Королева должна умереть - Анна Рэй

Я прошу служанку проводить меня в покои. Уже глубокая ночь, слуги подготовили мне комнаты Ютэра. Постелили новые гобелены на кровать. Почистили и растопили камин. В натопленной комнате я с удовольствием погружаюсь в чан с водой, мечтая смыть грязь и пот войны. И забыть о проклятии Моргаузы. И об Артуре. Понимаю, что подчиняться женщине для такого, как он, – тяжкое испытание. Но это был его выбор.

Прикрываю глаза, прислушиваюсь к скрипу двери, к тихим шагам и шорохам. И вот уже влажные губы целуют шею, спускаясь ниже. Нетерпеливый рот берет в плен грудь, а я выгибаюсь навстречу, сгорая от желания. Ланс опускается в чан, вода выплескивается на пол. Он встает на колени, подхватывает мои бедра и рывком входит в меня. Нам не требуется много времени, чтобы утолить страсть. Проведя в дороге целый день, я думала лишь о крепких объятиях любимого. Мой мужчина переносит меня на кровать. Протягиваю к нему руку и зову разделить со мной ложе. С удивлением наблюдаю, как возлюбленный надевает рубаху и штаны. Касаясь моего лба в целомудренном поцелуе, он отвечает на мой немой вопрос:

– Гвен, я не останусь на ночь. Рыцари живут в другой части замка. Здесь покои королевы.

– Кого это волнует? – спрашиваю я.

Он мешкает с ответом, затем произносит:

– Здесь мой сын. Ты сама захотела, чтобы Галахад стал твоим рыцарем. А я все еще женат на его матери.

Стараюсь говорить как можно спокойнее:

– Две ночи подряд тебя это не волновало. Что-то изменилось сейчас?

– Ничего. Я люблю тебя.

Признание как-то буднично слетает с его уст. Мне бы хотелось сделать свое, но Ланс закрывает мне рот поцелуем. Я шепчу ему в губы:

– Я не хочу таиться. Сделай что-нибудь…

Сама не понимаю, о чем прошу. Я знаю этого мужчину всего несколько дней, но тело и сердце уже мне не подвластны.

– Все непросто. Ты – королева, и я не твой король. Но мое сердце принадлежит тебе, – он вздыхает и отводит взгляд. – Мы оба устали, и нам ни к чему этот разговор. Не будем все усложнять. Есть ты и я – нам хорошо вместе.

Я остаюсь одна в тишине со своими мыслями. Вероятно, он прав. Я не могу требовать слишком многого от богов. Мне и так подарили жизнь и царство. Но как это объяснить моему сердцу? Вглядываюсь в темное небо в небольшом просвете окна. Слезы тонкими струйками бегут по щекам. Только сейчас понимаю, что корона – мое проклятие. Хуже эльфийского яда и ненависти черной Моргаузы.

Мы сидим за круглым столом в малом зале крепости. По правую руку от меня – полководец Артур. По левую – рыцари и мой возлюбленный сэр Ланс. А напротив меня за столом восседает верховный жрец Мирдин Эмрис. Он сверлит меня колючим взглядом. Сегодня маг облачился в черный балахон. Тот же амулет на шее, как и в день вынесения мне приговора. Я решила удивить рыцарей, надев шерстяную тунику цвета морской волны. Наряд дополнил пояс из золотых пластин с драгоценными камнями – свадебный подарок короля Ютэра. Волосы заплела в косы и закрепила кольцами по бокам – чтобы не мешали рыцарям рассмотреть мою корону. Раз уж это мой крест, то буду нести достойно.

Пока рассаживались за столом, кто-то из рыцарей пошутил, что нас будут называть не воинами Дал Риады, а рыцарями Круглого Стола. И это была самая безобидная шутка. Мне все равно. Главное, что еда на столе, а не на полу. Пока отмывают тронный зал, совет рыцарей мы проводим здесь.

Первым молчание нарушает черноволосый Артур. Он хлопает своими ручищами по столу, потом проводит ладонью по резьбе на столешнице:

– А что, удобно!

Рыцари оживают, обсуждают разрушения в замке, переводят беседу на оружие и лошадей. И не замечают меня, словно я простое украшение, как и моя корона. Я не буду молчать, не доставлю им такого удовольствия.

– Рыцари Дал Риады, – произношу я, но никто не откликается на мой призыв.

Лишь Мирдин выгибает бровь и выжидающе смотрит.

Я шепчу простенькое заклинание, приносящее тишину в зал. Ах да, еще заклятие сковывает движения. Рыцари на несколько секунд замирают – долго заклятие на них не подействует, но я успею донести до их твердого рыцарского сознания свою мысль.

– Рыцари, – обращаюсь я к ним, – сегодня нужно обсудить насущные дела. Что с работами в замке? Что с нашими союзниками? А главное, что с доходами? У нас есть просьбы от соседей?

Первым приходит в себя Артур. Он стряхивает оцепенение и отвечает:

– У нас два послания. Монахи просят вернуть какую-то священную хре…, в смысле, чашу. Нужно из страны в страну перевезти кубок. В общем, дело простое – съездить и забрать.

Да, лишний раз убеждаюсь, что высокопарные речи – не его стезя.

– Что за чаша? – интересуюсь я. – И почему священная? Откуда забрать и куда везти? Если дело простое, то почему просят помощи воинов-магов Дал Риады? Нет, за этим что-то кроется. Мирдин, у тебя есть, что добавить?

Я чувствую, что Верховный в курсе прошения монахов, но решил отсидеться и посмотреть, как я буду выпутываться. Маг копошится в карманах балахона и достает свиток. Но не читает, а кладет перед собой на стол. Торжественно обращается к нам:

– Когда-то Люцифер восстал против Бога. За это он был отлучен от небес. Падая, он потерял камень, что украшал его корону. Много лет об этом камне ходили лишь легенды. Но в тот день, когда родился Иисус – звезда упала на землю. То была не звезда, а камень из короны Люцифера. Из этого камня сделали чашу и назвали Грааль, что означает истинная кровь. Именно из Грааля Иисус пил вино на тайной вечере. А когда сына Бога казнили и грудь его проткнули копьем, праведник Иосиф собрал в эту чашу кровь Иисуса.

И Мирдин, прикрыв веки, зычным голосом продолжает:

– Да-да, мы все поняли, – я вклинилась в тот момент, когда маг перевел дыхание. Он явно собирался продолжить свои «песнопения». – И к чему нам это предание?

Мне было удивительно, как в христианских легендах смешались реальность и магия. И первосвященники еще недовольны, когда короли и рыцари используют магическую силу. Они осуждают нас, просят вернуться к истинному Богу. Мы идем на это хлипкое перемирие. И в то же время, для поисков священной чаши монахи не используют лишь голую веру и молитвы, а обращаются к рыцарям и магам.