Раб своей возлюбленной - Ронда Грей

— Я только что подумала… Ты знаешь напиток, который называется «Гиннес»?

Сидней замер.

— Это пиво. Когда-то оно очень нравилось тебе. — Его голос снизился почти до шепота. — Потом ты решила, что шерри более… То есть я хотел сказать, что ты стала предпочитать шерри пиву.

Кристина почувствовала, что начинает дрожать.

— Боже! Что со мной происходит, Сид?

Сидней внимательно посмотрел на жену, затем отвел к дивану и усадил.

— Пригни голову и сделай глубокий вдох, — велел он.

— Со мной все в порядке… — начала было Кристина.

— Но ты белее мела. Успокойся, Тина. Ты просто начинаешь понемногу вспоминать разные мелочи.

— Что толку, я ведь не могу… не могу… — Кристина вдруг покачнулась и начала валиться на пол.

Сидней подхватил ее на руки.

— Сью! — крикнул он. — Миссис Джефферсон!

Горничная и экономка прибежали через мгновение.

— Боже! — Миссис Джефферсон поднесла руку к губам. — Что случилось, мистер Рейнольдз?

— Сью, принеси немного льда! А вы, миссис Джефферсон, позвоните доктору. Скажите, что моя жена упала в обморок, и попросите приехать.

Отдав распоряжения, Сидней отнес Кристину в спальню и уложил на постель.

— Сид… — слабо произнесла Кристина, открывая глаза. — Что это было?

— Ты на минутку потеряла сознание, — тихо ответил Сидней, — но сейчас уже все хорошо.

— Сэр! — На пороге появилась Сью с миской льда и полотенцем.

— Спасибо, Сью. Несите все это сюда и закройте дверь спальни, когда будете уходить.

Кристина поморщилась.

— Как голова болит! — пожаловалась она. — Что ты делаешь?

— Помогаю тебе раздеться. Сколько здесь пуговиц! Странное платье — возле горла тесно, а внизу широко. Превращает женщину в подобие мешка с картошкой!

— Мешок с… — Кристина покраснела. — Значит, тебе не нравится это платье?

— Не вижу в нем ничего привлекательного. Думаю, любой мужчина согласится со мной. Впрочем, какая разница, что мне нравится, а что нет? Подними руки. Вот так, молодец.

Кристина взглянула на отброшенное Сиднеем платье.

— Но мне казалось… — Она подумала о том, что весь ее платяной шкаф забит такими же бесформенными тряпками, и ее губы дрогнули. — Ничего не понимаю… — прошептала она.

— Поверни голову, — велел Сидней. Кристина подчинилась, не задумываясь, словно это произнес врач. Муж вынул из ее волос все шпильки. По подушке сразу же рассыпались темные кудри.

— Так-то лучше, — заметил Сидней. — Неудивительно, что у тебя болит голова, если волосы были так стянуты, — добавил он сердито.

Повернув Кристину к себе, Сидней почувствовал, что у него защемило сердце, настолько красивой показалась ему жена в эту минуту. Она напомнила Сиднею ту женщину, образ которой все еще был жив в его памяти. Без уродливого черного платья, в ореоле свободно лежащих волос и с огромными фиалковыми глазами — и он вспомнил, как называл ее когда-то давным-давно.

— Итальяночка… — хрипло прошептал он.

— Кто?

Кристина непонимающе всматривалась в глаза мужа. Ей на секунду показалось, что она находится в другом времени.

Итальяночка? Да, я стану Итальяночкой для Сиднея, пронеслось в голове Кристины. Пусть он увидит в моих глазах жаркое южное солнце, ощутит пьянящий аромат Средиземноморья. Любую прихоть Сиднея я превращу в реальность и буду вечно любить его…

— Тина… — шепнул Сидней.

Он начал склоняться над Кристиной, затем приостановился. Она сама обняла его и притянула к себе.

Их губы соприкоснулись.

Поцелуй Сиднея был нежным и сладостным, но Кристина ощущала глубинную дрожь в теле мужа. Она поняла, что лишь усилием воли Сидней сдерживает проснувшееся желание любви. Кристина сдавленно застонала, потому что похожие ощущения пронизывали в это мгновение и ее.

— Сид…

Он стиснул Кристину крепче, а потом его рука скользнула по шелковистым кружевам и подхватила полную грудь жены. Кристина тихо вскрикнула, чувствуя, как ее сосок уперся Сиднею в ладонь…

— Мистер Рейнольдз!

Сидней поднял голову и обратил невидящий взор в сторону закрытой двери. Раздался стук.

— Мистер Рейнольдз! Это Сью. Прибыл доктор Ноулз.

Сидней взглянул на Кристину. Ее лицо раскраснелось, глаза потемнели. Но все это ровным счетом ничего не означало. Не стоит заблуждаться, напомнил себе Сидней.

Его жена, его прекрасная лживая жена превосходно владеет правилами затеянной ею игры. Тело Кристины само знало, что нужно делать, даже несмотря на то, что память молчала.

— Сид!

И голос наполнен музыкой и негой, как всегда. Зато сердце тверже камня.

— Сид! — снова позвала Кристина, и на этот раз он встал с кровати, протянул руку за халатом и бросил его жене.

— Прикройся, — холодно произнес Сидней, отворачиваясь от Кристины и от искушения.

Кристина вздрогнула от резкого тона Сиднея.

— Что? — переспросила она.

— Ты прекрасно слышала, — проворчал Сидней. — Прикройся. Незачем показывать доктору Ноулзу, чем ты занималась минуту назад. Кровь отлила от лица Кристины.

— Я занималась?!

— Ну хорошо, не ты, а мы, если тебе легче от этого.

Дрожа от унижения и путаясь в рукавах, Кристина надела халат.

— Мне действительно было бы легче, если бы я могла начать жизнь заново с того момента, когда еще не знала тебя! — гневно заметила она.

— Здесь наши мысли совпадают! Чем скорее к тебе вернется память, тем лучше будет для нас обоих, — раздраженно произнес Сидней.

Кристина поднялась с постели, принялась завязывать пояс и вдруг покачнулась. Сидней хотел поддержать ее, но она отстранила руку мужа.

— Не прикасайся ко мне! Никогда. Понятно?

Глядя в глаза жены, в которых сквозила обида, Сидней неожиданно испытал какое-то неловкое чувство. В том, что недавно произошло между ним и Кристиной, была и его доля вины. А может, я один во всем виноват, печально подумал Сидней. Кристина ничего не помнит, но я-то память не потерял! Она права, решил Сидней, именно я был инициатором этого бессмысленного поцелуя.

— Кристина, — начал он, — послушай…

— Уйди из моей комнаты!

— Но я хочу извиниться, Тина… — договорить Сиднею не пришлось, потому что Кристина внезапно схватила с туалетного столика флакон духов и запустила в мужа. Тот машинально пригнулся, флакон вдребезги разбился о стену, и в это мгновение дверь спальни открылась.