Отмеченный Туманом. Заявить о себе - Алексей Федотов

И снова молча стал ходить вокруг, заостряя свое внимание на внешних повреждениях машины и амуниции бойцов. Так он больше минуты разглядывал разодранные когтями зверя нагрудные пластины на бронежилете Романа.

Наконец, придя к какому-то решению, обернулся к дежурному по части, что находился неподалёку, и распорядился:

– Машину загнать в ремонт. Весь состав патруля сначала в санчасть на обследование, затем в баню и накормить. Выполнять!

– Есть, – отдал честь дежурный.

– А ты за мной! – командир части мрачно глянул на Стаса.

И привел его в свой кабинет. Истомин подсознательно ожидал разноса от командира и мысленно к этому уже готовился.

– Почему сегодня я о твоей группе только и слышу ото всех? – глянул командир части на исполняющего обязанности командира бойца.

– Виноват, – ляпнул Стас, за что удостоился гневного взгляда.

– Балабол, попугая выключи, – как показалось, с усталой интонацией произнес командир и полез куда-то в ящик стола. – Вот, держи.

На стол легли сержантские металлические лычки.

– Давно уже было принято решение о присвоении тебе очередного воинского звания. Заслужил. Планировал вручить их тебе чуть позже, но… Молодец! – неожиданно скупо улыбнулся командир. – Хорошо справился!.. Из полиции звонили, хвалили. Из службы безопасности – просили отметить твои умелые и профессиональные действия.

– Служу отечеству! – рявкнул Стас.

– На плацу орать будешь, – поморщился командир. – Так что сейчас сдаешь амуницию, оружие, догоняешь своих. После всех процедур – отдыхать. Завтра от всех вас подробный отчет о произошедшем. Все, иди отсюда, – командир махнул ему на дверь.

СИБ сделала официальное заявление в четыре часа вечера по местному времени. Было заявлено, что силами управления Службы имперской безопасности была проведена широкомасштабная операция по обезвреживанию преступной сети, занимающейся торговлей запрещенными наркотическими веществами и перепродажей на черном рынке артефактов из районов, непосредственно граничащих с туманной зоной. (К слову, подобное действительно имело место. И сотрудниками СИБ был обнаружен склад, где хранились упомянутые артефакты и «пыльца черного одуванчика».) Более того, была пресечена живая торговля похищенными детьми со способностями. (И эти события имели место. По одному из адресов, куда нагрянули спецназовцы из группы захвата, были обнаружены трое детей, в возрасте: пять, семь и десять лет. Два мальчика и девочка.)

Преступная организация имеет непосредственное отношение к международно признанной террористической организации «Фаворит», известной своими радикальными взглядами и жестокими акциями. Этими преступниками был совершен захват и последующее устранение уважаемого торгового представителя Японской империи.

Ну и далее в том же ключе.

(Но при этом не было ни слова сказано чего-либо негативного по поводу самой Японии. Не было упомянуто о ликвидации всей её разведывательной сети в данном регионе и о начавшихся облавах во Владивостоке, на Сахалине и на всей территории между ними. Это уже дело политики и взаимоотношений двух государств.

Последует ли на это адекватный ответ?

Как говорится, ждём-с…)

До сегодняшнего дня им не доводилось видеть дядю настолько раздраженным и злым. Джи инстинктивно старалась спрятаться за старшим братом и по возможности не отсвечивать.

– Не расскажешь ли мне, девочка, что тебя понесло туда, одну и без охраны? – спокойно и даже ласково спросил её дядя. Но от её ласкового взгляда и доброты ей становилось совсем не по себе, и на глаза наворачивались слезы. И совершенно ничего не приходило в качестве оправдания на ум.

Линг, видя такое состояние племянницы, вздохнул. Глянул на её брата и тихо сказал:

– Ладно, уводи её. Наказание ей сам придумаешь, а то мне, кроме ремня, ничего в голову не идет, – досадливо пожаловался он.

Джен молча взял сестру за руку и вывел её из комнаты дяди.

Линг снова вздохнул и глянул на присутствующего здесь ещё одного человека.

– Спасибо, что вернул её мне, – поблагодарил он. – Но все же хотелось бы услышать тебя.

Присутствующий здесь мужчина был королю преступного китайского синдиката хорошо известен. Помощник и заместитель – Юмико. Сдержанный, молчаливый брюнет, всегда с грустным, хмурым лицом. За что и получил свое прозвище Туча.

– Ну, спасибо мне говорить не за что. Мои ребята её случайно встретили. По сути, они просто услышали интенсивную стрельбу и пытались понять, что там происходит и кто с кем воюет. Тогда Джи на них и выбежала. Они же связались со мной, а я уж с твоими людьми. Так что если кому и говорить спасибо, то тем морпехам, что защитили её, – заметил Туча. – От себя могу добавить, что те люди к нашим отношения не имеют. Нам повезло одного из них перехватить, когда тот удирал после взбучки, полученной от патруля. В общем, пришлые они, не из Артура.

– Отдай его мне, – мягко попросил его китаец.

– Конечно, – легко согласился Туча. – Но, если не возражаешь, при «разговоре» с ним поприсутствует и мой человек.

– Не имею ничего против этого… Спасибо!

Его называли мажором, или золотым мальчиком. За его спиною всегда было много шепота и злобных прозвищ: выскочка и адмиральский сыночек. Ну да, все это было. Его папа – морской офицер, дослужившийся до адмирала, которого в пятьдесят лет назначили градо-начальником стольного града Санкт-Петербург. У него все было в детстве. Все, что ни пожелает. Сначала дорогие игрушки, потом роскошные машины и красивые девушки.

А потом случилась та история. Он насмерть сбил трех человек. Все произошло на людной улице, в самый разгар дня.

Нет, его не посадили. Сколько заплатил папа за то, чтобы дело замяли, а родственники погибших отказались от своих претензий, он, конечно, не знал. Но после всего этого, оставшись наедине с отцом, он получил хлесткий удар хлыстом, оставивший след через все красивое личико. А после старый адмирал располосовал позднему своему единственному сыну всю спину.

– Больше ты от меня ничего не получишь. Будешь жить с этим следом до конца дней своих и замаливать свои грехи, – так сказал он чуть живому сыну.

На улицу его не выкинули, но всех своих «игрушек» он лишился раз и навсегда.

Четыре года на юридическом, а потом должность рядового сотрудника в СИБ. Сразу же после университета отец купил ему небольшую квартиру и выселил туда. Дальше ему пришлось учиться жить по средствам.

В отделе молодого следователя презирали и подсовывали самые «глухие» дела. За что он поначалу всегда получал выговоры.

Но однажды, когда ему шел двадцать пятый год, ему удалось распутать одно из таких дел. Не просто распутать, а раскрутить всю сеть подпольных наркопритонов. Об этом случае даже была статья в «Столичном вестнике». Тогда он в первый раз за последний год снова встретил отца – на награждении.