Синдром отмены - Александра Ронис

Сначала за компанию с подружками, затем — чтобы снять стресс, а потом — просто потому, что не могла не пить. Напившись, она начинала упрекать его во всем, в каких-то выдуманных изменах, в том, что он всем обязан ее родителям, и если бы не они — быть бы ему нищим. Выгоняла его из дома. Родители многое сделали, чтобы искоренить эту пагубную привычку, но безуспешно. Самое интересное — она выгоняла его, завязывала с алкоголем, потом сама же звала мужа обратно, устраивала скандалы и снова начинала пить. В итоге тесть поставил жесткий ультиматум — Сергей должен уйти, насовсем, чтобы не губить ни Наталью, ни жизнь детей. Он отказался, в последний ее запой принял решение развестись и забрать детей к себе, но вмешалась злодейка-судьба, иначе и не скажешь. Сергей попал в аварию, оказался надолго прикован к инвалидному креслу — ему самому понадобилась помощь сиделки и долгая реабилитация. Он узнавал потом — вроде бывшая жена пролечилась, завязала с алкоголем, взялась за ум. Вот и побоялся тогда снова появиться в ее жизни, чтобы она опять не сорвалась. Начал новую жизнь, женился на медсестре, помогающей ему в его реабилитации, и отчаянно надеялся, что в первой семье без него все сложилось.

Нет, конечно, он был неправ, что не пытался позже узнать, как там дети, но… как-то закрутила жизнь, развела по разным берегам. А сейчас он очень счастлив, что вновь обрел детей.

— А Дима как? — встрепенулся отец в предвкушении скорой встречи с сыном. — Наверное, уже совсем мужчина?

Аня опустила голову, она не могла говорить. Все это время в горле стоял комок, мешающий не только хоть что-то сказать, а даже дышать нормально.

— Ваш сын погиб, к сожалению, — снова Калинин пришел ей на помощь. — В начале лета. Примите мои соболезнования.

— Димка, сынок, как же так?

Лицо отца скривилось, он снова заплакал, но опер не дал ему отгоревать прямо сейчас в полной мере.

— Сложилось так, что Ане сейчас негде жить, — не глядя на нее, он одной фразой решил ее судьбу. — Вы можете ей как-то с этим помочь?

Отец не колебался ни секунды.

— Да, конечно, — твердо ответил он. — Она может жить у нас.      

Странно, всего лишь день-два без Ани, а он уже скучал. Скучал по ее стряпне, уюту, который она умудрилась создать как-то ненавязчиво, по ее теплой заботе вокруг себя. Скучал, но понимал, что отдалить ее от себя было все-таки лучшим решением. И в первую очередь, лучшим для нее. Он сам испытывал не самые приятные эмоции и чувства из-за невозможности быть с Лерой и не хотел, чтобы так же мучилась и страдала Аня. И меньше всего хотел быть причиной ее страданий. Пока она окончательно не влюбилась в него, необходимо было от нее избавиться.

Неожиданно Калинин понял, что выкинуть Аню из головы не так-то просто. На работе он, конечно, отвлекался, но вот дома… Так что хорошо, что по «делу» Воронова наметились подвижки, и времени на вечерний отдых не осталось.

— Сань, мне тут адресок подвезли, по которому может отсиживаться твой «клиент», — набрал он Воронова сразу же, как только записка с вожделенным адресом оказалась в его руках. Выслушав ответную реплику главного опера Москвы, успел сказать только: — Ага, — а затем уставился удивленно на замолчавшую трубку. — А я-то вам зачем? — пожал печами в недоумении. Ну ладно, вечером так вечером. Скатаюсь с вами по адресочку.

Местом для сбора полковник назначил пустырь на выезде из Москвы как раз по дороге к поселку, где и отлеживался «беглец». Пустырь вдали от основной дороги. Калинин еще удивился про себя, зачем здесь? Вопросы отпали сами собой, когда на подъезде к месту сбора он увидел Влада и Сашу у старого, подержанного опеля. Смена машины, понял майор.

— Ты на стреме, — проинструктировал его Воронов, когда они в только-только начинающих сгущаться сумерках вылезли из машины у кирпичной кладки забора выше человеческого роста. — Влад со мной. Твоя задача — проследить, чтобы нас никто не побеспокоил. Он точно там один? — уточнил на всякий случай.

— Точно, — кивнул Калинин. — За все это время к нему никто не приезжал. Он даже за продуктами сам ходит в местный магазинчик.

— Ну, все тогда, — Саша вытащил пистолет, передернул затвор. — Вперед.

— Э, стой, — удержал его Димон за рукав. — А это не лишнее? — он указал глазами на оружие в руках Воронова.

Влад и Саша переглянулись, обменялись долгими взглядами, затем и Демидов вытащил из-за пояса пистолет и проделал то же самое, что и Воронов.

— Ну что ты, — криво улыбнулся полковник, — мы идем просто поговорить, а это для облегчения понимания.

Дом стоял слегка на отшибе, очень удачно для того, чтобы зайти внутрь незамеченными, даже если и «официально», с главного входа. И главное — камер нигде не было, видимо, хозяева еще не успели разжиться.

Воронов нажал на звонок, и далеко внутри дома заиграла мелодичная музыка. Вскоре послышались шаркающие шаги, и веселый голос с легким восточным акцентом прокричал:

— Иду-иду.

Еще несколько секунд, и дверь забора распахнулась. Воронов вскинул пистолет, ткнул дулом в удивленное лицо мужика и пихнул того внутрь дворика.

— Только пикни, убью! — не церемонясь, он толкал того перед собой по направлению к дому. — Есть еще кто внутри?!

— Никого, — испуганно лепетал Курбанов-старший, грузный мужчина пятидесяти с лишним лет.

В том, что это был именно он, ни Воронов, ни Демидов нисколько не сомневались. Оба видели его фотографию, оба понимали, почему он здесь скрывается. Пока Саша «сопровождал» старика в дом, Влад аккуратно прикрыл за собой калитку, еще раз удостоверившись, что на улице, кроме Калинина на небольшом отдалении, никого нет.

— Что вы творите?! — тяжело дыша, Курбанов с трудом поднимался с пола, куда его швырнул Воронов. — Вы кто такие?!

— А ты не догадываешься? — ядовито ухмыльнулся Саша, стоя перед Курбановым с опущенным пистолетом. — А чего тогда здесь прячешься?

Демидов в это время по периметру обходил гостиную, окидывая внимательным взглядом проходы в другие комнаты.

— Я-я … не прячусь, — старик попятился к центру комнаты, стараясь удержать в поле зрения обоих «гостей». Он начал понимать, что это не грабители, забравшиеся в дом с целью наживы.

— А щенки твои где? Остальные Курбановы? Улетели в родные края? — разъяренный Воронов наступал на перепуганного главу семьи. — Ты же всех их отправил домой. Никого возле себя не оставил. Даже для собственной охраны.

Теперь Курбанов все понял. Его лицо вытянулось, потемнело. Он расправил плечи, принял горделивый вид. В глазах мелькнуло презрение, когда он попеременно уставился сначала на Демидова, потом на Воронова.

— Я понял, кто вы, — произнес он совсем другим, уверенным тоном, в котором больше не было и тени испуга. — И что вы собираетесь делать? Убьете меня? Как и моих племянников?