«Паралитики власти» и «эпилептики революции» - Александр Григорьевич Звягинцев

открывшуюся в Казани гимназию. Здесь обучали латинскому, немецкому и французскому языкам, арифметике, геометрии, музыке, танцам, фехтованию. За особое отличие в геометрии Державину было объявлено, что он подлежит зачислению на службу в инженерный корпус. Однако в документах оказалась какая-то путаница, и вместо инженерного корпуса он был записан рядовым в лейб-гвардии Преображенский полк, и на службу ему предстояло явиться к 1 января 1762 года.

Дворяне, приписанные к этому полку, обычно жили на квартирах, но у Державина не оказалось достаточных средств для того, чтобы снять самую жалкую комнату. Пришлось довольствоваться казармой. Началась тяжелая муштра: фронтовая служба, смотры, ружейные приемы, караулы… А в промежутках между строевыми учениями ему приходилось убирать улицу от снега, доставлять провиант, чистить каналы, выполнять поручения офицеров.

Первые свои стихи Державин стал сочинять еще в Казани. Теперь же почти все свободное время он посвящал поэзии. Умение писать стихи по всяким поводам, письма за своих товарищей сделали его вскоре любимцем всей роты. Забегая немного вперед, хочется отметить, что все его стихи за самыми малыми исключениями носят политический характер, все написаны «на случай», проникнуты острой злободневностью. По сути дела, это была публицистика, орудие политической борьбы, зачастую оказывавшееся весьма действенным. Державин предвосхитил времена, когда слово стало «четвертой властью». Поэтому, наверное, государственная деятельность Державина, его участие как юриста и законника, в расследовании многих запутанных дел, конфликтов, связанных с миллионными состояниями, совершенно узнаваемы и сегодня всем нам понятны.

В 1762 года волею судьбы девятнадцатилетнему мушкетеру Державину вместе со всем полком пришлось участвовать в дворцовом перевороте, который возвел на престол жену императора Петра III — Екатерину II.

Пятнадцатого мая 1763 года, получив чин капрала, он выхлопотал себе отпуск и отправился на родину, в Казань. В январе 1767 года был произведен в каптенармусы, а в 1768 году — в сержанты. Тяжелая казарменная жизнь, невежественное и грубое окружение часто нравственно ломали и калечили молодых людей, оторванных от своих семей: они пьянствовали, вели разгульную жизнь, играли в азартные игры. Пристрастился к картам и Державин, играя сначала «по маленькой», а потом и «в большую». Страсть захватила его настолько, что однажды он проиграл даже деньги, присланные ему матерью на покупку имения. Правда, когда не было денег — в долг не играл, взаймы не брал, не жульничал. По его словам, он «всегда содержал свое слово свято, соблюдая при всяком случае верность, справедливость и приязнь».

Все же увлечение картами чуть было не обернулось для него крупными неприятностями. В конце 1769 года от матери его сослуживца, прапорщика Д. И. Дмитриева, поступило в полицию заявление о том, что сержант Державин и Максимов «завлекли ее сына в азартную игру» и начисто обыграли. Делом занялся вначале полицмейстер, а затем и юстиц-коллегия; Державин был вызван для дачи объяснения. Он сказал, что в карты с Дмитриевым никогда не играл. Такие же объяснения дал и Максимов. Нужна была очная ставка, но молодые люди разъехались кто куда, дело застопорилось и пролежало почти без движения 12 лет. Наконец в сентябре 1782 года юстиц-коллегия вынесла решение, в котором отмечалось, что «так как против показания Дмитриева в обыгрании его в карты виновные Державин и Максимов в допросах, произведенных в полиции, не признались и на то никаких сторонних свидетельств по делу не открылось, следовательно, на одних его, Дмитриева, показаниях утвердиться никак не можно». Дело списали в архив.

В 1772 году Гавриил Романович был произведен в прапорщики, а 1 января 1773 года — в подпоручики. В том же году состоялся его литературный дебют. В части 2 «Старины и новизны» издателя Рубана появился его перевод с немецкого «Ироида, или Письмо Вавлиды к Кавну», опубликованный без подписи, а 31 октября 1773 года тиражом 50 экземпляров была напечатана ода Державина, посвященная свадьбе великого князя Павла Петровича с великой княжной Натальей Алексеевной «На всерадостное бракосочетание их императорских высочеств».

В конце ноября 1773 года Державин, проявив немалую настойчивость, был откомандирован в секретную следственную комиссию при А. И. Бибикове, командующем войсками, действовавшими против Е. И. Пугачёва. Здесь он сумел проявить недюжинную инициативу и даже лично разработал план по поимке Пугачёва, который и пытался осуществить, но безуспешно. А однажды чуть было сам не попал в плен к предводителю крестьянской войны. Хотя Гавриил Романович и стал известен многим приближенным к императрице вельможам, особых лавров и наград себе не стяжал. Будучи обиженным, он в своем письме на имя Екатерины II писал, что «странствовал год целый в гнезде бунтовщиков, был в опасностях, проезжал средь их, имея в прикрытие одну свою голову».

В 1774 году Державин производится в гвардейские поручики. В том же году он написал несколько великолепных стихотворений: «На великость», «На знатность», «На смерть генерал-аншефа Бибикова» и др. В феврале 1776 года вышла из печати его первая поэтическая книга — «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае. 1774 г.».

В январе 1777 года он получил очередной чин капитан-поручика, а 15 февраля его переводят в «статскую» службу с чином коллежского советника. За пятнадцатилетнюю военную службу он получил весьма ничтожную награду — 300 душ крепостных крестьян в Белоруссии, в Себежском уезде.

На гражданской службе

За время службы в Преображенском полку Державин сблизился с «довольно знатными господами, ведущими жизнь веселую и даже роскошную». При их содействии он и рассчитывал получить приличное место на гражданской службе. И вскоре такой случай представился. Один из его приятелей, А. Окунев, выдавал дочь замуж за князя Урусова, двоюродного брата жены генерал-прокурора А. А. Вяземского — Елены Никитичны. На балу поэт был представлен всесильному вельможе, сумел завоевать его благосклонность и стал часто посещать его дом на Малой Садовой. Вскоре он стал любимцем всей семьи генерал-прокурора. С самим князем «по вечерам для забавы» иногда играл в карты, читал ему книги, чаще всего романы, за которыми слушатель нередко засыпал. Для княгини Елены Никитичны писал стихи. Благодаря Вяземскому он вскоре получил вполне приличное место — экзекутора 1-го департамента Правительствующего сената. Отношения с сослуживцами сложились хорошие. Непосредственным начальником его был обер-прокурор департамента Иван Гаврилович Резанов, с которым поэт был в дружеских отношениях.

Близко сошелся он также с сенатским обер-секретарем Александром Васильевичем Храповицким, впоследствии ставшим статс-секретарем Екатерины II, и экзекутором 2-го департамента Осипом Петровичем Козодавлевым, будущим министром внутренних дел правительства Александра I.

Находясь в доме Козодавлева, Гавриил Романович впервые увидел и страстно влюбился в семнадцатилетнюю смуглую красавицу — Екатерину Яковлевну Бастидон, дочь кормилицы великого князя Павла Петровича Матрены Дмитриевны.