Имперский пес. "Власовец" XXI века - Виталий Держапольский

– Ты уверен, Фридрих, что у тебя получится?

– У нас, Вольфрам, у нас! – Хильшер по-отечески обнял Зиверса за плечи. – Вспомни, с чего мы начинали? И чего достигли?

– Достигли, – глухо отозвался Зиверс. – Скажи, Фридрих, где мы просчитались? Почему все пошло наперекосяк? Почему мы, взрастившие и СС, и «Аненербе», в конце концов оказались не у дел?

– Понимаешь, Вольфрам, – многозначительно произнес Хильшер, – некоторые личности, которым мы всецело доверяли, поставили свои амбиции и мелкие сиюминутные выгоды выше наших духовных идеалов, выше поиска истинных сакральных знаний. Падать, Вольфрам, всегда легче, чем подниматься! Создавая черный орден СС, мы смотрели в будущее сквозь века и тысячелетия, – высокопарно произнес профессор. – В нем должны были пестоваться новые повелители мира – элита Тысячелетнего Рейха! Рыцари без страха и упрека! Старый Виллигут, Герман Вирт, да и я тоже, – без ложной скромности заявил Фридрих, – поделились с ними самым сокровенным – Истинной Верой и Истинной Религией, очищенной от шелухи христианских догм и добродетелей! Мы возродили из небытия тысячелетий древние обряды наших Истинных Богов, сдули вековую пыль с традиций нордической расы… Мы породили не только СС, мы породили и сам Рейх… А он, как и всякая бюрократическая машина, склонен упрощать идеи, не наблюдая за деревьями леса… Мы также породили и самого фюрера… Но, – Хильшер виновато развел руками, – сознание, закуклившееся в жестком коконе нацистских убеждений, не может охватить полноценной картины мира. Шикльгрубер был склонен считать себя не менее чем новым мессией, пришедшим спасти германскую расу. Мания величия свела его с ума… Но он был сильным медиумом – этого у него не отнять. Он, как никто, умел чувствовать толпу, ее настроение, тайные желания и страсти. Он просто гипнотизировал массы, как удав кролика перед обедом! А если бы он еще обладал этими знаниями… – Хильшер хлопнул ладонью по потертой коже фолианта. – Не знаю, сумеем ли мы найти подобного проводника в будущем, – с сомнением покачал головой профессор. – Ах, какой был размах! – поцокал языком Фридрих. – И ведь все могло пойти по-другому. Ладно, ближе к делу! Нам нужно немного подождать…

– Чего ждать?

– Для начала дождемся охранника.

Наконец щелкнул отпираемый надзирателем тугой замок и на пороге возник толстый коротышка.

– Завтракать буде… – коротышка запнулся, на мгновение встретившись с ледяным взглядом Хильшера. А через секунду его маленькие поросячьи глазки уже бегали из стороны в сторону, пытаясь понять, куда делся узник. Он хорошо помнил, как накануне вечером провел в камеру посетителя, но заключенного он никуда не выводил. Он должен быть здесь… Если только… Левая щека толстяка забилась в нервном тике, когда он заглянул под кровать, а потом за низенькую перегородку параши. Арестанта не было в камере!

– Где… Где Зиверс?! Куда он мог подеваться, черт возьми? – неожиданно тонким голосом пискнул надзиратель, пятясь к дверному проему.

Профессор удовлетворенно наблюдал, как надзиратель старательно ищет «пропажу», не замечая Зиверса, удивленно стоящего прямо в центре камеры.

– Смотри мне в глаза! – приказал надзирателю Хильшер.

Смотритель остановился, словно натолкнулся на стену. Застыл, не мигая глядя в глаза профессора.

– Приведи из соседней камеры Адольфа Фогеля. Его сегодня не должны допрашивать?

– Нет.

– Веди! После этого забудь, что ты его приводил.

Надзиратель безропотно выполнил распоряжение, через несколько минут в камере Зиверса появился еще один арестант.

– Какого дьявола вам от меня нужно! – возмущался Адольф. – Оставьте меня в покое…

– Молчать, – мягко произнес Фридрих.

Он подошел к Фогелю и провел пальцами по его лицу, нашептывая при этом на ухо Адольфу что-то чуть слышное.

– Зиверс! – неожиданно расплылся в глупой улыбке надзиратель, «узнавая» в Фогеле потерянного узника. – Как я тебя сразу не заметил?

– Да я все время здесь! – возмутился «Зиверс». – Я бы с удовольствием свалил отсюда куда подальше…

– Да-да, я понимаю, – притворно посочувствовал арестанту надзиратель. – Вас ведь сегодня… – Слуга закона замялся, не зная, как озвучить сей прискорбный для преступника факт.

– Ты хотел сказать, что меня сегодня повесят? – ощерился лже-Вольфрам. – Я уже привык к этой мысли… Гори оно все зеленым огнем!

Пока Фогель переругивался с надзирателем, Хильшер вывел из камеры до сих пор пребывающего в ступоре Зиверса. Миновав все посты охраны – никто не обращал внимания на двух странных людей, спокойно прогуливающихся по одной из самых охраняемых тюрем мира, – Хильшер посадил Вольфрама в автомобиль.

– Домой! – произнес он, и бессловесный водитель умчал бывшего арестанта в неизвестном направлении.

Сам же Хильшер вернулся обратно в камеру ученика. Он едва не опоздал – возле камеры Фридрих столкнулся с мрачным комендантом тюрьмы, скупо кивнувшим в ответ на приветствие профессора. Внутрь они зашли вместе. Хильшер все-таки немного побаивался – он сомневался: все ли он сделал правильно. Но его сомнения оказались напрасными – комендант тоже «узнал» арестанта.

– Вольфрам Зиверс, – невозмутимо произнес он, но по подрагивающим пальцам рук было заметно, какими усилиями дается ему эта показная невозмутимость. – Вам пора.

– Мне разрешено проводить Зиверса до эшафота, – официально заявил Хильшер.

– У вас есть соответствующее разрешение? – бесстрастно поинтересовался комендант.

– Извольте. – Профессор протянул ему удостоверенный большой гербовой печатью документ.

Комендант быстро пробежался по нему глазами и согласно кивнул.

– Следуйте за мной!

Хильшер вышел из камеры вслед за комендантом тюрьмы, а «Зиверса» остановили на пороге вооруженные охранники, прибывшие вместе с комендантом.

– Лицом к стене! Руки за спину! – рявкнул один из них.

Фогель послушно отвернулся. Охранник запер разгромленную камеру, а затем хлопнул «Вольфрама» по плечу:

– Вперед!

«Штандартенфюрер» шел по тускло освещенному коридору навстречу смерти. Он наслаждался каждым мгновением, оставшимся ему в этой жизни. На его губах играла загадочная улыбка. Он не боялся предстоящей казни. Так же без страха он взошел на эшафот и замер с гордо поднятой головой.

Внутри Хильшера все пело и ликовало: методика внушения, полученная из глубины веков, поражала воображение! Никто из присутствующих на казни не заподозрил подмену. Ни один гипнотизер в мире, даже пресловутый польский еврей Мессинг, сбежавший от Гитлера в Россию, не смог бы провернуть такого!

– Вольфрам Зиверс, – прозвучал сухой голос председателя, – Международным военным трибуналом вы приговариваетесь к высшей мере наказания…

С отсутствующим выражением лица Зиверс-Фогель выслушал весь список преступлений, монотонно зачитываемый председателем трибунала. Игнорировал палача, деловито накинувшего мешок на его голову, а затем затянувшего на шее грубую пеньковую петлю.