Это подиум, детка! Сказка о московских куколках - Маша Царева

– Ну ты ду-ура! – не то удивилась, не то восхитилась Яна.

Казалось, она посмотрела на Алену новыми глазами. Казалось, она вообще впервые свою соседку увидела. И под этим испытующим взглядом Алене стало неудобно. Как будто Янка ждала, что она начнет оправдываться, только вот за что.

– Почему дура? – немного озадаченно переспросила Алена.

– Да потому что состояние Шестакова измеряется миллионами! – взревела Яна, чуть не сшибив локтем миску с салатом. – Да потому что каждая вторая девчонка согласится проглотить свои акриловые ногти и уменьшить свою силиконовую грудь на четыре размера за право провести с ним уик-энд.

– Ты шутишь? – опешила Алена. – С какой стати девушкам его хотеть? У него дряблый животик и лысина.

Вместо ответа Яна метнулась в комнату, к своему необъятному шкафу. Алена озадаченно последовала за ней. Янка пала на колени, как язычник перед богом солнца, и принялась вышвыривать из шкафа блузки и платья, что-то лихорадочно разыскивая.

– Ян, ты чего? С тобой все в порядке?

– Где же это было? Я ведь только на прошлой неделе перебирала коробки… – бормотала она, – ах, вот! Смотри!

С этими словами Яна торжествующе сунула Алене под нос фотографию. На снимке был изображен чуть более молоденький и чуть менее пропитой вариант Янки. Блондинистая, загорелая, счастливо улыбающаяся в объектив, в ушах – огромные зеленые сережки.

– И что? – удивилась Алена, – Это ты, я узнала. Но при чем здесь Шестаков?

– Притом, что эти серьги подарил мне он! Это изумруды и брильянты, антиквариат! – Яна посмотрела на снимок, вздохнула, как будто бы изучала лицо любимого, ушедшего к другой. – Мне пришлось их продать… Год назад было трудное время. Работы не было, и я сломала передний зуб. Надо было делать коронки… Да еще я залетела от одного… Жалко сережки.

– Хочешь сказать, что ты… – ахнула Алена.

– Дала ему один раз, – спокойно продолжила Яна, – это даже был не полноценный секс, а так, light-вариант. Получасовые обжималки в его «Хаммере», коротенький минет. И все – он паркуется у ювелирного. Выбирай, Зинка, что тебе нужно.

– Почему Зинка? – пробормотала Алена, до которой смысл слов доходил постепенно, словно вокруг нее был плотный ватный кокон, мешающий своевременному восприятию информации. Она смотрела на Янку, на ее пухлые губы, нагло улыбающиеся… На ее грубо подведенные глаза, на ее руки в некрасивых разводах автозагара… И вот этими руками она обнимала толстеющего самодовольного Шестакова? За какие-то сережки с изумрудами?!

– Да потому, что он даже не запомнил, как меня зовут! – расхохоталась Янка, не обращая внимания на вытянувшееся Аленино лицо. Казалось, ей доставлял особенный извращенный интерес шокировать свою соседку, уже пропитавшуюся модельными нравами, но еще такую наивную. – Я для него ничего не значила. Он не разыскивал мой телефон, не искал со мной встречи, не теребил Марину Аркадьевну. А на твоем месте я бы рассчитывала минимум на автомобиль. А если повезет и станешь его постоянной girlfriend… – она по-кошачьи потянулась и мечтательно зажмурилась.

– Но я этого не хочу! – нервно воскликнула Алена, которая меньше всего ожидала такого оборота вещей, – не нужны мне его сережки, его деньги, я хочу… – Она, булькнув, осеклась и под насмешливым изучающим взглядом Яны подумала: «А что же я и правда хочу от своей жизни, от себя самой, от своей так называемой карьеры и вообще – от этого города, где молодые красивые девчонки двадцати с небольшим лет готовы глотку друг другу перегрызть за „коротенький минет“ с последующей перспективой дарения ювелирки?!»

– Алена, – тихонько позвала ее Яна, – как ты думаешь, откуда у меня деньги?

– А? Что?

Алена встряхнула головой, чтобы вынырнуть из девятибалльного шторма неприятных мыслей, и обнаружила, что Яна маячит перед нею с чашкой остывшего чая на вытянутой руке – учитывая ее неприветливый нрав, это было невероятным проявлением дружелюбия. Алена машинально схватила чашку и сделала несколько жадных глотков – она вдруг почувствовала себя так, словно у нее резко поднялась температура.

– Откуда у меня деньги? – спокойно повторила Яна.

– Ну… Ты же модель, – неуверенно ответила Алена, – куда-то ходишь… Где-то работаешь… Ты никогда со мной не делилась.

– Я думала, ты все понимаешь, – усмехнулась она, – да, я модель. Но работаю не на съемках и показах. Я занимаюсь эскортом.

– Чем-чем?

– Пошли-ка на кухню. У меня шоколадка заначена. Кажется, пришло время сказать диете «Нет!»

Они сидели за столом напротив друг друга, жадно вгрызались в запретную шоколадную плитку, перекатывая по языку давно забытый райский вкус. Янка, глядя куда-то в сторону, рассказывала. Алена слушала, затаив дыхание, и не могла – вернее не хотела – поверить, что все это правда.

– Я приехала в Москву четыре года назад. У себя в городке первой красавицей была. На что только надеялась, дурочка наивная. Думала – увидят меня в Москве, и мир падет к моим ногам. Сняла у какой-то бабки комнату. Стала обзванивать модельные агентства – по алфавиту. И везде мне говорили, что в двадцать лет поздно начинать карьеру модели. Да еще и с моим весом – шестьдесят пять килограмм. И только в Podium Addict согласились взглянуть на меня лично. Ну я расфуфырилась, накрасилась, пришла… Марина Аркадьевна, едва на меня взглянув, рассмеялась. Это сейчас я понимаю, что выглядела, как клоун – с блестками на зенках, в розовой блузке и зеленых лосинах. Она заставила меня умыться. Потом зачем-то включила музыку и попросила пять минут потанцевать. А я всегда на дискотеках заводилой была, ну и показала ей класс. А она так задумчиво посмотрела на меня и протянула: попробуем что-нибудь для вас сделать… Типаж сложный, но мало ли что… Привезли меня сюда, поселили. Фотографии сделали, за счет агентства. Потом дали пару месяцев, чтобы я поняла – работы не будет. В общем, то же самое, что и у тебя. И вот когда я уже собралась сваливать восвояси, нашелся какой-то Иван Иванович. С ним меня Хитрюк познакомила. Приятный мужик, лет шестидесяти. Ему нужна была эффектная девушка для сопровождения на вечеринку. Я сначала перепугалась, но Марина Аркадьевна успокоила – секс только по моему желанию. Заплатят мне за эскорт – триста долларов. Сумма показалась мне нереальной. Я подумала – ну а что терять? – и согласилась. И знаешь, все было супер. Иван Иванович оказался отличнейшим мужиком, рук не распускал. Сходили с ним на прием, выпили шампусика, поели икры. Его водитель меня до дома отвез, вручил конверт. Триста баксов, как договаривались.

– И никакого секса? – удивилась Алена.

– Ну да. Так я и стала эскорт-девушкой. После Ивана Ивановича появился Петр Петрович, потом Денис Денисович. С Денисом Денисовичем я переспала.

– Он тебя изнасиловал? – ахнула Алена.

– Ну что ты, конечно, нет! – рассмеялась Янка. – Он пригласил меня на уик-энд в Эдинбург. Холод, ветер, ледяное северное море. И он был симпатичный, и мне так хотелось тепла… Ну и еще он мне шопинг в Лондоне пообещал. Короче, за два дня я заработала целых восемьсот долларов. Да еще и удовольствие получила.