Неотразимый мужчина - Барбара Картленд

— Входите! — закричала Кларинда.

Дверь открыл Бейтс, камердинер.

— Его светлость передает вам поклон, — провозгласил он, — и возвращается в Мельбурн. Его светлость просил сообщить вам о том, что он собирается приехать к сэру Родерику сегодня вечером и будет премного вам обязан, если вы пригласите его на обед. Для него будет слишком поздно обедать в Мельбурне после того, как он вернется от сэра Родерика.

Кларинда на секунду ошеломленно смотрела на Бейтса. Как мог лорд Мельбурн позволить себе напроситься в гости в Прайори после того, как он себя вел!

Но, слегка вздернув подбородок, она сказала себе, что не боится его.

— Хорошо, Бейтс, — сказала она. — Прикажи повару приготовить обед для услады его светлости.

— Слушаюсь, мисс Кларинда, — ответил Бейтс, но затем, с некоторым колебанием, спросил:

— Полагаю, я должен сообщить вам, мисс, что кучер леди Ромины Рамси сказал мне, что ее светлость примчалась в Мельбурн потому, что мистер Николас услышал о помолвке его светлости. И он стал бушевать, словно его обожгли огнем, как сказала горничная ее светлости.

Кларинда слегка вскрикнула.

— О, Бейтс, я надеюсь, мистер Николас не приедет сюда, чтобы расстраивать сэра Родерика.

— Надеюсь, нет, мисс, — ответил Бейтс, прежде чем закрыть за собой дверь.

Когда он ушел, Кларинда подумала о Николасе, и в глазах ее появился страх. Николас в этот момент «бушует, словно его обожгли огнем», так как узнал, что его лишили наследства и что она, Кларинда, станет владелицей Прайори.

При мысли о Николасе тело охватила дрожь. Она ненавидела лорда Мельбурна, но ее чувства к Николасу были совсем иного рода. Недоверие к нему омрачало ей жизнь с тех пор, как она впервые увидела его.

Оно появилось еще в те дни, когда она впервые приехала в Прайори после смерти ее отца и матери, погибших в дорожной катастрофе. Двухколесный экипаж, которым управлял Лоуренс Верной, столкнулся с почтовой каретой, и более легкая повозка не устояла — она покатилась по крутому склону и упала в каменистое русло горного потока. Когда подоспели спасатели, Лоуренс Верной и его жена были уже мертвы.

Сэр Родерик Верной приехал к ним в дом и увез Кларинду в Прайори. Он был добрый человек, и скоро она искренне полюбила его.

Николас был в то время за границей, но, когда он вдруг неожиданно появился в доме — размашистым шагом вошел в гостиную, — она сперва обрадовалась ему, потому что подумала, что этот взрослый и изысканный молодой человек будет ее товарищем. Но вскоре, встречаясь с ним, она стала чувствовать смятение — особенно когда он пристально смотрел на нее и будто ненароком дотрагивался до ее по-девичьи незрелого тела.

Она стала замечать за собой, что начала сторониться его. Избегала его общества и старалась найти оправдание, чтобы не оставаться с ним наедине.

Однажды ночью, после того, как легла уже спать, она услышала, что кто-то открывает дверь ее комнаты. Она подумала, что это экономка или кто-нибудь из женской прислуги. Но в свете свечи, горящей в изголовье кровати, она увидела Николаев, прокрадывающегося в комнату, и по выражению его лица, как наивна она ни была, догадалась, что он замышляет что-то недоброе.

Он все ближе и ближе подходил к ее кровати, блеск его глаз заставил ее пронзительно закричать.

Ее ужас был инстинктивным — но инстинкт подсказал, что над ней нависла опасность.

На ее крик в комнату прибежал сэр Родерик. Она вскочила с кровати и, горько рыдая, бросилась к нему на шею, однако шумные лживые оправдания Николаса не произвели на отца никакого впечатления.

Сэр Родерик уже слышал немало историй о том, как обращался его сын с молодыми женщинами. Он слышал о дочери фермера, у которой теперь родился ребенок, и о других бесчисленных скандалах, которые время от времени достигали его ушей.

Но проникновение Николаев в комнату Кларинды вызвало у сэра Родерика небывалый гнев. И когда Николас после полугодового отсутствия вновь вернулся в Прайори, он уже мало обращал внимания на Кларинду, только время от времени посмеивался над ней, называя «кукушкой в чужом гнезде». Но она была очень осторожна, по возможности старалась не попадаться ему на глаза и никогда не оставалась с ним наедине.

Затем, три месяца назад, он приехал домой, когда его отец был уже серьезно болен.

— Мне нужны деньги, — резко сказал он Кларинде. — Сколько их у тебя припрятано?

— У меня нет денег, — ответила Кларинда.

— Мне не нужны твои грошовые побрякушки, — сказал он грубо, — у тебя есть доступ к арендной плате и другим доходам имения.

— Но их нельзя трогать! — пыталась уговорить его Кларинда.

Он вырвал ключ из ее рук, в то время как она старалась его спрятать, открыл сейф и выгреб все, несмотря на то что она пыталась остановить его.

— Расскажи насчет этого какую-нибудь сказку моему отцу, — глумился он, зная о том, что она не будет расстраивать тяжелобольного сэра Родерика.

На следующее утро, когда, к облегчению Кларинды, Николас объявил, что уезжает в Лондон, она застала его в библиотеке с картиной в руках. Это был Ван Дейк, который, как говорил сэр Родерик, являлся большой фамильной ценностью и передавался из рода в род по наследству.

— Что ты делаешь? — спросила она, прежде чем поняла, что происходит на самом деле.

— Беру то, что мне принадлежит или очень скоро будет моим, — ответил он.

— Но ты не имеешь права брать это, пока отец твой жив, — запротестовала она.

Он посмотрел на нее жестким взглядом, однако губы его скривились в улыбке.

— Ты не сможешь мне помешать!

— Конечно нет — ведь я не имею на это никакого права, — ответила она, — но ты должен понимать, что этого нельзя делать, даже если когда-нибудь эта картина будет принадлежать тебе.

— Маленькая жеманница! — воскликнул он.

Николас положил картину и встал перед Клариндой.

— Я думаю, что, пожалуй, было бы очень мудро жениться на тебе, — сказал он медленно. — Ты бы неотлучно жила здесь и присматривала за поместьем, что, как я вижу, тебе хорошо удается, а я бы развлекался в Лондоне. Я уверен, ты была бы очень удобной женой.

— У меня нет никакого желания выходить за тебя замуж, — быстро ответила Кларинда, — кроме того, я сомневаюсь, что ты способен говорить серьезно.

— Я вполне серьезен! — ответил Николас. — Да, это хорошая мысль. Ты сильно повзрослела за последние годы, Кларинда, и стала такой привлекательной. Этот взгляд недотроги — как он очарователен!

Его глаза сузились, когда он произносил эту фразу, и Кларинда внезапно ощутила опасность. Она повернулась и направилась к выходу из библиотеки, но он схватил ее за руку.

— Девственница! — тихо сказал он сам себе, будто мысль об этом внезапно пришла ему в голову.