Пятерка Мечей - Наталья Солнцева

– Как я посмею явиться к ней со всем этим? Что я скажу? Чем я объясню подобное поведение? – думал он, чувствуя себя растерянным и взволнованным. – Что со мной?

Эти мысли останавливали господина Салахова от тех безумств, которые он был готов совершить. Анна Наумовна ни о чем не догадывалась, или делала вид, что не догадывается. Да у нее и не было оснований, – встречались они с Юрием только раз, и то по делу. Ей и в голову не могло прийти все то, что творилось с господином Салаховым.

Он перечитал весь психоанализ, нашел у себя массу опасных симптомов, патологических отклонений, и… снова начал писать стихи.

«На моем небосклоне взошла звезда, и я назвал ее «Анна».

В моей душе распустилась лилия, и я назвал ее тем же именем.

В моих садах расцвели деревья, и это все для нее…

Лунный свет ложится узорами на крышу моего дома, который застыл в ожидании…»

Ему хотелось видеть ее каждый день, а он не мог себе позволить даже позвонить. Промучившись неделю, Юрий все-таки набрал заветный номер, которого он не знал еще месяц назад, и все было в порядке. Анна Наумовна оказалась дома.

– Я слушаю…

Низкий хрипловатый голос звучал, как обещание неведомого блаженства.

Господин Салахов говорил о погоде, о театральных премьерах, – он умел вести светскую беседу. Анна Наумовна не уловила ничего, кроме обычной вежливости. Через день Юрий не выдержал и снова позвонил. Она удивилась, но не подала виду. Может быть, ей стало немного тревожно…

Артем Пономарев уже несколько дней наблюдал за театральным домом. Во-первых, в нем проживал Егор Фаворин, который ссорился с убитой актрисой Лебедевой, а во вторых…

Сыщик решил встретиться с женой главного режиссера театра оперетты в неформальной обстановке. Он дождался ее после спектакля и пригласил в театральное кафе. Мягкий приглушенный свет, запах кофе и сладостей располагали к спокойствию и умиротворению.

– Тамара Игнатьевна…

– Можно просто Тамара, – поправила его пышная дама лет сорока, рано увядшая, но тщательно поддерживающая имидж «юной прелестницы», который приклеился к ней намертво после того, как она бесчисленное количество раз выходила в этой роли на сцену.

Ее лицо, после удаления толстого слоя грима напоминало истертую, потрепанную маску.

– Хорошо, что в кафе полутемно, – думала жена режиссера, присматриваясь к Артему.

Он принадлежал к типу мужчин, которые ей нравились, – мужественное лицо, короткая стрижка, красивые чувственные губы… Чем не герой-любовник? К сожалению, артисты, которые имели хорошие голоса и играли ведущие роли в спектаклях, были далеки от идеала Тамары Игнатьевны. Они больше напоминали либо хилых неврастеничных подростков, либо отъевшихся, ленивых пузатых котов. Никакой романтики, никакой страсти…

– Вы хотите узнать от меня что-нибудь о Веронике Лебедевой, – полуутвердительно, полувопросительно произнесла она, жеманно поводя плечами. – Ведь так?

Артем кивнул.

– Вы уже расспрашивали многих работников и артистов театра.

Артем снова кивнул.

– И что же? Смогли выяснить, кто убил эту несчастную провинциальную девицу?

– К сожалению, пока нет, – сдержанно ответил сыщик, поднося зажигалку к сигарете, извлеченной Тамарой Игнатьевной из недр сумочки.

– Благодарю, – одаривая его многозначительным взглядом, произнесла актриса. – Вы спрашивайте, а то я не знаю, что вас интересует!

Она закурила, откинувшись на спинку стула. Пышный бюст, обтянутый трикотажным платьем, должен был произвести впечатление на Артема. Во всяком случае, жена режиссера явно на это рассчитывала.

– У Вероники Кирилловны были недоброжелатели?

– Были! – актриса выпустила из накрашенного рта облачко дыма и криво улыбнулась. – Ну и что? У кого их нет? Думаете, меня в театре так уж любят? Это… – она повела рукой в воздухе, – своего рода «сцена за сценой»! Здесь разыгрываются закулисные драмы, которые почище тех, которые видят зрители. Вся атмосфера театра пронизана завистью, сплетнями и ненавистью, замешанными на лести и притворстве! Вероника была интриганткой! Кому только она не строила глазки?! Даже моего супруга пыталась охмурить. Она попросту водила его за нос, а он, как мальчишка, бегал за ней, надеясь на то, что в конце концов, эта… вульгарная особа пустит его в свою постель! Думаете, почему он отдавал ей самые лучшие роли в спектаклях? Она же была бездарна, как третьеразрядная хористка! Ее место в массовке на заднем плане! Кроме смазливой мордашки, у Вероники были только невероятная, ничем не оправданная наглость и откровенные намеки на возможность переспать с кем угодно, – лишь бы извлечь из этого пользу! И Касимова она тоже держала про запас, на случай, если больше никого подходящего не подцепит!

– Ясно… – Артем кашлянул.

– Да что вам может быть ясно?! – неожиданно взорвалась Тамара Игнатьевна. – Надо было знать эту нахальную, беспардонную девку! Надо было видеть ее самоуверенное лицо, презрительные взгляды, которые она бросала на всех окружающих! Она заслужила то, что с ней произошло! Да! Заслужила! Расплата приходит, – рано или поздно. Мадам Лебедева просто запуталась в своих мужчинах! Она их держала на поводках разной длины, все никак не могла решить, с кем выгоднее заниматься любовью!

– Кто это мог сделать, по-вашему?

– Что? – опешила актриса.

Она увлеклась своим монологом, «вжилась в роль» обвинителя, и вопрос Пономарева застал ее врасплох.

– Кто мог убить Веронику Кирилловну? – спокойно повторил сыщик, поднося зажигалку к следующей сигарете, которую достала жена режиссера.

Она нервно покусывала губы и ерзала своим крупным, полным телом на маленьком стульчике, так что Артем всерьез опасался, как бы он под ней не развалился.

– Не знаю… – растерялась женщина. – В принципе, кто угодно! Но…точно я сказать не могу.

– Ваш муж, например, мог?

– Петя? – изумленно подняла брови Тамара Игнатьевна. – Да вы что? Он только кричит, а так… У нас дома собака очень разбалованная, лезет на кровать, на диван. Так Петя ужасно ругается, но стукнуть ее ни разу не смог. Тапками кидал, да! И то не попал! Нет… Что вы? Петя этого не делал.

Артем знал, что в тот вечер, когда убили Лебедеву, главный режиссер был допоздна в театре, – и это подтверждали многие свидетели, – а потом поехал домой. Он задал этот вопрос его жене просто, чтобы отвлечь ее внимание от Вероники, и направить его на возможного убийцу.

– А как насчет карт?

– Каких карт? – переспросила актриса. – Петя в азартные игры не играет! Вы что, думаете, он проиграл в карты и… ему пришлось убить Веронику? – Она расхохоталась. – Это глупости! Вы, наверное, фильмов насмотрелись, или книжек начитались. А в жизни все гораздо, гораздо проще…