Прирожденные аферисты - Сергей Зверев

– У меня в деле этих паспортов семь штук, – пояснил следователь. – И все на разные имена.

География была обширна. Киев, Кишинев, Свердловск, Волгоград. Обещали «Запорожцы», «Москвичи», реже «Волги». Такой куш – деньги сразу за две «Волги» – они сорвали впервые. Но Москва – самый большой город СССР. Тут и масштабы мошенничества другие.

– Наследили они сильно, – проинформировал следователь. – Оставили свои фотографии в паспортах. Две собственноручные расписки на получение денег. И еще накладные.

– Значит, зацепок много, – отметил Маслов.

– Уточняю: не много, но есть. Если бы их было достаточно, я бы сейчас допрашивал обвиняемых в следственном изоляторе, – отчеканил следователь.

«Все-таки невозможно занудный тип», – подумал в очередной раз Маслов.

– Приказом министра создана следственно-оперативная группа, в которую, помимо здесь присутствующих, входят сотрудники уголовного розыска и следствия из регионов, где совершены преступления, – объявил Поливанов. – Но мозговой центр – здесь. Мы определяем направление расследования, а также организуем основные мероприятия. На нас лежит и весь груз ответственности.

Он налил из стакана воды, сделал пару глотков и продолжил:

– Откровенно сказать, товарищи, их последнее дело переполнило чашу терпения. Устраивать гастроли в Госплане – в сердце нашего экономического организма. А завтра они что, в Кремле будут деньги вымогать? Или в здании ЦК партии?

Маслов едва сдержал улыбку. Ему представилась абсурдная картина, как жулик барственно бросает шляпу и перчатки сотруднику Девятого управления КГБ, охраняющему здание ЦК на Старой площади, чинно здоровается с кем-нибудь из членов Политбюро и объявляет очередным таджикам или грузинам: «Могу вам продать пять «Волг». Вон касса».

– Нам настоятельно рекомендовано пресечь это безобразие и дискредитацию органов власти. За результат отвечаем головой, – закончил Поливанов.

– А, ну да, головы те, кто наверху, снимать любят. Если бы они и своими головами думали иногда, – как-то нервозно произнес следователь.

– Я не нагнетаю, – сказал Поливанов. – Но мне передали именно так.

– Им не следователи и оперативники нужны, а чудотворцы, – не успокаивался Верзилин. – Конечно, мы сделаем все, что положено в рамках закона для раскрытия преступлений. Конечно, приложим все усилия. Но только не надо ждать от нас чудес.

– Борис Калистратович, ну что ты все ворчишь и ворчишь? – примирительно произнес Поливанов. – Вытянем мы это дело. Как вытягивали сотни других. Потому что мы – народная милиция. И чудеса нам порой тоже по плечу…

Баграму было пятнадцать лет, когда в марте в горах он столкнулся с волчьей стаей. Тощие, пережившие голодную зиму, устремленные на добычу звери окружили его. Они стояли, пялились желтыми глазами, и парнишка знал, что если они сейчас бросятся, то ружье не спасет. Вожак оскалил зубы, и человек дрожащими руками прицелился ему в лоб. Они будто проверяли друг друга на прочность. А потом вожак отпрыгнул в сторону, и вся стая исчезла в снегах. Так близко Баграм никогда не видел собственную смерть.

Сейчас у него было схожее ощущение. И те, кто окружили его и Давида, очень походили на тех волков. И вожак у них свой был. Только если те твари были на четырех лапах, то эти на двух ногах. Баграм стоял с племянником спина к спине и ждал, когда они бросятся…

Как они оказались в такой ситуации? Все очень просто. Разговор с пьянчугой-счетоводом убедил Айратянов, что первоначальные их догадки подтверждаются. Все сходится на Украине. Поддельные паспорта мошенников с Украины. Газеты с Украины.

Одно только плохо – очень уж большая эта самая Украина.

Давиду посчастливилось побывать в тех благодатных краях проездом. Он прошел обучение в учебке на связиста и ехал воинским эшелоном в сторону Молдавии. Украина запомнилась жарой, пылью. И гостеприимными смеющимися женщинами в вышиванках, которые протягивали солдатикам хлеб, сало, абрикосы, яблоки. Ему там понравилось. И вот теперь предстояло совершить туда новое путешествие.

Опять стучали колеса вагонов. Опять пролетали за окном полустанки. И Давид ловил себя на мысли, что ему хочется вечно так ехать и смотреть в окно. И совершенно не хочется искать мошенников, выбивать деньги, наказывать. Он тут же укорил себя мысленно за слабость. Поэтому приосанился и произнес:

– Мы найдем этих подлецов.

Баграм с долей иронии посмотрел на племянника – его жесткий взгляд, казалось, пронзал насквозь и высвечивал самые потаенные уголки души.

– Э-э, что ты так воодушевился? – спросил он.

– Я решил, что не вернусь домой, пока не найду их. Потому что мне доверили.

– Давид, если бы все в жизни было, как хочется каждому человеку, то земля лопнула бы от наших противоречивых желаний.

– Это как?

– Тебе хочется их найти. Им этого не хочется. Победит желание того, кто умней. Или удачливее.

– Мы будем умнее.

– Уверен?.. Никогда не обещай того, что, может быть, не сможешь исполнить.

– Зачем клясться в том, что заведомо выполнимо? Клянутся, когда есть риск краха.

– Давид, запомни, ты армянин. Мы люди горячие, но расчетливые. Так что рассчитывай все. Даже если мы не исполним поручение, то покаемся. И нас простят. Потому что Варуджан тоже армянин. И он знает, когда стоит пытаться прыгнуть выше головы. А когда надо и повременить.

– Мы на верном пути, – уверенно произнес Давид. – И те люди, к которым мы едем, нам помогут.

– С чего ты взял? – На Баграма нашло какое-то критиканство. Такие настроения с возрастом посещали его все чаще.

– Потому что так сказал дедушка Варуджан.

– Когда-то ты поймешь, что дедушка тоже не всесилен…

Дверца купе распахнулась, и на пороге возник толстый украинец в белой расшитой сорочке. Его пшеничные усы обвисли вниз.

– У вас вильно? – радостно спросил он.

– Заходите, – кивнул Баграм.

– Це по билету наши места. Марусь, заходь сюды.

Полная, под стать мужу, женщина в цветастом платье начала затаскивать в купе свертки, чемоданы и корзины.

– Не стесним? – спросила она.

Баграм, который от присутствия этих объемных людей и груды вещей почувствовал себя карандашом, зажатым в узком школьном пенале вместе с другими карандашами, только и ответил:

– Ничего, потеснимся.

– В тесноте, да не в обиде, – захохотал усатый. – Горилку будете, хлопцы? Не-е, у нас не отказываются.

На столике появились литровая бутылка с горилкой, сало, помидоры и домашние пирожки. Из коробки украинка извлекла четыре упакованные в бумагу хрустальные рюмки.

– За знакомство! – поднял украинец рюмку.