Гордость и Принуждение - Эра Фогель

Вместо этого, я продолжала сидеть и молча слушать его нотации. С момента, когда Фогель ответил на звонок и спас меня от разъярённого Вермеля, меня не покидало чувство безопасности рядом с ним. Это чувство возникло впервые за всю мою жизнь, несмотря на все проблемы, которые свалились в последнее время. Он – единственный человек, после Алекса, которому хочется доверять. И пусть ругает меня, если ему так хочется, но я хоть немного побуду в зоне его защиты. Может, такой энергетикой обладают все адвокаты? Ведь должны же они как-то внушать своим клиентам чувство защищенности!

– Ты ответишь мне сегодня?! – Фогель раздражённо поднял мое лицо за подбородок. Его пальцы впились в мою кожу, причиняя слабую боль.

Я молча смотрела в его темные глаза. В приглушенном свете VIP-комнаты они снова напомнили мне черную горячую лаву, и я почувствовала острое влечение к этому мужчине. Наверное, я действительно схожу с ума.

Чтобы не выдать своего настроения, я закусила губу.

– Значит, по-хорошему ты не понимаешь да? – он отвлёк меня от мыслей. – Отлично. Тогда постарайся сейчас услышать все, что я скажу. Ты – маленькая капризная девчонка, не способная нести ответственность за свои поступки. Ты в упор не видишь элементарных вещей. Не осознаешь, насколько опасной может быть твоя ситуация. Я ещё не знаю точно в какое дерьмо ты вляпалась, но, понимая твой образ мыслей и действий, могу сказать заранее: сама ты из него уже не выберешься.

Я печально опустила взгляд. Сейчас его слова уже были обидны и мое минутное желание довериться ему тут же растворилось.

– И, если ты не идёшь на контакт – прекрасно, – продолжал он, отпустив мой подбородок. – У меня тоже нет никакого желания церемонится с тобой. А поэтому я буду делать все, что посчитаю нужным.

Я недоверчиво глянула на него исподлобья.

Что он имеет в виду?

– Быстро ешь! – приказал мой босс. – Ты меня сегодня изрядно утомила.

Я подчинилась. В конце концов, придумывать ложь и планы побега лучше на сытый желудок. И раз уж я попалась в лапы Рейна Фогеля, то хоть какую-то пользу извлеку.

После ужина Фогель повез меня домой.

– Поживешь пару дней в моей старой квартире, – все также строго говорил он, – пока не решу, что с тобой дальше делать.

Я осторожно покосилась на него. Интересно, какие там у него варианты в голове?

– Сейчас зайдешь к себе, – продолжал он распорядительным тоном, – за пять минут соберёшься и назад.

Я вздохнула с облегчением. Пока все обстоятельства складывались в мою пользу: я поела, мне есть где переночевать, и я могу не бояться, что ночью ко мне заявится Вермель.

Однако так мне казалось, пока я не вошла в свой дом. Едва я переступила порог и зажгла свет, как меня накрыла жгучая безысходность.

Я недооценила Вермеля по всем фронтам. Все, что было ценное в нашей с Алексом квартире было разбито в хлам: телевизор, компьютер, ноутбук, кондиционер, приставка, варочная поверхность из закалённого стекла, вся кухонная техника, даже мой любимый ночник, проецирующий сиреневый космос на потолок. Здесь было уничтожено все, что я могла продать и заплатить за услуги адвоката. У меня осталась только квартира, и то не факт, что Вермель не уничтожит ее к завтрашнему утру.

Гнев требовал сейчас же найти эту скотину и выцарапать ему глаза. Все, ради чего я работала столько лет, ради чего ходила по лезвию ножа разрушилось, а я не могла даже написать заявление в полицию.

Ненавижу! Уничтожу! Сначала вытащу Алекса, а потом – умру, но отомщу!

– Ива, – Фогель с силой развернул меня к себе и потряс за плечо как тряпичную куклу. Оказывается, все это время он что-то говорил, но я была поглощена своими мыслями. – Я надеюсь ты не собираешься отключаться во второй раз?

Я отрицательно мотнула головой.

– Просто возьми свои документы и пойдем отсюда, – он ободряюще погладил меня по плечам.

– Мне нечего брать, – с трудом выдавила я. Горечь поражения встала комом в горле.

Фогель тяжело вздохнул, но в его глазах уже не читалось раздражение, скорее сочувствие.

– Я разберусь с этим, не переживай, – он развернул меня и направил к выходу. – Ключи давай, – скомандовал он.

– Вы хотите отобрать у меня и квартиру? – волна гнева прошла, и я почувствовала себя жутко уставшей от пережитого за день.

– Что значит «и»? – возмутился Фогель. – Я ничего у тебя не отбирал. Просто не хочу, чтобы ты попыталась прийти сюда одна.

Не дождавшись моих действий, он просто выхватил ключи у меня из рук.

– Не надо, прошу! – я бросилась на него, пытаясь забрать свое, но Фогель удерживал меня за талию, не прилагая при этом никаких усилий. – Это все, что у меня осталось!

– Успокойся, – он сунул ключи в карман своих брюк, и обхватил ладонью мое лицо. – Я ничего у тебя не забираю. Это ради твоей же безопасности.

Мягкий тон Фогеля заставил меня вновь поверить ему. Я коротко кивнула и позволила ему самому запереть дверь и увести меня прочь.

Рейн вывел меня на улицу, усадил в свою машину и пристегнул ремень. Затем сел сам и поехал в неизвестном для меня направлении. Мне было глубоко все равно. Я была раздавлена, измотана физически и эмоционально. Жутко хотелось спать. На часах было уже половина второго ночи. Я бессильно откинула голову на подголовник.

– Спи, – сказал он, нажав на кнопку под пассажирским сиденьем. Оно тут же плавно опустилось и приняло горизонтальное положение.

Я повернулась на бок, лицом к Фогелю и пару секунд смотрела в его лицо, а затем плавно провалилась в сон. Меня разморило так сильно, что я почти не проснулась, когда Рейн внёс меня на руках к себе домой, и тем более, когда раздел и уложил в кровать. Я смутно ощущала его физические прикосновения, но так и не смогла заставить себя проснуться.

Это был самый тяжёлый день в моей жизни и хотелось, чтобы он поскорее закончился, а я снова наполнилась силами.

Рейн удивился насколько быстро заснула Ива. Всего минуту назад, он откинул ей пассажирское кресло, а она уже крепко спит с выражением обречённой усталости на лице.

Как же она измотана! Его маленькая Ива. Он вспомнил выражение гордости и непобедимости на ее ещё совсем юном лице, когда она впервые пришла к нему в офис. Она совсем не выглядит на двадцать шесть. И дело не в чертах лица. Ее манера поведения свидетельствовала о том, что она застряла в подростковом периоде и никак не может из него выбраться. Наверняка, она столкнулась с отсутствием поддержки близких, раз никак не может пережить этот момент. Но все равно, в двадцать шесть себя так не ведут.

И потом, почему ей некуда пойти? Где ее семья? И как имея такое блестящее образование и ухоженную внешность, можно опуститься до того, что ей нечего есть и негде спать. Что скрывает эта девочка и почему она так нелогично ведёт себя по отношению к нему? Он ясно чувствует, как она одновременно боится его, но доверяет. Как тянется к нему каждый раз, когда он проявляет силу, будто сама хочет быть в его власти, несмотря на всю гордость, независимость и агрессию. Она будто просит его каждый раз загасить, потушить в ней тот огонь, что разрушает ее жизнь. Она расхлебывает огромной ложкой все последствия своего поведения, но не может перестать плодить их своим отношением к миру. Она будто умоляет закрыть ее от собственных мыслей.