Джейсон и Каденц - Р. И. Батлер

причиняет ей столько горя. Несмотря на то, что это противоречило всем его инстинктам, он не пошел к ней, потому что знал, что она не примет его прямо сейчас.

Он оставался у дома несколько часов, пока не убедился, что она заснула, а затем вернулся в лес, чтобы найти свою одежду и пойти домой.

Следующие несколько дней он так или иначе ждал от нее вестей. Он действительно нуждался в помощи. Он был механиком, а не бумагомарателем, и она была достаточно жесткой, чтобы справиться с самым плохим клиентом, человеком или волком, и достаточно умной, чтобы исправить беспорядок, который, он был уверен, был. Вопрос был в том, захочет ли она быть рядом с ним, ненавидит ли она его настолько, что не сможет находиться рядом с ним целый рабочий день.

Наконец, в четверг она оставила ему сообщение на автоответчике, нарочно позвонив в четыре утра.

— Я возьмусь за эту работу, Джейсон, пока не прояснятся некоторые ключевые моменты. Я приду в пятницу утром. Будь готов к переговорам.

Он предвкушал утро пятницы, как ребенок Рождество. Она вошла в его кабинет с таким видом, будто была здесь хозяйкой, ее волосы были собраны в конский хвост, который раскачивался взад и вперед. На ней была восхитительно короткая камуфляжная юбка, оливковые гольфы до колен и замшевые ботильоны, черная майка, выглядывающая из-под разорванного бежевого топа. Скользнув в кресло напротив его стола, она скрестила ноги и щелкнула жвачкой, подняв бровь.

Все его тело ожило для нее, напряглось почти болезненно, и он напомнил себе, что она вряд ли отреагирует так, как он хотел, если он будет вести себя как пещерный человек. Или настоящий волк. Как бы то ни было, он был всего в одном шаге, взглянув на ее бедра цвета слоновой кости, от того, чтобы трахнуть ее ногу.

— Пять дней в неделю, сорок часов плюс сверхурочные, если они мне нужны будут, и я могу платить тебе двадцать пять тысяч, для начала, плюс весь ремонт твоей машины бесплатно.

Она молча вдыхала и выдыхала, ее грудь поднималась и опускалась в такт движениям, пока она размышляла над тем, что он предлагал.

— Все, что меньше тридцати тысяч, является оскорблением для моей степени бакалавра. — Она задумчиво покачала ногой. — Я хочу этот офис для себя, но кресло получше, бак бензина в неделю, и ты можешь бесплатно установить в моей машине усовершенствованную звуковую систему.

Он постарался не улыбнуться. Она подготовилась к своим переговорам. Однако, он не собирался прыгать в омут с головой.

— Я не могу поднять выше двадцати семи, и это не оскорбление, это просто бизнес.

Она сделала движение, чтобы встать.

— Ну ладно. Увидимся.

Он чуть не зарычал.

— Подожди, ты уходишь из-за трех штук? Подожди, должно быть что-то еще, что я могу дать тебе взамен. Назови это.

Он увидел выражение ее лица и с досадой подумал: «О черт».

— Покрась мой дом.

— Что? — переспросил он.

— Ты слышал меня. Мне понадобится вечность, чтобы все покрасить, я только смогла покрасить свою спальню. Так что, покрась остальную часть моего дома, и я удивлю тебя своими деловыми навыками и спасу твою задницу.

— Я имел в виду, что дам тебе все, что связано с гаражом.

Она улыбнулась, и он понял, что она знает, что держит его за яйца.

— Жаль. Я сделала последнее предложение. Двадцать семь тысяч, хороший офисный стул, еженедельный бак бензина и моя звуковая система, плюс покраска моего дома. И я знаю, что ты отлично справишься. Я жду тебя в комбинезоне. Ты можешь начать в субботу, а я начну в понедельник.

Она скрестила руки на груди, и он чуть не рассмеялся. Чуть.

— Ты должна купить краску. — прорычал он.

— Я уже это сделала.

— Ладно.

Она встала с такой милой улыбкой на лице, что он чуть не упал на колени, и протянула ему руку. Он взял ее теплую руку в свою, которую так давно хотел снова почувствовать.

— До завтра. Убедись, что есть кофе.

Она что-то промычала себе под нос.

— С утра пораньше.

Она сморщила носик от счастья, и ему захотелось обнять ее, но он сдержался. Это была девушка, которую он любил, которая любила выигрывать споры и мучить его, потому что ей это нравилось, а не потому, что она была так несчастна. Он смотрел ей вслед, слушал, как заревел ее мотор, и пошел искать помощь, чтобы покрасить ее дом и найти для нее подходящий офисный стул.

***

Дом Лайнуса был маленьким, но уютным. Он был немного старше и какое-то время был женат на женщине, которая считала сексуальным быть с волком. Чего Лайнус не ожидал, так это того, что, когда они поженились, она была уверена, что он может просто уйти из стаи. Лайнус занимал четвертое место в стае и был слишком силен, чтобы повернуться к ним спиной, и когда она поняла это, то оставила его, но только после того, как сделала его совершенно несчастным. Он прошелся по маленькому заднему дворику, где Лайнус зажег большой гриль. Оборотни могут употреблять еду, как плотоядные верблюды. Груда сырого мяса на подносах в кухне подтверждала этот факт.

— Ты заставляешь меня нервничать, — сказал Лайнус, царапая проволочной щеткой металлическую решетку.

— Мне не нравится вся эта история с женщинами Джейка, — признался он. — Где, черт возьми, Келли? Она должна быть здесь.

Майкл высунулся из задней двери.

— Она уже едет, я только что ей позвонил. Сейчас только 18:30, возьми себя в руки.

Когда Келли приехала, она нервничала не меньше Джейсона, потому что скучала по Каденц. Без лучшей подруги, которая могла бы укрепить ее уверенность в себе, Келли заняла еще более низкое положение среди женщин, которые считали ее слабой. Это разозлило его, потому что Келли была верна ему годами, делясь информацией, когда он просил об этом, хотя она чувствовала, что это предает Каденц. Но Келли должна была постоять за себя, была ли с ней ее лучшая подруга или нет. Он наблюдал, как Келли бросилась с крыльца в объятия Каденц, когда та наконец появилась в 19:30. Она рыдала, объясняя, что никогда не предаст ее, что она никогда даже не подумает сделать что-нибудь, чтобы причинить ей боль, и это было похоже на то, что Келли говорила то, о чем он думал. Почему это было так просто с женщинами, но так сложно, когда это был противоположный пол?

Она прослезилась, но на самом деле не плакала при признаниях и извинениях Келли, и ее изумрудные глаза теперь