стадах драки крайне редки. А вот чувство взаимопомощи очень развито. Известны случаи, когда слоны помогали своему раненому сородичу уйти от опасности, поддерживая с двух боков своими могучими телами.

Это удивительное животное я увидел, когда, получив на целый день в своё распоряжение машину, заехал в самый отдалённый северо-западный угол заповедника. Здесь, в саванне, разделившись на маленькие отрядики, паслись, пощипывая полузасохшую траву (приближался сухой сезон), бело-чёрные лошадки. Машина подъехала к нам поближе, одна из таких групп рассыпалась, и моим глазам представилась, закрытая до того времени товарками, яркая, как вспышка огня, оранжевая зебра.

Это было настолько неожиданно, что я даже ущипнул себя за руку. Не почудилось ли это мне? Нет, огненная лошадка постояла, а затем бросилась вслед за подругами. Пламенной стрелой промелькнула на фоне невысокого холма и скрылась в низине. Обмана зрения быть не могло – животное промчалось невдалеке от машины, какая уж тут ошибка! Но ведь оранжевые зебры не рождаются, откуда могла появиться такая?

Всю ночь я раздумывал над этой загадкой. Спросить было не у кого – мой друг, инспектор заповедника, Джек Оуэн, улетел в Арушу на какое-то совещание. Ничего не придумав, на следующее утро я распорядился ехать опять туда же. Мы вновь прокатились по ухабистой грунтовке, съехали на целину и, наконец, очутились там, где накануне видели оранжевую. Живой огонёк был на месте. Необычная лошадка паслась отдельно от других. Мы осторожно подъехали. Зебра на этот раз подпустила нас близко. Чудеса, да и только!

Мой шофёр, темнокожий паренёк из племени ньямвензи, как и я, с недоумением рассматривал животное и даже что-то бормотал по-своему…

В последующие дни чудеса в саванне продолжились. В степи что-то готовилось. Копытные были чем-то встревожены. Чёрные гну, полосатые зебры, коричневые импала то собирались большими группами, то снова разбредались. Предчувствие каких-то перемен повисло над равниной.

Наконец, наступил день, когда животные, словно по команде, сбились в стада и двинулись с места. Многотысячное войско замаршировало на запад. Высокое пылевое облако поднялось над саванной.

И тут над облаком появилась чёрная точка. Она приблизилась, превратилась в серебристую стрекозу. Белокрылый самолётик сделал круг над штабом заповедника, резко снизился и, подпрыгивая, побежал по посадочной полосе. Дверь кабины распахнулась, появился Джек. Я поспешил к нему. Несколько ничего не значащих вопросов: как прошло совещание, что привёз?

– Неловко говорить, – признался я наконец, – ты будешь смеяться тому, что я видел, – я рассказал про оранжевую зебру, – но ведь таких зебр в природе не бывает?

– Не бывает, – согласился он.

– Как же она появилась?

– Её покрасили мы.

– Как вы? Зачем? В шутку?

– Конечно, нет. Видишь пыльное облако, – он показал рукой на небо, – знаешь, что это такое? Антилопы уходят на время засухи. Они бросают саванну и уходят к устьям непересыхающих рек Нгуаби и Мбаланкета. Там они будут пастись до начала сезона дождей. А выкрашенная зебра нужна нам для того, чтобы с воздуха – вот с этого самолёта – наблюдать за движением стада. Именно нашего стада, и не путать его с другими. Когда зебры вернутся, в штабе будет лежать карта – движение наших зебр. Что ты стучишь себя по лбу?