Анжелина и холостяки - Брайан О'Рейлли

Бэзил кивнул, явно удовлетворенный вопросом.

— Она выходит на работу, в ночную смену, поэтому мне все равно придется самому заботиться о себе. Я обсудил с ней эту проблему, и она обеими руками за.

Анжелина помолчала, привыкая к новой идее. Бэзил терпеливо ждал и, решив, что подходящий момент уже настал, спросил:

— Мы договорились?

— Да. Договорились.

Мистер Купертино встал, они обменялись рукопожатием.

Успешно завершив переговоры, мистер Купертино надел пиджак, и Анжелина проводила его к выходу. Уже на тротуаре он обернулся и игриво уточнил:

— Увидимся за завтраком? Завтра в восемь?

— В восемь в самый раз. Не опаздывайте.

— Я никогда не опаздываю.

Анжелина закрыла дверь и прислонилась к ней, улыбаясь. Не слишком ли поспешно она согласилась? Сумма, указанная мистером Купертино, была чрезвычайно щедрой. Даже не потеряй она работу, от такого предложения невозможно отказаться. Ее охватило легкое волнение, в котором присутствовал и оттенок гордости. Ему ведь понравилась ее стряпня, верно?

«Поздно, пути назад нет, — подумала она. Сделка есть сделка». Значит, пора идти по магазинам. Пока Анжелина одевалась, образы будущих завтраков и обедов стремительно проносились в сознании, словно кто-то листал страницы кулинарной книги. Начать, пожалуй, лучше с чего-нибудь небольшого, но оригинального — с классического варианта завтрака.

...

Бэзил Купертино был человеком разборчивым и подходил к жизни крайне методично. С финансовой стороны он тщательно подготовился к выходу на пенсию, но понимал, что для того, чтобы в полной мере насладиться преимуществами свободного времени, требуется планирование совсем иного рода. Он полагал, что в ближайшие годы мог бы путешествовать, к примеру, по Италии, посетить Флоренцию или Рим, но вскоре решил, что подобные приключения лучше предпринимать лишь эпизодически. Он достаточно хорошо знал себя и понимал, что путешественник из него неважный — он никогда не любил нарушения привычного порядка вещей, который неизбежен, если придется собирать вещи и тащиться в какую-нибудь неведомую страну. Полностью от этой идеи он все же не отказывался, но не ставил ее во главу угла. С практичностью, достойной восхищения, Бэзил Купертино постановил, что удовлетворится приключениями духа.

В Филадельфии есть мирового уровня музей, симфонический оркестр, величайшая библиотека, Нью-Йорк и Вашингтон в двух шагах, а там музей Метрополитен, Национальная галерея, Линкольн-центр, Смитсоновский институт. У него будет время осмотреть все это и получить удовольствие — но сейчас он начнет с того, что, без сомнения, можно назвать лучшим кулинарным опытом его жизни, и, что еще замечательнее, на регулярной основе, дважды в день, шесть раз в неделю.

Что же касается всего остального, существует только настоящее. Он начнет с классики. Выйдя от Анжелины, Бэзил сразу отправился в публичную библиотеку, заполнил карточку читателя и погрузился в изучение литературных сокровищ. Ничего эзотерического для начала. Он начнет путь с серьезных произведений, таких как «Божественная комедия» или «Илиада», чтобы его литературные и эстетические мышцы постепенно окрепли. Шекспир не годится. Бэзилу хотелось чего-то философского, но вместе с тем увлекательного: книги о подлинных чувствах, настоящей поэзии, чтобы и действие там тоже присутствовало. В конце концов он выбрал Сервантеса. На следующее утро, выходя из дома без трех минут восемь, он положил в карман томик «Дон Кихота» из серии «Классика» издательства «Пингвин». Через две с половиной минуты он уже стучал в дверь, и еще тридцать секунд оставалось в запасе.