Экскременты космических лосей - Крюк

– Что скажете? – спросила Хельмимира и тут же сама ответила за елдыринцев: – Понимаю, никому не приятно видеть подобное. Однако без этого невозможно понять, с каким злом мы боремся.

– Вы боретесь с элитными куртизанками?! – возмутился Бабельянц.

– Мы боремся с Программой Всеобщей Дебилизации, которую пытаются внедрить император и его прихвостни, – ответила Хельмимира.

– Не могу даже представить, – ошеломлённо проговорил Иннокентий, – что за оружие способно сотворить с человеком такое…

– Отупляющий лазер, – пояснил Исаак. – Раньше у имперских солдат были винтовки с отупляющим лучом. Он вызывал распад связей между клетками головного мозга. Его использовали в тех случаях, когда, к примеру, опасного преступника нужно было взять живым… Не так давно имперцы построили «Потрошитель галактик» – военный корабль с отупляющим лазером огромной мощности. Такое оружие способно сделать идиотами население целой планеты.

– Теперь понятно, что случилось с сестрой вашего товарища, – задумчиво произнёс Гоблинович.

Он вспомнил про Дюнделя и Антоху. Ребята и так особым умом не отличались, а если ещё и лазер применить – вообще пиши пропало.

– Стефания была одной из нас, – проговорил Исаак, и на лице его появилась тень глубокой скорби. – Однажды ей не повезло оказаться на планете Макнамара. Там поднялось восстание против императора Брандомонда… Когда Зугард применил отупляющий лазер, она не успела спрятаться в убежище. В тот день отупела большая часть населения планеты.

Иннокентий догадался, что речь шла о Гвендельфине Куколке, которую когда-то звали Стефанией. Всё, что сказали партизаны, потрясло его до глубины души. Подумать только: разумное население целой планеты деградировало до уровня «гвендельфин куколок»! Теперь эти люди будут с вытянутыми губами фотографироваться в туалетах ночных клубов, а некоторые начнут писать плохой рэп. Повсюду появятся курсы личностного роста «Как стать настоящим мужиком» и «Замуж за миллионера». Одна половина пострадавших станет ведущими, а вторая – слушателями. Общество отбросит на множество лет назад. Научно-технический прогресс остановится. Неудивительно, если начнутся крестовые походы, бубонная чума, домострой… Представив эти ужасы, Иннокентий невольно содрогнулся.

После разговора в кабине пленников отвели в одну из кают. Иннокентий думал о Хельмимире.

«Интересно, – рассуждал елдыринец, – и как это она умудрилась стать лидером этой группировки? Возможно, у ней просто нормального мужика нет?»

Глава 7: История Хельмимиры. Часть 1

Хельмимира Лукреция Гелихард родилась в семье преподавателей истории и права на планете Эстер-Ледерберг. Планета считалась «университетской»: там было много учебных заведений. Рядом находилась главная планета империи – Джоселин-Белл-Бернелл, однако на Эстер стекались даже столичные абитуриенты.

Хельмимира выбрала Университет Общественных Наук и поступила туда учиться на журналиста. Она хорошо успевала по всем предметам, но не забывала и развлекаться. Организм Хельмимиры всегда вырабатывал много чистого энтузиазма: это вещество добывали из живых разумных созданий, и оно служило универсальным источником энергии. Каждый раз выходя из материализатора, Хельмимира не чувствовала даже лёгкой усталости. «Тобой можно города отапливать», – шутили подруги.

Однажды Хельмимира вызвалась работать волонтёром в местную библиотеку. Вместе с другими студентами она сортировала стихи, романы и повести, которые накопились там за много тысячелетий; волонтёры обрабатывали файлы и переводили их в голографический формат. Некоторые произведения так понравились Хельмимире, что она скопировала их для себя. Тогда мундиморийка ещё не знала, что скоро они будут запрещены: Айн Рэнд, Анна Ахматова, Аркадий и Борис Стругацкие, Умберто Эко…

На четвёртом курсе Хельмимира начала замечать странности в поведении преподавателей: учебную программу резко изменили; требования к студентам снизились. На занятиях по кинематографу теперь показывали развлекательные фильмы; то же самое происходило и с литературой, которую предлагали студентам. Образцы общегуманоидного искусства заменили на старинные мундиморийские тексты, где прославлялся культ силы и традиции.

– Традиция – это всего лишь многовековая привычка, и притом не всегда полезная, – сказала Хельмимира однажды на занятии, за что получила самый низкий балл.

Часы по имперской идеологии увеличили в два раза. Студентов убеждали в том, что каждому существу во вселенной по праву рождения уготовано определённое место, и нарушать этот порядок нельзя. Есть монарх – отец и светоч нации, есть воины, которые защищают страну от гнусного врага (имя врага не уточнялось), а есть народ, которому положено работать и не задавать лишних вопросов… Преподаватели, которые не хотели участвовать в пропаганде, увольнялись. Было очевидно: кто-то могущественный пытается отменить эволюцию общественной мысли, которая произошла в империи за много лет. Вскоре из библиотеки исчезли произведения древних гуманоидов. Спустя некоторое время их запретили.

Будучи уже старшекурсницей, Хельмимира воспринимала эти перемены с тревогой и отвращением. То, что говорили на лекциях по идеологии, шло вразрез с её понятиями о справедливости, и она не боялась обсуждать это вместе с другими студентами. Однажды Хельмимира показала друзьям романы и повести, которые когда-то нашла в библиотеке… Как же сильно отличались они от того, что навязывала имперская пропаганда!

– Мы должны распространить это среди студентов младших курсов, – сказала Хельмимира друзьям. – Иначе смысла нет учиться в этой казарме… Кто со мной?

Хельмимира создала и возглавила студенческий кружок любителей запрещённой литературы. Когда об этом узнал декан, мундиморийку едва не отчислили. Благо, родители Хельмимиры сумели найти нужные связи, и она всё же доучилась последний курс под их контролем. Сжав зубы, Хельмимира слушала увещевания матери и упрёки отца; а чего ей только стоило не перечить преподавателям! Закончив университет, Хельмимира решила, что с неё хватит: имея на руках распределение в местную газету «Агропромышленные новости», мундиморийка собрала чемодан и отправилась покорять столицу.

Это было время, когда на Джоселин-Белл-Бернелл ещё существовала свободная пресса. Хельмимира долго обивала пороги опозиционных изданий, пока в одном из них её не взяли младшим корректором.

– Беглянка, – усмехнулся главный редактор. – А как же «Агропромышленные новости»?

Так началась её карьера: в съёмных апартаментах на окраине зоны Джудит-Лав-Коэн и без единого космотугрика за душой. Однако, несмотря на скромную зарплату, несмотря на презрение большого мира к маленькому человеку, Хельмимира была полна решимости изменить вселенную.

Ей доверили раздел о новинках кино, и Хельмимира взялась за дело с энтузиазмом. Её статьи пестрили остроумными ремарками и отсылками к классическим произведениям; мундиморийка всегда умудрялась получать нужные интервью и приглашения на предпоказы фильмов. Спустя некоторое время её заметили и предложили редактировать информационный блок о событиях массовой культуры. Хельмимира согласилась, но свою колонку не бросила.

Карьера молодой журналистки шла в гору: новые знакомства, интересные встречи, работа допоздна… Вращаясь в околобогемной среде, Хельмимира замечала, как модные фильмы и книги становятся всё хуже и хуже. «Конечно, это вкусовщина, – убеждала себя мундиморийка. – Мне, наверное, сложно угодить». Однажды она