Неизведанная территория. Как "большие данные" помогают раскрывать тайны прошлого и предсказывать будущее нашей культуры - Жан-Батист Мишель

В центре Гарвард-Ярда находится большая статуя, поставленная в честь Джона Гарварда. Эта бронзовая фигура имеет довольно скучный цвет, если не считать сияющей левой туфли. По какой-то странной причине фотография с рукой, касающейся туфли, считается чуть ли не обязательной для любого туриста, посещающего Гарвард.

Почему туфля у статуи Джона Гарварда так сверкает? Большинство считает, что, когда скульптура создавалась, вся она – включая обувь – имела скучный бронзовый цвет и что постепенная полировка тысячами рук туристов позволила проявиться блестящей поверхности.

Однако бронза – это изначально сверкающий металл. Когда скульптура была отлита более 100 лет назад, то она – как и любая другая бронзовая скульптура – сверкала довольно ярко. Верхний матовый слой скульптуры, известный под названием «патина», представляет собой результат коррозии, связанной с природными условиями, усилиями реставраторов и даже желанием самого автора. Подлинный цвет металла выжил лишь в туфле, благодаря частой полировке руками проходящих мимо[69].

И это очень похоже на неправильные глаголы. При первой встрече с ними вы не можете не удивиться: почему эти странные исключения дожили до наших дней? Однако, по сути, неправильные глаголы следуют в наши дни тем же закономерностям, что и много столетий назад. Хотя язык вокруг них менялся, частый контакт защищал неправильные глаголы от коррозии. Они представляют собой окаменелости эволюционного процесса, который мы только начинаем понимать. В наши дни мы называем все остальные глаголы правильными или регулярными. Однако регулярность – это не свойство языка по умолчанию. Правило – это могильный камень для тысячи исключений.

Книга Word Index to James Joyce’s Ulysses была подлинным триумфом, отражавшим годы настойчивости и внимания к деталям. Во время публикации в 1937 году подобные индексы были доступны лишь для самых важных книг, несмотря на тот факт, что само по себе написание конкордансов имеет долгую и славную историю. Старейшие конкордансы еврейской Библии, известные под названием Масора, возникли более тысячи лет назад.

Все изменилось в 1946 году. В тот год иезуитскому монаху по имени отец Роберто Буса пришла в голову отличная идея. Буса, изучавший творчество плодотворного теолога Фомы Аквинского, захотел создать конкорданс работ Аквината, который бы помогал ему в исследованиях. Компьютерная технология только начинала свое резкое восхождение, и Буса посчитал, что сможет создать конкорданс новым способом, «скормив» текст книги в одну из новых машин. Он отправился с этой идеей прямиком в IBM. Представители компании выслушали его и решили поддержать. Потребовались 30 лет и серьезная помощь со стороны IBM, однако со временем план Бусы сработал – в 1980 году был завершен монументальный Index Thomisticus[70]. Мир исследователей был впечатлен. Как и Index Хенли, Index Бусы позволил развиться новой области деятельности. Работа в этой области (известной в наши дни под названием цифровых гуманитарных наук) направлена на выявление того, каким образом компьютеры могут пригодиться для таких традиционных гуманитарных занятий, как история и литература[71].

Несмотря на всю важность этих индексов, их можно считать своего рода лебединой песнью. Колоссальная мощность современных компьютеров позволяет использовать для создания конкордансов одну-единственную строчку простого программного кода, который обеспечивает получение нужного результата за считаные секунды. К тому времени как Реймер опубликовала свой алфавитный эксперимент под названием Legendary, Lexical, Loquacious Love – представляющий собой, по сути, конкорданс, но без отсылок на номера страниц, – сам по себе процесс создания конкордансов перестал считаться серьезным занятием, заслуживающим признания. В наши дни ученые редко заботятся о том, чтобы создавать новые конкордансы. В этом нет нужды, поскольку даже дешевый ноутбук почти мгновенно найдет все случаи употребления определенного слова даже в длинном тексте. На первый взгляд, эпоха конкордансов ушла в прошлое.