Бастион: Хрустальный плен - Владимир Атомный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Меня как молнией пронзила эта отзвучавшая модель мира. Даже воздуха по рыбьи схватил, перед вопросом:
– Это как понимание многомерности пространства, в обход тупика материального догматизма?
– Что ты, Матус, я не претендую на такое, – засмеялась она. – Высказался ты, как на конференции, хе-хе.
Я чуть смутился, поняв всю квадратность слов. Решил попытаться изъясниться иначе:
– Просто отделив духовное от материального... даже скорее плотно-материального, – поправился я, – человек попадает в ловушку неполной картины мира и не может принимать верные решения. А ты вносишь такое понимание, как новые мерности, но не в привычном смысле, а в духовном. Соединив в начальной точке координат духовное и материальное, можем видеть зависимости чуть ли не на уровне формул. Это очень интересный подход.
Мой взгляд исторгает глубочайшее восхищение. Девушка вдруг смутилась и, отвернувшись, отвечает:
– Спасибо, но ты перехваливаешь, Матус.
Даже раскаянье овладело, что так яро насел. Решил сгладить момент и рассказать кое-чего из соображений:
– Хех, у меня тоже были размышления на эту тему, не так давно, конечно, только веет от них какой-то детскостью. В общем, если четвёртое измерение это координата, показывающая за бесконечно малую величину времени положение объёмной материи, вроде слайд-шоу, то пятым можно считать ось координат, где отображено всё многообразие параллельных миров, подчиняющихся некой закономерности. Физика пространства у них одна, но вот разновидностей много, включая те самые, что уже во многих комиксах описали. Поступил так или эдак – уже два разных мира, на одной оси координат параллельных пространств.
Вероника кивнула и с сыграв бровями говорит:
– Или в фильме “Семь Возможностей”, да?
– Именно, там как раз…
Вошёл Адриан.
– Изволите ещё что-нибудь?
Я взглянул на спутницу, но председатель только милую и смешную рожицу состроила, мол, не знаю.
– Пару крепких кофе, молоко и сладкого на Ваш выбор, Адриан, – в итоге огласил я.
– Принято. Только выбор предоставлю кондитеру, – открыто и располагающе улыбнулся он и ушёл, забрав всё лишнее.
– Хороший выбор, – похвалила Вероника, – а ты мог бы продолжить?
– Спасибо, – несколько оторопев, ответил я, – неужели интересно?
– Очень! Прошу, Матус. Ты закончил на пятом измерении.
– Э-э… да, точно! – наконец вспомнил я на чём закончил. – В общем пятое как-бы закрывает границы Вселенной в привычном смысле и проводит в иное понимание Мира… Шестое, позволяет взглянуть на пространство с ракурса иных физических законов, то есть принципов организации материи вплоть до атомарной структуры и даже глубже. Я предполагаю, что знакомые нам простейшие геометрические фигуры там отсутствуют, но есть иное. И важно понимать, что шестая координата отнюдь не означает, что варианты реальностей ниже или выше наших, но они не параллельны, а значит имеют лишь единичные случаи пересечений.
Я прочистил горло, заодно поднимая в памяти подзабытый образ, вроде детской мечты о полётах в космосе.
– Седьмая ось координат самая глупая, потому, что трудно объяснить, – рассмеялся я. – Понимаю её так – даже в мире с иной физикой, есть общее, глубинное понимание… хотя нет – чувство, смутное-смутное, что задумка у нас общая. Общий Творец… э-э, Бог! Вот, а седьмая ось – это виды Задумок, виды Творцов, вписанных в некий иной объём – глупое и не подходящее слово, но тень понимания даёт – единицу восьмой оси. Вот такие были мысли…
Вероника чуть приоткрыла чувственный рот, всем видом показывая интерес – это вознесло меня на седьмые небеса счастья, хоть я и отношусь к сказанному, как к глупостям. Но разве можно устоять перед такой реакцией?
– Матус, – обратилась она и нутро сразу обожгло чувственностью момента, – я не плохо успеваю с учёбой, но мир магии более знаком и близок. Поэтому, судить авторитетно не имею права и всё же, как ты сказал, для догматичного научного материализма – эта теория прекрасна. Мне очень нравится.
Я бы точно сейчас упорхнул мотыльком, но не могу оставить спутницу. От столь ёмких и приятных слов, чувство собственной значимости возросло на порядок. Оценка председателя Бастиона может любого вернуть на путь гордости за самого себя, а в такой обстановке и такими словами – обратить в нарцисса.
– Очень приятно…– произнёс я. – Честно признаться, относился к этому как к простой фантазии, что буйствует после очередного комикса или игры.
От новых откровений отвлёк Адриан принесший кофе сладости. Устоять перед таким можно, но точно не в нашей реальности, поэтому беседа отошла на второй план. Имеет место быть обмен мнениями, касаемо восхитительных по вкусу пирожных и печенья. Кондитеру удалось подхватить нас на парусах наслаждения и унести в мир, где перелетаешь от одного островка к другому и вкушаешь на каждом уникальные и бесподобные сладости.
Насыщенный день и удивительный вечер напомнили о сне, начиная морить. Довольные настолько, насколько возможно, мы пошли к выходу, сопровождаемые немного гордым По Адрианом, что считает теперь делом чести устраивать нам истинный рай, пока гостим в Золоте Симфонии. Сегодняшний день похож на сон больше, чем полностью, но всё же осознание реальности происходящего, полнит меня глубоким чувством счастья, сравнимым с углями. Греть будут долго-долго. А впереди отнюдь не конец, ведь едем ко мне и Вероника останется. Автор дня превзошёл себя, насыщая его столь важными событиями, но я всё же задремал по пути.
Дядя Вадо мягко разбудил и достал багаж. На удивление, мама встретила нас ещё на пороге:
– Ну наконец-то! Матус, ты чего не следишь за временем – уже половина двенадцатого! – отчитала она сразу.
– Мам, я каждый день так ложусь, чего ты прям, – напомнил я.
– Ага, вот ведь молодец, а позаботится о Веронике? – опрокинула мама всю аргументацию. – Приличные девушки, как она, ложиться предпочитают пораньше!
– Большое спасибо Вам, Ансельма, – вступила Вероника, тоже отчасти пристыженная, – но здесь и моя вина есть. Можно сказать – мы друг другу подыграли.
Спустился папа и с примиряющей улыбкой говорит:
– Ну, ладно тебе, пусть уже заходят, – даже рассмеялся он. – Здравствуйте, Ивер!
Это он поприветствовал нашего замечательного водителя.
– Доброго вечера! Вадо, очень приятно.
– Может, – проговорил папа, под тихие слова мамы: “Да,