Я знаю, что вы сделали прошлым летом - Лоис Дункан

— Но мы с Барри… ведь мы не просто школьные друзья… у нас все серьезней, гораздо серьезней… — голос Хеллен зазвенел от раздражения.

— Пойдем, пойдем отсюда, — тихо сказал Колли. — Думаю, нам лучше отправиться ждать куда-нибудь в другое место. Эти люди и без того расстроены. Ладно?

— Но, — начала было Хелен, — я не понимаю…

Он осторожно взял ее под руку и повел к двери.

— Идем.

Никто их не окликнул. Все еще держа ее под руку, он направился к лифтам, находящимся в конце коридора.

— Ведь ждать можно не только тут. Мы посидим в холле. И будем там одни, совершенно одни. Ты сможешь там плакать и кричать, сколько тебе вздумается. Там никому до этого не будет дела.

— Я не хочу плакать и кричать, — рассудительно проговорила Хелен. — Я хочу ждать здесь, у дверей операционной. Если и станет что-то известно, то все новости поступят сюда. И я им не чужая, Колли — я девушка Барри! И мы с ним обязательно поженимся!

— Может быть и так, — примирительно сказал Колли, — но только, похоже, его маме об этом еще ничего не известно.

Он вызвал лифт, они спустились вниз, и все это время он продолжал держать ее под руку.

* * *

Джулия Джеймс опустила трубку телефона на рычаг и вышла в гостиную.

— Мам, — тихо проговорила она, — кто-то стрелял в Барри Кокса.

Миссис Джеймс, до того ползавшая на коленях на полу, раскладывая на ткани выкройку платья, испуганно охнула и оторвалась от своего занятия.

— Какой ужас, Джулия! Барри Кокс? Тот мальчик, что встречается с Хелен?

— Мне только что позвонил Рей, — продолжала Джулия. — А он услышал о случившемся по радио. Нет, кажется, он говорил, что радио слушал отец, который и сказал ему.

Ее голос звучал безучастно, так как она все еще никак не могла прийти в себя от пережитого шока.

— Я прямо как чувствовала, что сегодня в городе может приключиться какая-нибудь беда, — вздохнула миссис Джеймс. — Вот раньше в студенческом городке никогда не устраивали никаких дурацких шоу с фейерверками. И вообще, раньше было куда меньше всяких безобразий, не то что сейчас. А то вон в шестичасовых новостях передали, что какие-то студенты собираются устроить собственную демонстрацию. Но это уж слишком — что бы в кого-то стрелять — нет, просто невероятно! И что, он серьезно ранен?

— Рей сам еще ничего толком не знает. Он позвонил в больницу, но там ему ничего не сказали. — Джулия опустилась на колени рядом с матерью.

Разложенное на полу платье предназначалось ей. Оно было розовым. Яркий материал дрогнул и начал расплываться за пеленой слез.

— Так ты думаешь, это все из-за демонстрации? — спросила она. — Ты действительно считаешь, что все было именно так? Что кто-то пронес туда оружие?

— А какую другую причину здесь можно придумать? — вопросом на вопрос ответила мать.

Хелен разбудил звук работающего мотора. Пробуждение было постепенным; сначала этот звук заполнил дальние закоулки ее сознания, став частью сна, постепенно нарастая и становясь все громче, пока сам сон не потонул в надсадном реве. И затем она вдруг с удивлением обнаружила, что лежит в кровати, и источник этого звука находится не у нее в голове, а где-то снаружи.

Открыв глаза, она обвела взглядом комнату, наполненную ярким светом утреннего солнца. Под окнами ее спальни смотритель, вооружившись электрической газонокосилкой, подстригал траву на лужайке.

Надо же, я спала, с удивлением подумала Хелен. Как я могла так крепко спать, в то время как Барри…

При этой мысли она порывисто села в кровати. Стрелки на веселеньком циферблате будильника, стоявшего на столике у кровати, показывали четверть одиннадцатого.

Ну надо же, утро уже почти прошло, недоуменно подумала Хелен. Выходит, я спала больше шести часов!

В три часа ночи Барри перевезли из операционной в палату, и Коксы вместе со своими друзьями наконец спустились вниз на лифте и вышли в холл. Хелен, сидевшая в кресле как раз напротив дверей лифта, немедленно вскочила им навстречу.

— Ну что… как…

— Они вытащили пулю, — устало проговорил мистер Кокс. — Она засела в позвоночнике. Но о том, насколько тяжелы могут оказаться последствия, говорить еще слишком рано.

— Но ведь он же выживет?

— В целом прогноз положительный. Он хорошо перенес операцию. Он сильный мальчик, и, кажется, доктор тоже считает, что он поправится.

— Слава Богу! — с облегчением выдохнула Хелен, и, чувствуя внезапную слабость во всем теле, поспешила опереться о спинку кресла. — Я молилась за него. Все это время я не переставала молиться.

— Спасибо за участие, — сдержанно сказал мистер Кокс.

Миссис Кокс и чета Кроуфордов тем временем уже дожидались его в дальнем конце холла. Миссис Кокс была очень бледна, и в первый раз за все время их знакомства Хелен вдруг подумала о том, что эта женщина выглядела гораздо старше своего мужа.

— А вы сейчас домой? — спросила Хелен.

— Да. Моя жена устала, ей необходим отдых. Доктор сказал, что сейчас нет смысла оставаться здесь; пройдет, по крайней мере, еще несколько часов, прежде, чем Барри отойдет от наркоза, да и тогда посетителей к нему начнут пускать не сразу. Доктор говорит, что всем нам необходимо отдохнуть. Кстати, тебе это тоже не помешало бы. — Он обернулся к Колли, стоявшему рядом с Хелен. — Мистер Уилсон, надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы она благополучно добралась до дому?

— Разумеется, — отозвался Колли. — Ведь это я привез ее сюда.

— Я не усну, — упрямо заявила Хелен. — Все равно я не смогу уснуть.

Но она заснула. И золотистый утренний свет был тому доказательством. Она спала так крепко, что все ее тело болело и ныло от того, что ему пришлось оставаться столь длительное время в одном положении, и когда она все-таки встала с кровати, то ноги ее были как ватные, и в какой-то момент ей показалось, что она вот-вот упадет.

Хелен подошла к телефону, стоявшему в гостиной, и набрала номер телефона больницы. Голос в трубке ответил ей, что Барри Кокс «отдыхает». Из послеоперационной палаты его перевели в палату 414-В, и в данное время к нему не допускают посетителей, кроме ближайших родственников.

— Но я уверена, он непременно захочет меня видеть, — настаивала Хелен. — Вы сами у него спросите, ладно? Просто скажите, что это Хелен.

— Вы ему кто? Близкая родственница?

— Не совсем.

— В таком случае, кем вы доводитесь пациенту?

— Я… подруга, — сказала Хелен. — Очень близкая подруга.

— У меня распоряжение не пускать к мистеру коксу никого, кроме членов семьи.

— Черт побери, — пробормотала Хелен, опуская трубку на рычаг. — Могу себе представить, кто установил такой порядок — любящая мамочка Кокс собственной персоной.