Цветок безумия. Империя рабства - Владимир Белобородов

– Балзон Пионат.

– Да, – приостановился старший воин.

– Мне показалось, Младший император…

– Выберите другую тему, – оборвал меня Пионат. – Здесь не место для таких обсуждений. Да и вообще, я бы предостерёг вас от разговоров о семье Императора. Даже если кто-то заведёт с вами такой разговор – уходите от него.

– Хорошо.

Мы вновь прошлись молча.

– Тогда на совете… – я решил прояснить для себя ещё один вопрос.

Старший воин плеча вновь остановился.

– Когда я предложил поставить крепость на орочьем перешейке, это вызвало некоторую усмешку в глазах присутствующих…

– Вон вы о чём… Говорят, в старые времена уже пробовали. Только не крепость – форт, – Пионат продолжил шествие. – Только орки первым делом перекрыли поставки продуктов к нему, а потом и захватили. Наши войска после этого долго не могли отбить обратно. А за это время орки угнали почти все деревни севера в рабство. Поэтому бросать под лапы хрумзу такие средства, неразумно. Мир с этой народностью слишком зыбок. Нынешний главенствующий клан того и смотри власть упустит и мирный договор перестанет существовать. Вообще, воина с орками повторяется с давних времён. Как только они вторгаются, на наших землях кончаются распри, и начинается заключение мирных договоров. Это сейчас Империя. И то… с Орденом грызёмся. Потом мы их начинаем теснить, и уже орки сливаются в единый клан. Сейчас войны давненько не было, и орки, и мы, забыли об этом.

Балзон некоторое время шёл молча:

– С точки зрения Империи, северные земли не представляют большой ценности – нет там ничего, чего бы не было здесь. А вот для Ордена… Ордену север нужен. Только Император не собирается содержать там войска, а уж тем более вкладываться в строительство крепости. Орки бы тоже не отказались от северных земель – для это лакомый кусочек: Земли плодородные. В горах металл есть. Рабы для добычи, там же… Да они только на торговле с Орденом могут неплохо, если, разумеется, захватят север, зарабатывать. Но только они туда вторгаются, как мы их начинаем давить – нельзя давать усиливаться противнику. К тому же… неизвестно как Орден себя поведёт, если север окажется под орками. Вот и выходит: империи север не нужен, но и отдать его она не может. Ну, всё молодой человек, мне в другую сторону.

Мы остановились перед лестницей во дворец.

– Отдайте оружие и свитки воину, – Пионат поднял руку и один из следующих за нами подбежал. – Они вам будут мешать. На выходе получите вместе со своим клинком. И хорошего вам вечера. Ещё раз поздравляю.

Я склонил голову. Пионат кивнул. После чего я взбежал по ступеням.

В зал я вернулся несколько раздасованным на Исину – так подставить. Сразу я её не нашёл.

– Когда свадьба? – Хлопнул по плечу Зарук. – Невесту потерял?

– Её родимую. Ты ещё поиздевайся.

– Да я не издеваюсь. У меня уже три лары пытались узнать, когда вы официально объявите. А разок слышал разговор, где обсуждали срок беременности Исины, – Зарук подозвал слугу подающего вино. – Не ищи. Она ещё не вернулась. Быстро ты…

– Прекрати, – я взял фужер.

– Пойдём Лумма спасать. Его там лары облепили. А то ещё один кандидат на свадьбу будет.

Ещё на подходе я понял, что зря мы идём в сторону бывшего десятника, вернее, моего старшего воина, так как его действительно терзали расспросами три лары. И при этом он так чётко им ответил, что я, даже не слыша, прочитал по его губам: а вот сами у него и спросите.

– Позволь представить. Лара Рамита, лара Думия и лара Оника.

– Сотник Элидар.

– Тысячник, – поправила одна из лар.

– Извините, ещё не привык.

– Дракон, – прошептал Зарук.

– Вы, тысячник Элидар, наверное, теперь крепостью командовать будете? – Поинтересовалась одна из лар.

Кто из них есть кто, я не запомнил.

– Вероятно. Когда будет назначение – узнаю. Кстати, Лумм, оно уже есть. Как и назначение моего старшего воина.

– За это надо выпить, – махнул рукой Лумм. – Элидар. Лары интересуются…

Я гневно посмотрел на него.

– … пойдём ли мы танцевать лататос? – Ухмыльнулся, поняв меня, Лумм.

Я на сегодня натанцевался.

– Справа, – вновь раздался шёпот Зарука.

Я посмотрел, в ту сторону. Исина, изредка стреляя в меня глазами, беседовала с какой-то ларой. Стараясь не привлекать излишнего внимания, хотя какое тут… я двинулся в её сторону. Она, попрощавшись с собеседницей, отошла к одной из колонн.

– Лара Исина.

– Переборщила немного. Извини.

– Так объяснишь?

– После лататоса… – слабо попыталась сопротивляться Исина.

– Лучше сейчас.

– Пойдём в сад. Только пригласи кого-нибудь ещё. Нам нельзя оставаться наедине.

– Хорошо, встретимся у выхода.

Когда я, в компании Лумма, Зарука и тех трёх лар подошли к выходу в сад, Исина была уже там. Она взяла меня под руку, и мы всей компанией вышли на свежий воздух.

– Не обижайся, – как только мы отошли от общей компании, начала лара. – я просто долго тебя ждала вот и сорвалась.

– То есть? Почему ждала? – Несколько сухо спросил я.

Она пожала плечами. Передо мной стояла маленькая девочка, растерявшая всю уверенность и находившаяся на грани слёз. Хотелось её обнять и успокоить.

– Твой отец пригласил меня послезавтра в ваш дом, – уже спокойно произнёс я.

– Ты придёшь?

– Разумеется.

– Ты такой хороший, – она обошла меня так, чтобы оказаться от общих взоров за мной, прижалась и, встав на цыпочки, по-детски чмокнула в губы. – Пойдём? Мне нельзя надолго.

– Пойдём.

Лататос мы в этот вечер танцевать не стали. Очень близко к друг другу не подходили, хотя и находились в одной компании, перебрасываясь иногда ничего не значащими фразами и изредка прогуливаясь по залу под ручку. В какой-то момент, я оказался один и почти нос к носу столкнулся с ларой Солией.

– Быстро вас… тысячник Элидар, – произнесла она. – Спасибо за букет, он был прекрасен. Позвольте и мне вам сделать ответный подарок.

В мою руку перекочевало что-то мелкое и лара, обдав запахом сладковатых духов, растворилась в толпе. Я раскрыл ладонь. На ней лежал маленький фиолетово-синий цветочек.

Утро было серым. Не в смысле погоды, а по цвету настроения. Не смотря на то, что ничего страшного вроде как не случилось, скорее даже наоборот, осадок неправильности и абсурдности происходящего заставлял бессмысленно прокручивать вновь и вновь события на приёме.