Нездешний - Дэвид Геммел

— Где находятся доспехи?

— Я схоронил их в глубокой пещере на склоне высокой горы.

— Меня это почему-то не удивляет. И где же это?

— Знакомы тебе надирские степи?

— Ох, не нравится мне эта затея.

— Надо думать. Так вот, в двух сотнях миль к западу от Гульготира стоит горный хребет...

— Лунные горы.

— Они самые. Посередине этого хребта есть гора Рабоас...

— Священный Великан.

— Верно, — усмехнулся Ориен. — Там-то и спрятаны доспехи.

— Это безумие. Ни один дренай не проникал еще так далеко в надирские земли.

— Кроме меня.

— Но зачем? С какой целью ты это сделал?

— Сам не знаю. Назови это причудой, Нездешний, — ты ведь знаешь толк в причудах. Ну как — добудешь ты доспехи?

— Скажи мне, Ориен, насколько велик твой мистический дар?

— Зачем тебе это?

— Способен ли ты увидеть будущее?

— Отчасти.

— Каковы мои виды на успех?

— Это зависит от того, кто пойдет с тобой, — Пусть тогда Исток подберет мне подходящую компанию.

Старик потер свои пустые глазницы и произнес:

— Никакой надежды на успех я не вижу.

— Я так и думал.

— Но это не причина для отказа.

— Ты просишь, чтобы я проехал тысячу миль через враждебные земли, кишащие дикарями. И при этом говоришь, что Братство тоже ищет доспехи. Знают они, что доспехи спрятаны в надирских степях?

— Знают.

— Значит, они будут охотиться не только за ними, но и за мной?

— Они и без того за тобой охотятся.

— Согласен — но теперь они не знают, где я. Когда же я отправлюсь в это твое странствие, они быстро проведают об этом.

— Верно.

— Итак, мне предстоит иметь дело с надирами, воинами-чернокнижниками и всем вагрийским войском. После того, как я успешно разделаюсь с ними, мне предстоит взобраться на Рабоас, священную гору надиров, и углубиться в его темные недра. Дальше пустяки — надо будет всего лишь вернуться назад с многопудовым грузом металла.

— Доспехи весят восемьдесят фунтов. — Я ж говорю — пустяки!

— Знай также, что в пещерах Рабоаса живут чудища. Они не любят огня.

— Уже легче.

— Итак, что скажешь?

— Я начинаю понимать твои речи касательно простодушия. И все же я еду.

— Почему?

— Разве на все непременно должна быть причина?

— Нет, просто мне любопытно.

— Считай, что я делаю это в память о собаке, умершей вопреки всем стараниям.

Дардалион закрыл глаза. Даниаль спала рядом с девочками, и молодой священник, высвободив свой дух, направился в Пустоту. Луна заливала волшебным серебряным светом огромную Сентранскую равнину, где перед Дельнохскими горами чернел большим пятном Скултикский лес.

Освободившись от тревог и сомнений, Дардалион взлетел под самые облака. Обычно во время таких странствий его облекали мерцающие бледно-голубые одежды, но теперь он был наг и не мог одеться, как ни старался. Дардалион не успел озаботиться этим: еще миг, и на нем явились серебряные доспехи, и белый плащ надулся за плечами. По бокам повисли два серебряных меча, и он, исполненный ликования, обнажил их. Далеко на западе светили, как упавшие звезды, вагрийские походные костры. Дардалион убрал мечи в ножны и полетел туда. Более десяти тысяч солдат стояли лагерем в предгорьях Скодии. Там разбили восемьсот палаток по четыре в ряд и наскоро соорудили загон для двух тысяч лошадей. На склонах пасся рогатый скот, а у быстрого ручья поставили овечью кошару.

Дардалион летел на юг над реками и равнинами, над холмами и лесами. Под Дренаном стояло второе вагрийское войско, не меньше тридцати тысяч воинов и двадцати тысяч лошадей. Городские ворота из дуба и бронзы разнесли вдребезги, и ни одного человека не было видно в стенах столицы. К востоку от города был выкопан громадный ров. Дардалион слетел к нему и в ужасе отпрянул. Ров был наполнен телами. Огромная могила, двести ярдов в длину и шесть в ширину, вмещала больше тысячи трупов, и ни на одном из них не было воинских доспехов. Укрепившись духом, Дардалион снова слетел вниз. Ров имел десять футов в глубину. Священник взмыл в ночное небо и устремился на восток, где на границе Лентрии ждали своего часа новые вагрийские войска. Лентрийская армия, состоящая всего из двух тысяч человек, стояла лагерем в миле от них, с угрюмой решимостью ожидая вторжения. Дардалион полетел вдоль моря на север и скоро добрался до восточных долин и крепости Пурдол. Битва за Пурдол шла и ночью, при свете факелов. Дренайский флот был потоплен в устье бухты, и вагрийская армия заняла гавань. Крепость, где было шесть тысяч дренайских воинов, еще держалась против сорокатысячного войска, которым командовал верховный военачальник Каэм.

Здесь вагрийцам впервые дали отпор.

Без осадных машин они не могли проломить высокие тридцатифутовые стены и полагались на лестницы и веревки, потому и гибли сотнями.

Дардалион свернул на запад, к Скултику, прибежищу темных преданий. Лес был огромен — чащи, поляны, холмы и долины тянулись на тысячи миль. В его пределах стояли три селения — Тонис, Преафа и Скарта, — одно из которых могло уже называться городом. Дардалион летел к Скарте.

Там разбил свой стан Эгель с четырьмя тысячами легионеров. Приблизившись, Дардалион ощутил присутствие чужого разума и выхватил оба своих меча. Перед ним парила стройная фигура в синих одеждах служителя Истока.

— Дальше пути нет, — спокойно сказал незнакомец.

— Как скажешь, брат.

— Кто ты, что зовешь меня братом?

— Священник, как и ты.

— Священник чего?

— Истока.

— Священник с мечами? Верится с трудом. Что ж, убей меня, если хочешь.

— Я не хочу тебя убивать. Я сказал тебе правду.

— Ты и в самом деле был священником?

— И остался им!

— От тебя пахнет смертью. Ты совершил убийство.

— Да. Я убил служителя Зла.

— Кто ты такой, чтобы судить?

— Я не сужу его — его дела говорят сами за себя. Что ты делаешь здесь?

— Мы несем дозор.

— Мы?

— Я и мои братья. Мы должны сообщить господину Эгелю о приближении врага.

— Сколько вас тут?

— Около двухсот. Сначала нас было триста семь, но сто двадцать человек ушли к Истоку.