Кровные узы - Кэтрин Джордж

— После трагедии, — с горечью согласился он. — Coitada. Ее лучистый свет на какое-то время совсем погас. Уже смерть Педро была трагедией, но потеря мамы стала просто катастрофой. — Он взял руку Кэтрин в свою. — Без твоей поддержки и любви Ана не оправилась бы так скоро.

— Не преувеличивай, Эдуардо. Я просто была рядом, вот и все. Плечо, на котором можно поплакать. Тем более что к твоей сестре я очень привязана. Мне было нетрудно предложить ей все тепло и поддержку, которые я только могла ей дать.

— А ко мне ты могла бы привязаться? — отрывисто спросил Эдуардо.

Улыбка вышла у Кэтрин неуверенной. «Привязаться» — какое-то слишком бесцветное и вялое слово, когда речь идет о такой пылкой натуре, как Эдуардо Барросо.

— Раз мы решили стать друзьями — полагаю, ответ должен быть утвердительным.

— Ты это сказала как-то неуверенно!

— Потому что «привязаться» не совсем подходящее слово.

— Английский опять подводит меня? Она улыбнулась.

— Просто я бы этого слова не употребила, вот и все.

— Тогда какое? — настаивал он.

— Я дам тебе знать, когда подыщу подходящее. Ну а теперь мне в самом деле пора, Эдуардо. Уже очень поздно.

— Я провожу тебя до твоей комнаты, Кэтрин. — Он улыбнулся, поймав ее подозрительный взгляд. — Не беспокойся. Я не зайду внутрь. Но Квинта, говорят, населена призраками. Тебе, возможно, понадобится защита от привидений.

— Премного благодарю! Ты это сказал так, что хочется вцепиться тебе в рукав.

— Если ты в них веришь, советую так и сделать.

Хоть Кэтрин и смогла изобразить сдавленный смешок, проходя через мрачную прихожую, она все же была рада, когда Эдуардо взял ее за руку. Тусклое освещение не могло спорить с лунным светом, проникавшим сквозь узкие окна и отбрасывавшим неясные тени, от которых, казалось, все предметы вокруг стали призрачно-живыми. По спине у нее пробежала дрожь, странно холодная по сравнению с огнем, проникавшим в кровь от их соединенных рук. Они замолчали, поднимаясь по ступенькам лестницы, шаги их все замедлялись, пока не замерли наконец на крошечной площадке перед дверью ее комнаты. Эдуардо молча смотрел на нее сверху вниз. Лицо его, освещенное слабым мерцанием, струившимся сквозь башенное оконце, казалось вырезанным из камня.

— Кэтрин?

— Да? — прошептала она.

— Если ты отошлешь меня без прощального поцелуя — я не засну всю ночь.

Завороженная блеском его глаз, она едва заметно подалась к нему и подняла лицо. Их губы встретились, и Эдуардо обнял ее с такой всепоглощающей нежностью, от которой у нее внутри все перевернулось. Он приподнял ее на цыпочки, ее податливое тело как будто слилось с ним в одно, и долгий поцелуй накрыл их волной желания. Когда обоим уже нечем было дышать, он наконец оторвался от ее губ, положил ее голову себе на плечо и прижался щекой к ее волосам. Так они и стояли, в натянутом как струна, трепетном молчании, пока их дыхание не выровнялось, а сердца не усмирили свой бешеный стук. Кэтрин охватило восхитительное чувство защищенности, и, когда он неохотно разжал объятия, ее пробрала невольная дрожь.

— Теперь ты сможешь уснуть? — шепотом спросила она.

— Нет, не усну! — пылко воскликнул он в ответ, затем прижал ее руку к своим полураскрытым губам и поцеловал ей ладонь. — Boa noite, Кэтрин.

Она глубоко вздохнула и сжала пальцы в кулак.

— Спокойной ночи, Эдуардо. — Открыв дверь, она обернулась к нему с печальной улыбкой. — Если тебе от этого станет легче, могу сказать: мне тоже вряд ли удастся уснуть.

Он сделал к ней шаг, потом замер, сдвинув брови и сцепив за спиной руки.

— Кэтрин, входи и закрой дверь, рог favor. Мужчине трудно такое вынести!

После бессонной, беспокойной ночи Кэтрин встала очень рано, исполненная благих намерений насчет Эдуардо Барросо и своих с ним отношений. С сегодняшнего дня, девочка моя, сообщила она своему отражению в зеркале, тебе нужно быть очень разумной. Никаких поцелуев, никаких тет-а-тет. Однако, пока голова ее была занята составлением списка дозволенного и недозволенного, руки поспешно причесывали волосы и подкрашивали лицо, чтобы она могла встретить Эдуардо за утренней трапезой во всеоружии. Она накинула свободную безрукавку песочного цвета поверх желтых трикотажных брюк, сунула босые ноги в удобные кожаные лодочки и вприпрыжку спустилась по спиральной лестнице, горя желанием увидеть Эдуардо и позабыв при ярком свете осеннего солнышка обо всех привидениях вчерашней ночи.

Но, вбежав в sola, она нашла там лишь Фернанду, которая поспешно накрывала для завтрака маленький столик. Кэтрин, сразу сникнув, храбро солгала насчет своего прекрасного сна, отказалась от горячего завтрака и едва удержалась, чтобы не поинтересоваться, куда это запропастился Эдуардо. Фернанда скрылась за дверью, а Кэтрин вышла на балкон, откуда открывался вид на окрестные поля и внутренний дворик поместья. Взгляд ее пробежал по работающим вдалеке мужчинам, но Эдуардо нигде не было видно. Возможно, он все-таки хорошо спал этой ночью, подумала она, сразу упав духом при этой мысли. Сердце ее заколотилось, она быстро обернулась на звук торопливых шагов, но это вбежала Ана, свежая и сияющая, в джинсах и пуловере, с ярким шарфом вокруг шеи.

— Вот dia! — вскричала она и расцеловала Кэтрин в обе щеки. — Ну, как ты сегодня?

Кэтрин заверила ее, что все прекрасно, и ослепительно улыбнулась, изо всех сил борясь с разочарованием при виде стола, накрытого лишь для двоих. Похоже, Эдуардо к завтраку не ждали.

Так и оказалось. Ана, поглощая йогурт, яблоко, свежую булочку с маслом и несколько чашек кофе, одновременно болтала как сорока. Сначала она потребовала, чтобы Кэтрин поделилась своими впечатлениями об ее Карлосе, и счастливо разулыбалась в ответ на искренние заверения Кэтрин, что ее жених — один из самых приятных мужчин, с которыми она когда-либо встречалась. Прошло какое-то время, прежде чем Ана удосужилась упомянуть о том, что Эдуардо встал очень рано, чтобы съездить в Вьяна-ду-Каштелу, в loja.

— Loja? — переспросила Кэтрин.

— Антикварный магазин, который мой брат Педро купил у своего друга незадолго до… до аварии. Там продается фарфор, картины, и сейчас дела идут хорошо, но Эдуардо пришлось немало потрудиться, чтобы магазин приносил доход. Но он и сейчас отбирает у него много времени. — Ана вздохнула. — Он так много работает. — Она бросила на Кэтрин испытующий взгляд. — Он тебе нравится?

Кэтрин разозлилась на себя за краску смущения, внезапно залившую лицо, и отвернулась, наливая себе еще чашку чая.

— Ну конечно, нравится. Ведь он твой брат, верно?

— Ты ему очень нравишься.

— Приятно.

— Ты покраснела.

— Глупости! — Кэтрин скорчила гримасу. — Послушай, чем я могу помочь, Ана? Я имею в виду — со свадебной подготовкой?

Ана светло улыбнулась.