Космический вид на жительство - Екатерина Каблукова

В ответ грифон потянулся и заурчал. Хозяйка нежно улыбнулась.

– Ты ведь будешь послушным мальчиком, Флаффи? – проворковала она и вновь обернулась к Анне-Бель: – Прошу вас, берегите его, это единственное живое существо, которое живет со мной.

– Думаете, с ним что-то может случиться?

– Нет, но в случае форс-мажоров незамедлительно информируйте меня, если надо, я переведу вам денег.

– Боюсь, это будет слегка затруднительно сделать, – извиняющимся тоном произнесла девушка. – Я закрыла свои счета на Креоле, а здесь банк мне отказал…

– Что за чушь? На каком основании?

– У меня нет гражданства этой планеты.

– У вас есть рабочее приглашение, следовательно, вы уравниваетесь в правах, – отрезала Элинор. – Какой банк?

– Национальный банк Шайена, но что… – Девушка осеклась, заметив, что профессор слегка рассерженно щелкнула по браслету, явно выискивая нужный номер, затем поднесла руку к щеке, не желая включать голографическую связь.

Анна-Бель усмехнулась: вечная проблема всех сетей, предоставляющих голографическую связь, – очень часто собеседники не хотят видеть друг друга.

– Ник? Привет, дорогой, это Элинор, – проворковала профессор ровно таким же тоном, каким она разговаривала со своим грифоном. – Слушай, тут твои сотрудники слегка накосячили… Нет, отказали в открытии счетов моему ассистенту, она креолка…

Слушая возражения Ника по поводу правил, женщина позволила себе слегка скривить губы, затем вздохнула:

– Ник, ты все такой же! Никогда не слышишь то, что тебе говорят: она – мой ассистент… Да, в университете… Конечно, официально… Анна-Бель Шоули… Может, и два, откуда я знаю… Ах, с разрешения мужа?

Элинор вскинула брови, с изумлением смотря на слегка покрасневшую Анну-Бель.

Та кивнула:

– У меня есть разрешение на работу, оно прикреплено к моему файлу.

Профессор кивнула и вновь вернулась к собеседнику:

– Ник, ты слышал? Разрешение есть… Да, наверное, не заметили… Ну вот, теперь же ты заметил?.. Спасибо, дорогой, я тебе должна… Конечно, только натурой! Как насчет пирога с настоящей вишней и орехами? Хорошо, через неделю! Целую!

Она повернулась к Анне-Бель:

– Ник сказал, что счет будет открыт в течение часа, а еще – что вы замужем…

– Да… – Девушка прикусила губу. – На самом деле – да, мы просто решили не афишировать… все было слишком внезапно…

– Это так романтично! – Элинор вздохнула. – Хотела бы я так же увлечься кем-то…

Она отвернулась и посмотрела в окно невидящим взглядом.

– Наверное… Конечно, романтично… – Девушка выдохнула, заметив, что флайкар завис на парковке почти напротив лифта. – О! Вот мы и прибыли.

– Я помогу вам!

Невзирая на возражения, профессор вышла из флайкара и помогла донести вещи до дверей квартиры.

– Ну вот и все. – Она вновь наклонилась к клетке с грифоном. – Веди себя хорошо, Флаффи, порадуй мамочку! Кстати, Анна-Бель, на вашем месте я дождалась бы открытия счета и попросила в отделе кадров перечислить аванс сразу. Я сейчас напишу им, чтобы они внесли в ваше дело, что вы теперь – моя ассистентка, это прибавит хлопот, зато и денег платить будут больше.

– Вы ведь даже не видели мои файлы! – опешила девушка.

Профессор усмехнулась:

– Ошибаетесь, я их просмотрела еще вчера и хотела поговорить с вами через неделю, но раз уж все так сложилось… И в конце концов, должны же вы получить компенсацию за неудобство с Флаффи. Денег от меня вы не возьмете, а так… – Она взглянула на часы и ахнула: – Я почти опаздываю! Всего доброго!

Элинор повернулась и почти бегом направилась к лифтам.

Анна-Бель закрыла дверь и перенесла клетку с грифоном в свободный угол, затем с наслаждением скинула туфли, подхватила полотенце, выбрав темное, все еще пахнущее океаном, и направилась в душ.

Когда она вышла, вытирая волосы, то обнаружила, что грифон уже сидит у дверцы и пронзительно верещит.

– Флаффи, тише! – пристыдила его девушка, открывая клетку. – Выходи…

Обрадовавшись, полулев-полуорел буквально вылетел из клетки, покружил по комнате и сел на шкаф, хитро наклонил голову, посмотрел на девушку своим темным глазом и со всей силы ударил клювом по дереву.

– Ты что! – Перепугавшись, что на полированном дереве останутся следы, Анна-Бель взмахнула в его сторону полотенцем.

Грифон зафыркал и вновь поднялся в воздух, возмущенно вереща. Пролетев несколько кругов, он снова попытался приземлиться на шкаф, вновь был согнан, после чего сам залез в клетку, обиженно посматривая на девушку.

– Вот и сиди здесь. – Она с досадой захлопнула дверцу. Спохватилась, налила воды в поилку, прикрепленную к решетке.

Грифон презрительно фыркнул и стукнул по решетке клювом, едва не задев руку Анны-Бель.

– Ну, знаешь ли! – возмутилась она. – Если так будет продолжаться, останешься без ужина!

При упоминании об ужине девушка вздохнула, она так толком и не поела за весь день. Словно в ответ на ее грустные мысли, браслет тихо завибрировал, показывая, что пришло сообщение. Анна-Бель подошла к вирт-монитору, проверила почту. Так и есть: Национальный банк Шайена приносил свои извинения за возникшее недоразумение и информировал девушку об открытии счета, а также – в качестве компенсации – о зачислении на ее счет небольшой суммы денег. Анна-Бель почувствовала, как пружина, сжимавшая ее изнутри, выпрямилась, и она наконец-то свободно вздохнула: компенсации, перечисленной банком, вполне хватало, чтобы прожить два-три дня. Недолго думая девушка открыла очередной сайт экспресс-доставок и заказала себе огромную пиццу.

Джерри проснулся до рассвета. Полежал пару минут, восстанавливая события предыдущих суток, затем, аккуратно перевесившись через край кровати, посмотрел вниз. Анна-Бель спала, подложив руку под щеку и по-детски приоткрыв губы. Пилот зевнул и решил не включать свет, чтобы не будить свою гостью. Он мягко спрыгнул с кровати, принял контрастный душ, чтобы хоть как-то проснуться, затем открыл вирт-монитор и зарегистрировал на себя номер, который подгрузил в браслет-функционал Анны-Бель. Затем, хулигански усмехнувшись, в недрах своего шкафа нашел пожелтевший листок бумаги, написал записку и, подхватив сумку, вышел: надо было успеть на орбиту к планерке.

Джерри постоял на парковке, вдыхая свежий воздух, полюбовался розовеющей линией горизонта и вывел свой флайбайк. Город казался вымершим: развлекаться было уже слишком поздно, а идти на работу – еще очень рано. Мужчина любил эти моменты, когда мегаполис казался словно вымершим: огромные, подсвеченные разноцветными огнями небоскребы и абсолютно чистое небо. В любой другой день он с радостью нарушил бы правила, гоняя по почти пустым воздушным магистралям, но сейчас ему слишком хотелось спать. Тем не менее координаты автопилоту он ставить не стал, просто полетел на нужной высоте, соблюдая все правила, решив вволю поплутать по улочкам. Уже сворачивая к космопорту, заметил, что полицейский, чей флайкар висел за углом, проводил его мрачным взглядом, и усмехнулся: все-таки интуиция еще ни разу не подводила.