Зов безумия - Джулия Дин Смит

Конечно, лучше, — злобно подумала она. — И как у священников поднимается рука? Что они ощущают, когда подводят несчастных к алтарю и вливают им в горло смертельный яд?

— Это совсем не страшно, — продолжал Вэнтан. — Кахнил действует быстро и почти не причиняет боли. Зато, умирая, они знают, что скоро окажутся рядом с Отцом Небесным.

Если таковой вообще существует, — подумала Атайя.

Ее собственное отношение к Богу было каким-то непонятным. Она не могла определенно сказать, что верит в его силы, но заявить об обратном тоже никогда не решилась бы. О своих сомнениях вообще не стоило ни с кем заговаривать — кроме, возможно, Тайлера и Николаса. Если бы об этом стало известно Дагаре, Дарэку и Кельвину, то они, определенно, обрадовались бы. Недостаточно крепкая вера — еще один порок, который послужил бы добавлением масла в огонь, огонь зла и ненависти.

— Все это очень печально, — пробормотала Атайя, не находя более подходящих слов.

Архиепископ кивнул.

— Вы совершенно правы. Но факт остается фактом: лорнгельды — обреченный, проклятый народ. Поэтому-то я категорически против вашего брака с принцем Фельджином. Если свадьба все-таки состоится, боюсь, нам не избежать будет страшнейших последствий.

Я тоже так считаю, — пронеслось в голове Атайи.

Но сейчас она думала о Фельджине не как о колдуне, а как о самовлюбленном грубияне, преуспевшем лишь в одном при встрече с ней: он вызвал в принцессе худшие эмоции, на проявление каких только способна была ее душа. Скорее всего этот болван не осмелится больше вести себя подобным образом. Ей вдруг вспомнился разговор Вэнтана с отцом — тот самый, когда священник пытался убедить короля пересмотреть планы относительно замужества дочери. А ведь это была единственная на ее памяти беседа, при которой архиепископ не соглашался безоговорочно с мнением Кельвина! Один только этот факт служил веским доказательством тому, что убеждения Вэнтана имели под собой достаточно оснований.

— Нельзя допускать вступления Кайта в союз с государством, где процветает колдовство, — продолжил свою мысль священник, теперь он говорил более решительным и серьезным голосом. — Подвергать свой народ такой опасности — непростительная глупость. И скоро Кельвин убедится, что с ним не согласны не только я и принц Дарэк, но и многие другие. Не думаю, что ему удастся найти поддержку в Курии. Я уже разговаривал с некоторыми из приехавших на собор служителями церкви. Все они решительно настроены выступить за сохранение обряда отпущения грехов. Сомневаюсь, что Кельвин сможет отменить его.

— Очень странно то, что Родри, похоже, тоже не во всем согласен с отцом, — пробормотала Атайя, размышляя вслух.

Ей всегда казалось это непонятным: Родри принадлежал к роду лорнгельдов, но держался в стороне от других, а иногда даже высказывался враждебно о своем народе. Можно подумать, они имели право выбирать свою судьбу!

Тут на ум принцессе пришло простое объяснение поведению колдуна: он не мог открыто заявлять о своей принадлежности к лорнгельдам, так как их учение запрещалось действующими в стране законами. Уклоняться от обряда отпущения грехов и покрывать других людей также не разрешалось.

Других людей, но не Родри, напомнила себе Атайя. Быть советником самого короля предполагает наличие определенных привилегий.

При упоминании имени колдуна архиепископ скривил пухлые губы, изображая полное отвращение.

— Убежден, что Родри постоянно преследует какие-то корыстные цели и ни о чем не задумывается всерьез, кроме своих собственных интересов, — произнес священник уверенным тоном. — Кельвин много раз говорил мне, что без помощи этого колдуна гражданская война продолжалась бы. Но я просто отказываюсь верить в благородство и возвышенность мотивов, побудивших Родри помочь королю. Возможно, он потребовал большого вознаграждения, ведь по окончании кровопролития этот «добряк» неожиданно быстро разбогател. — Вэнтан нахмурил седеющие брови. — Но меня не покидает такое ощущение, что ему этого мало.

Атайя подняла руку с сияющим на солнце хрустальным украшением. Ее губы расплылись в озорной улыбке.

— А ему известно о наличии у вас вот этого?

— Я никогда не упоминал о своей драгоценности, — произнес Вэнтан и лукаво поднял брови. — А вы замечали когда-нибудь, каким он становится раздражительным, если мы находимся в одной комнате? Признаюсь честно, мне известно, что колдун ведет себя так, потому что презирает меня. Но и мои защитные камешки играют в этом нем алую роль. — Архиепископ указал на кольцо на указательном пальце левой руки. — Присмотритесь: бриллиант окружен мельчайшими корбалами. Родри все понимает, но гордость не позволяет ему попросить меня снять кольцо.

Атайя рассмеялась. Так, значит, могущественный колдун ощущает себя зависимым от почти незаметных перламутровых камешков! Ей вдруг ужасно захотелось найти в один прекрасный день столько корбалов, чтобы хватило на целое ожерелье. Тогда она смогла бы постоянно носить его и не бояться быть подверженной колдовским чарам вездесущего Родри.

Проведя рукой по полупрозрачному камню, принцесса сказала:

— Я уже чувствую себя более защищенной.

— Кристалл наиболее эффективен при ярком свете, — произнес Вэнтан. — В темноте его действие заметно ослабевает, хотя и не пропадает совсем. — Он кивком указал на кожаный мешочек. — И берегите это. Внутри чехол отделан бархатом. Поэтому камень не поцарапается. Вообще же эти камни очень хрупкие. Когда на поверхности появляются царапины или иные повреждения, их эффективность снижается.

— Спасибо вам, — ответила Атайя. — Очень мило с вашей стороны позаботиться о моей защите.

— Возвращайтесь к шахматам. Наверное, принцесса Сесил с нетерпением ждет вас, мечтая продолжить игру. И не сидите на открытом солнце. Если позволите заметить, вы выглядите несколько бледно.

Такое случается, особенно если перепить вина накануне вечером, — подумала принцесса. — Признаться, я ожидала худшего.

Но рассказывать архиепископу о своих порочных пристрастиях совсем не стоило. Еще раз поблагодарив иерарха за подаренный кристалл, Атайя вернулась в приятную тень яблоневого дерева.

Рано утром, когда на траве еще лежала роса, уже можно было понять, что предстоящий день будет жарким и не очень подходящим для начала путешествия.

Подчиненные Тайлера уже вывели лошадей из конюшен и занимались сейчас укреплением седельных вьюков. Атайя задумчиво наблюдала за происходящим. Да, погодка, по всей вероятности, выдастся под стать порученному ей заданию. И чем дальше отъедут они от морского побережья в глубь материка по направлению к Рэйке, тем сильнее будет палить солнце.

Тайлер с озабоченным видом разговаривал со своими людьми: отдавал последние распоряжения, осведомлялся о количестве взятой с собой воды, пищи и денег. Все должно быть тщательно проверено и предусмотрено! Атайя, прислонившись к каменной стене конюшни, вертела в руках соломинку и не спускала глаз с капитана. Она обожала наблюдать за ним, когда он работал. Тайлер был прирожденным лидером, и подчиненные любили его. Порой им приходилось нелегко, но они знали: их командир честен, справедлив и пользуется большим уважением, особенно у Кельвина, ведь он знает свое дело.