Вершина желания - Нина Килхем

— Нет.

— Точно?

— Да.

Она вошла в его комнату и почесала свой округлый живот.

— Я сегодня в ударе. Прямо в жар бросает. Хочу вам сказать, это такие сильные впечатления, когда персонажи появляются словно сами по себе, уже готовенькие! Похоже на клонирование, верно?

— Нет.

— Ну, для меня похоже. Я уже не могу печатать быстрее, а ведь хочется. И то, что они говорят, так забавно. Я ловлю себя на том, что смеюсь над их шутками. И теперь я понимаю, что больше всего мне хочется поскорее закончить вторую главу. Я как кобыла, учуявшая воду. Несусь во весь опор.

Джек закрыл глаза.

— А как у вас дела? — спросила она.

— О, замечательно. Просто отлично.

— Это как болезнь. — Молли толкнула дверь. — Мне не терпится снова к ним вернуться. Ну ладно.

Она закрыла дверь. Джек стиснул зубы. Нет ничего хуже оптимизма начинающего писателя. Он слышал, как Молли весело насвистывает, спускаясь вниз. Он сделал глубокий вздох и закрыл глаза.

Джек пытался успокоиться, вернуться в рабочий режим. Он готовился к прыжку, головокружительному прыжку из мужского мышления в женское. Чтобы начать думать как женщина, надо было на время превратиться в женщину. Вот это настоящий квантовый скачок. Скачок туда, где все зыбко, все пористо и все тянется в разные стороны. Где почва постоянно уходит из-под ног. После дня, проведенного в женской голове, Джек чувствовал себя измотанным и измученным. Непросто жить в постоянном стремлении угодить, не ударить в грязь лицом, оправдать ожидания. Постоянно смотреть на себя глазами других людей, во что бы то ни стало стремиться сохранить хорошие отношения с окружающими и, самое главное — с любимым мужчиной.

Но как бы там ни было, Джек любил женщин. И в частности, по этой причине ему обычно нравилось работать над женскими персонажами. Они переживали из-за всего на свете. Все на свете драматизировали. Вполне невинное и заурядное замечание, сказанное в их адрес, в интерпретации женщин приобретало значимость, скрытый смысл и потенциал. Из одной реплики они могли раскрутить триллер с лихо закрученной интригой. Они нее прирожденные актрисы и драматурги театра абсурда. Но сегодня Джеку, по всей видимости, квантовый скачок совершить не удалось, ибо ему не приходило на ум ничего путного. Тогда как перед его мысленным взором в ритме вальса должны были кружиться боль, страдания и неизбывная тоска по счастью. Но экран его внутреннего зрения оставался пустым, плоским и угрюмым, таким же, как экран монитора перед его глазами. Поэтому Джек ограничился тем, что напечатал «пристрели меня» семьсот пятьдесят раз, чтобы общее количество слов составило положенные полторы тысячи, и освободил себя для завтрака.

* * *

Внизу он увидел Молли. Она взглянула на него с улыбкой. Молли сидела за кухонным столом в коротком абрикосовом кимоно. Перед ней на столе был раскрытый ноутбук. Джек вылил в миксер холодный кофе, молоко, кленовый сироп и разбил туда три сырых яйца.

Молли подалась ему навстречу:

— Позвольте мне вас кое о чем спросить.

Джек посмотрел на нее с опаской.

Она постучала шариковой ручкой по стопке листов.

— Моя героиня — военная летчица. Она только что вернулась с войны, и в памяти ее то и дело вспыхивают живые образы, картины того, как она бомбила деревню с несчастными мирными жителями. Мой герой — военный психолог, который ее лечит.

— Как это ново.

— Вы думаете?

— Нет.

— Ну, я все это могу изменить. Как бы там ни было, спросить я хочу вот о чем: как лучше всего выразить тоску женщины по любви настоящего мужчины? Мужчины, который будет баловать ее и оказывать ей всяческую поддержку? Но при этом, чтобы у него реально сносило крышу от любви к этой женщине?

Джек попробовал свою смесь и добавил еще немного кленового сиропа.

— Вы же писательница. Вам придется самой найти ответ на этот вопрос.

— Да, но вы мастер по этой части. Я прочла еще одну вашу книгу. Вы действительно… мастер.

Джек посмотрел на Молли и почувствовал благоговение в ее взгляде.

— Я уже давно пишу.

— Это видно.

Он разделил свой коктейль, налив две трети в большой бокал, а одну треть перелив в маленькую миску. Миску он выставил за дверь кухни.

— Том! — позвал он. — Завтрак!

Джек вернулся и сел за стол. Молли смотрела на него с ручкой в руках, готовая записывать каждое его слово.

— Так как? — напомнила она ему о поставленном вопросе.

Джек на мгновение задумался.

— Я, наверное, сказал бы, что важно правильно рассчитать момент.

Молли несколько раз энергично кивнула.

— Может, вы могли бы предложить некоторые позы, которые бы выражали ее независимость и в то же время удовлетворяли ее сексуальные потребности?

Джек откинулся на спинку стула и сложил руки домиком.

— Ну, во-первых, вам надо добавить несколько «ты мне нужна». Чтобы показать, что он испытывает к ней желание. Он должен взять ее самым традиционным способом, чтобы удовлетворить свою сексуальную потребность, и, удовлетворяя свою потребность, он удовлетворит и ее потребность заодно.

— Господи, это великолепно! Просто великолепно. — Молли энергично кивнула и начала записывать.

— Он должен кончить в нее, — продолжил Джек.

— Мне это нравится.

— И она должна принять его всего, полностью и безоговорочно.

— О да.

Джек замолчал в нерешительности. Молли смотрела на него вопросительно:

— А что вы предлагаете дальше?

— Я… — Джек замолчал, уставившись на ее игривое кимоно, миндалевидные глаза и пухлую нижнюю губу.

— Ну, продолжайте же, — сказала Молли.

Джек проглотил слюну.

— Я часто нахожу уместной позу «по-собачьи».

Молли ударила себя по голове:

— Блестяще! — Она, сияя улыбкой, закончила писать. — Вы настоящий мужчина, — сказала она.

— Вы не могли бы передать мне джем, пожалуйста? — попросил Джек и заерзал на стуле.

Рита смотрела на себя в зеркало. Все увядало. Все. Куда делась та роскошная улыбка, которую она всегда принимала как должное? Теперь на зубах появился желтый налет, а возле губ легли морщинки. Что стало с ее высокой полной грудью, теперь уныло обвисшей? С ее ногами, изборожденными сейчас синими прожилками вен? Да, она выглядела моложе своих лет. Ей не дать больше шестидесяти.

«Ну, вот как мне везет», — невесело усмехнулась она. Она зачерпнула пальцем немного увлажняющего крема из баночки и нанесла на лицо, массируя его снизу вверх. Всегда только снизу вверх. Следом жидкие румяна — кремообразная консистенция лучше подходит для того, чтобы нарисовать два красных круга. Хорошенько растереть. Теперь пришел черед карандаша для бровей. Пусть завтра весь мир сгорит дотла, но она своими руками утопит несчастных жертв кораблекрушения, которые, пытаясь спастись, хватались бы за ее карандаши для бровей. Последний штрих. Рита, поморгав, посмотрела на себя. Ричард Никсон,[8]перекрашенный в женщину, решила она и распахнула шкаф.