Лайнер вампиров - Галина Черная

Эльвира выразительно кивнула мне, и я выпустил его из захвата.

— Держитесь от неё подальше!

Старичок потёр пострадавший локоть, кинул на меня злобный взгляд и быстро захромал прочь.

— Он был твоим преподавателем? — поражённо спросил я. — С такой чудесной особенностью, не сказать дефектом, речи?!

— Это никому не мешало. Мы всё равно его не слушали, — беспечно откликнулась она, грациозно опираясь на перила.

— А что он у вас вёл? Ну, в перерывах между запоями…

— Читал лекции по психологии бытового вампиризма. Говорят, в молодости он был известным охотником, буквально одержимым борьбой с вампирами, пока они его не покусали пьяного в тёмном переулке за пабом. С тех пор он изучал вампиров только с научной точки зрения, даже купил по ним докторскую и выбрал мученическую стезю преподавателя пединститута, где я училась.

— Но он сказал мне, что не любит журналистов, и даже, приняв меня за твоего коллегу, повёл себя просто как свинья. Выходит, он ненавидел всех своих студентов?

— Конечно, за что мы его и сами ненавидели всем сердцем, — улыбнулась Эльвира, с любовью оглядываясь на скрывающегося из виду старика и беря меня под руку. Я на мгновение замер, это было приятно. Она впервые взяла меня так под руку, прижавшись к ней грудью.

Но я не смог сразу выкинуть из головы этого седого Хама Хмельсинга. Что-то в нём настораживало, хотя, возможно, причиной тому была только моя профессиональная подозрительность.

— Он что-то недоговаривает… — Я всё-таки не удержался, чтобы не заметить это вслух.

— Он всё время недоговаривает, — рассмеялась Эльвира. — С тех пор как его покусали. Слишком большой стресс, охотники жутко не любят, когда их дичь кусается…

Мы прошлись по средней палубе от носа до кормы, пока я восстанавливал нервы. Всё-таки её учителю удалось меня задеть, последний раз в славянской внешности меня упрекали однокурсники по академии, но там всё решали кулаки, и я быстро завоевал должное уважение. Надо быть проще, вспомнить, зачем я здесь, забыть о службе и переквалифицироваться в газетного фотографа. И я вновь занялся снимками…

Эльвира же присоединилась к группе вампиров, собравшихся у доски объявлений. На плакате с крупной надписью «Ежегодная конференция по вопросам искусственного питания и нетрадиционной косметики» висел план мероприятий. Итак, уже сегодняшней ночью нас ожидало:

1) Торжественное открытие.

2) Дегустация красных вин.

3) Ужин а-ля фуршет.

4) Шельмование изменников.

5) Концерт самодеятельности.

— Каждый год этот дурацкий концерт Эдика Калинкина, — угрюмо прошипел и оскалил клыки остроносый вампир, судя по рисунку вышивки на рубахе, из Маадьярии.

— Разрази меня гром, да этот эмигрант из Ухрюпинска дьявольски далеко пошёл, — сказал вампир с огненной шевелюрой и в скоттландском килте в красно-зелёную клетку.

— За такое, с позволения сказать, пение его часто посылают… Но он всегда возвращается! Опять будет нудеть под рояль свои печальные арии о бедном пастушке-вампире, который хотел укусить одну юную овечку, но всё никак не решался, — эстетствующе добавил мурмынец-традиционалист, и все сочувственно закивали.

В этот момент прозвучал трагический пароходный гудок, и мы медленно, под разноголосый хор вампиров со всех палуб, наконец-то отчалили. Меня вдруг замутило, надеюсь, это реакция на тоскливый вурдалачий вой (недаром в былые времена им пытали на допросах самых злостных преступников), а не морская болезнь. Правда, в море я ещё ни разу не был, но вроде бы вестибулярный аппарат у меня в норме, на каруселях никогда не тошнило, даже на небезызвестной «Дороге в ад на тележке шахтёра» не укачало, а там, вы знаете, такие виражи, что буквально видишь перед носом свои же пятки!

До начала торжественного открытия у нас было больше часа, и мы успели всласть прогуляться по всему пароходику, посмотреть читальный и танцевальный залы, заглянуть на камбуз, в музыкальный салон, конференц-зал, пройтись по шлюпочной палубе и, сев там на одну из скамеек, полюбоваться на огни удаляющегося берега. Ощущение качки значительно притупилось. Мы молчали, очарованные моментом, а наш кораблик мирно покачивался на тихих волнах, утверждая в душе покой и безмятежность…

А в результате неожиданно засиделись и немного опоздали к самому началу открытия конференции. Когда мы вошли в зал, где проходило это мероприятие, какой-то толстый маадьярский вампир, в чёрном готическом фраке и с золотой звездой на груди, уже зачитывал доклад перед разномастной вампирской публикой. Эльвире, как зарегистрированному представителю прессы, разумеется, освободили место в первом ряду, а мне пришлось жаться у стены, старательно щёлкая фотоаппаратом.

Кажется, здесь собрались вампиры всех видов. Правда, они предпочитают, чтобы их называли нациями (мурмынские вампиры, росские упыри, харвадские вурдалаки), слово «вид» опускает их к животным. Тогда как они, по уверениям их же учёных умов и историков, в большинстве своём являют пример самых высокоразвитых и цивилизованных существ в нашем мире!

Такое высокомерие, конечно, мало кому может понравиться. Поэтому остальная часть мира дружно считает их выскочками и снобами. Даже тихие рабочие домовые называют их «наши благородные господа-кормильцы» исключительно в ироническом смысле. Действительно, все вампиры непонятно с чего мнят себя аристократами, хотя в большинстве своём имеют самое пролетарское происхождение…

Итак, судя по костюмам, здесь собрались виндусы, цыгане, изряильтяне, маадьяры, румалы, поляки, россы, а ещё выбритты, парижсцы и, кажется, высокогорные скотты, если судить по изгвазданным в сырой могильной земле килтам, в которых они щеголяли.

Первый оратор, доктор Пияв из Поркса, выступавший с открывающим конференцию докладом, отстаивал новые технологии в вампирском пищепроме, доказывая, что это повысит популярность вампиров и даст им возможность сыграть большую роль в жизни общества.

— Искусственный заменитель крови — это будущее вампирской цивилизации! — уверенно вещал он, и журналисты торопливо записывали основные тезисы.

— Вампиры по своей сути противники всего растительного. Наш организм естественно отторгает растительную косметику, равно как и кровь на растительной основе, — услышал я раздражённый шёпот рядом со мной. Это был трансильванский вампир с беджиком представителя общества «За вечные ценности».

— Не у всех, о брат мой скептический, — с милой улыбкой возразил доктор Пияв. Чуткий вампирский слух иногда мешает вампиру сохранить диалог с приятелем в тайне от других вампиров, его слова слышат сразу все его соплеменники в радиусе километра. А обладающие особыми способностями ещё и дальше, эти бедолаги даже днём не могут спокойно заснуть в своём гробу в специальном подземном бункере из-за вечной болтовни соседей — вампиры любят потрепаться…

— Моя семья вот уже пятьдесят лет прекрасно обходится лишь томатным соком. И только по праздникам мы позволяем себе чуточку мякоти, — продолжал доктор Пияв елейным тоном святого проповедника. — И, как видите, я бодр, свеж, занимаюсь серьёзной научной деятельностью и ничуть не страдаю по крови невинно убиенных крыс…