Лицо в темной воде - Антон Грановский

«Странный тип, – думал Шуравин, глядя на Скрипача. – Неприятный».

Шуравин подошел к его столику и сел на неудобный стул.

– Здравствуйте, – сказал Руслан Маратович, усиленно соображая, с чего лучше всего начать разговор.

– Привет-привет. – Скрипач усмехнулся и посмотрел на сцену. – Ничего девочки, да?

– Да, – ответил Шуравин, – ничего.

– Как поживает Дина Борисовна? – поинтересовался Скрипач.

– Дина Борисовна? – Руслан Маратович пожал плечами. – Не знаю. Мы разводимся.

– Да, я что-то про это слышал, – кивнул Скрипач.

«Тогда какого черта спрашиваешь?» – подумал Шуравин. А вслух произнес:

– Неудивительно. Об этом сейчас пишут все газеты.

Скрипач взял со стола пачку сигарет, распечатал ее, вытащил одну сигарету и, пристально разглядывая ее, проговорил:

– Красивая женщина.

– Кто? – не сразу понял Руслан Маратович.

– Ваша жена, – сказал Скрипач. Он сунул сигарету в уголок рта, и она, как дирижерская палочка, задвигалась в такт его словам: – Значит, вы разводитесь?

Руслан Маратович неохотно кивнул:

– Да.

– Как можно было упустить такую женщину?

В черных маленьких глазках Шуравина вспыхнул холодный жестокий огонек.

– Простите, – извинился Скрипач. – Я лезу не в свое дело. Итак, выкладывайте.

– Выкладывать?

Скрипач кивнул:

– Да. Выкладывайте, что вас ко мне привело?

– Я… – начал было Шуравин и осекся. Он совершенно не знал, как делаются такие дела. Что нужно говорить? С чего начать? Да и вообще – по адресу ли он обращается? Шуравин много слышал про Скрипача, много такого, от чего у нормального человека волосы становятся дыбом. Но вдруг все эти рассказы – лишь пустые выдумки?

– Дело, собственно, вот в чем… – с трудом начал Руслан Маратович. – Я бы хотел… То есть мне вас рекомендовали как… Черт, в общем, мне рекомендовали вас как человека, который помогает людям решать проблемы.

– Меня вам порекомендовала Инга Александровна, верно?

– Верно.

– Интересная женщина. Я бы даже сказал – таинственная. Так какую проблему вы собираетесь решить с моей помощью? Речь пойдет о вашей жене, верно?

– Верно, – ответил Шуравин.

– Вы хотите, чтобы я ее убил?

Шуравин оцепенел. Он не мог выговорить ни слова. Скрипач посмотрел на Руслана Маратовича и насмешливо прищурился:

– Вы и в самом деле думаете, что я занимаюсь такими делами?

– Если бы я так не думал, я бы к вам не обратился, – выпалил Шуравин.

– В ваших словах есть резон, – согласился Скрипач. Он выпустил колечко сигаретного дыма и задумчиво посмотрел на то, как оно расплывается в воздухе. – Допустим… – сказал он. – Допустим, что я соглашусь. Как вы себе это представляете?

– Как угодно, – ответил Шуравин. – Главное, чтобы я был вне подозрений. Лучше всего, если это будет несчастный случай.

– И о какой сумме может идет речь? – спокойно уточнил Скрипач.

– Тридцать тысяч долларов.

Скрипач прикинул что-то в голове, кивнул и произнес:

– Эта сумма меня устраивает. В качестве аванса. Эти деньги я возьму сразу, остальные семьдесят тысяч – сразу после того, как работа будет сделана.

– Это грабеж, – тихо проговорил Шуравин.

– Если Дина Борисовна подаст на вас в суд, вы потеряете в десятки раз больше.

Некоторое время они сидели молча, разглядывая друг друга. Наконец Руслан Маратович сдавленно сказал:

– Хорошо. Вы получите эти деньги. Но есть еще одна просьба.

– Излагайте.

– У Дины появился друг… – Шуравин побагровел и поморщился. – Вернее сказать – любовник. Я хочу, чтобы он… В общем, чтобы ему не поздоровилось.

– Вы хотите, чтобы с ним тоже произошел несчастный случай? – невозмутимо уточнил Скрипач.

– Это решать вам. Я просто хочу, чтобы он перестал крутиться рядом с Диной.

– Кто он?

– Иван Лагутин. Музыкант-неудачник, который решил поживиться за счет моей жены. Молокосос, мальчишка.

Скрипач несколько секунд обдумывал слова Шуравина, после чего произнес:

– Хорошо. Я поговорю с этим альфонсом. Считайте это бонусом. А теперь давайте обговорим детали нашего мероприятия.

Ночью Шуравин опять не мог уснуть. В комнате было холодно, не помогал даже мерно гудящий, нагоняющий тепло кондиционер.

Руслан Маратович взял с тумбочки «Плейбой» и принялся рассеянно его пролистывать. В журнале было полно красоток с силиконовыми грудями и фальшивыми улыбками, но почему-то сейчас Шуравину было тошно на них смотреть. Он поморщился и швырнул журнал обратно на тумбочку. Потом поглядел в окно и нахмурился. Луна показалась ему похожей на человеческий череп.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Шуравин и пригладил пальцем дернувшееся веко.

Он закрыл глаза и попытался успокоиться. И вдруг увидел перед собой, прямо под плотно зажмуренными веками, лицо Дины – бледное, задумчивое, серьезное. Про такие лица говорят – «не от мира сего». «Теперь оно и в самом деле – не от мира сего», – подумал Руслан Маратович и, превозмогая страх и тревогу, растянул губы в усмешку, словно специально подбадривал себя собственной злобой и желчностью.

Затем он открыл глаза. Желтый череп луны по-прежнему мрачно ухмылялся за окном.

– Видит бог, я этого не хотел, – тихо проговорил Шуравин. – Она сама во всем виновата. Сама.

* * *

Дина и Иван не выходили из гостиницы уже больше суток. Больше суток они занимались любовью, с перерывами на обед и сон, и Дине оставалось лишь изумляться тому, каким неутомимым любовником оказался Иван. Вот и сейчас она лежала в постели утомленная, с воспаленными от поцелуев губами и приятной тяжестью внизу живота, а Иван сидел на полу, голый, с гитарой в руках и как ни в чем не бывало перебирал струны.

За окном совсем стемнело.

– Уже полночь, – сказала Дина. – Снова полночь. Мы с тобой почти сутки не выбираемся из кровати.

Иван не ответил. Лицо у него было задумчивым, а музыка – грустной.

– Почему такая грустная мелодия? – спросила Дина.

– Не знаю, – негромко ответил он. – Само получилось.

Дина погладила его по мягким волосам.

– О чем ты задумался?

– Так, ни о чем. – Он вздохнул. – Завтра тебе нужно уезжать в гастрольный тур.

– Это всего на несколько дней. А когда ты вернешься, мы поженимся.