Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник) - Дэвид Стюарт Дэвис

Когда женская фигура приблизилась к нам, в ярком свете луны я смог ясно разглядеть ее черты. На бледном лице цвета слоновой кости выделялся большой хищный рот, а из глубоких темных глазниц, не мигая, пристально смотрели два безжизненных глаза.

Хотя мы были в укрытии, это существо, похоже, почувствовало наше присутствие и, передвигаясь механическими движениями какой-то жуткой заводной куклы, повернулось в нашу сторону, блестя в лунном свете черными жемчужинами глаз. Они обладали необъяснимой притягательностью, и я почувствовал, что оказался во власти их проникающего взгляда.

Когда-то, будучи студентом-медиком, я впервые присутствовал при вскрытии трупа, и это вызвало у меня отвращение, но, прикованный к месту от ужаса, я был загипнотизирован тем, что увидел. Нечто подобное я испытывал сейчас, под взглядом этих холодных, бездушных глаз.

На меня снизошло чувство покоя и легкости. Я более не ощущал жгучий ночной холод, все мои страхи миновали. Пение женщины окутывало меня, будто теплый защитный кокон, а ее глаза понуждали идти вперед. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, я вышел из рощицы и направился навстречу странному призраку. Навстречу этим глазам – глубоким, темным, успокаивающим глазам. Я знал, что найду в них утешение и прибежище, в них виделось мне вечное спасение.

– Уотсон, ради всего святого!

Резкий окрик Холмса пронзил окутавшую меня теплую дымку, словно очнувшись от сна, я осознал вдруг собственную уязвимость. Увидев, что призрачная женщина приближается ко мне со странно застывшим лицом, я в ужасе отступил назад. Но теперь с ее невыразительных мертвых глаз спала гипнотическая пелена, и я разглядел в них лишь злобу и жестокость. Не раздумывая, я вытащил револьвер.

– Ни с места!

Я услышал собственный голос, с трудом выходящий из пересохшей гортани.

Ее лицо потемнело от ярости, рот исказился в оскале, и ночную тишину пронизал звериный рык. В лунном свете блеснули зубы, и я ощутил ее зловонное дыхание. С отвращением подавшись назад, я не успел даже сообразить, что происходит, как эта гарпия устремилась ко мне и схватила меня за руку. С гневным воплем она швырнула меня на землю. Я не был готов к такому яростному нападению и совсем не ожидал, что она проявит такую необыкновенную силу – я грохнулся о землю футах в пяти поодаль, как отброшенная ребенком игрушка. От удара я выпустил револьвер, и он отлетел куда-то в темноту. Лишь спустя несколько мгновений, немного придя в себя, я встал на колени и стал вслепую шарить вытянутыми руками по застывшей земле в тщетных поисках оружия. Но тут мое внимание привлек шум со стороны рощицы. Я увидел, как из кустарника выходит Холмс и приближается к призраку. Она простерла к нему руки, издав тихий гортанный смешок, от звука которого у меня на голове зашевелились волосы.

– Иди сюда, – позвала она Холмса музыкальным и вместе с тем повелительным голосом.

К своему ужасу, я увидел, что он начинает подчиняться ее приказаниям.

– Не смотрите ей в глаза! – завопил я во всю силу своих легких, почти сразу поняв, что кричу напрасно.

Холмс пытался избежать ее взгляда, но по его механическим движениям можно было понять, что и он оказался во власти этих дьявольских глаз.

– Холмс! – заорал я, пытаясь разрушить транс, в который она его погрузила. – Холмс!

Когда я позвал его в третий раз, он затряс головой, каким-то отчаянным усилием пытаясь отделаться от власти этого существа над его рассудком. Лицо его исказила гримаса, но остекленевший взгляд говорил о том, что попытка не увенчалась успехом.

Оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки, она на мгновение прикрыла глаза, словно в предвкушении. Когда она открыла их вновь, ее взгляд был кроваво-красным.

– Пойдем, – снова произнесла она завораживающим голосом.

Женщина вцепилась в рукава пальто Холмса. Ее исключительная гипнотическая сила поражала – она смогла подчинить себе даже независимый интеллект моего друга.

В поисках пистолета я напряженно всматривался в окружающую меня темноту, но безуспешно. Я не знал, какая именно опасность угрожает Холмсу, но интуитивно понимал, что жизнь его под угрозой. Охваченный отчаянием, я вновь поднял глаза и увидел, что тело великого сыщика стало совершенно безвольным, он больше не сопротивлялся объятиям призрака. Притянув его к себе, она схватила его за горло и открыла рот, обнажая ряд хищных белых зубов с двумя острыми клыками. На долю секунды в моем сознании мелькнуло видение раны Селии Лидгейт. Представив себе, что этот дьявол сейчас точно так же вопьется в горло Холмсу, я окаменел от ужаса.

Следующие несколько мгновений навсегда запечатлелись в моей памяти. Сейчас, как и тогда, они кажутся мне сценой из какой-то кошмарной мелодрамы, невольным участником которой я стал.

Издав леденящее кровь гортанное шипение, женщина-призрак еще ниже склонилась к горлу Холмса. Окаменев от страха, я лежал в некотором отдалении, абсолютно неспособный к действию. И тут на месте этих зловещих событий совершенно неожиданно появился еще один человек. Из тени вышла темная мужская фигура. Он был ростом около шести футов, одет в длинное черное двубортное пальто с большим меховым воротником. В руке он держал серебряный предмет, блестевший в лунном свете. Когда он поднял его перед собой, я увидел, что это распятие. Мужчина поднес крест к лицу призрачной женщины. Лицо ее исказилось от ужаса. Разомкнув объятия, с гортанным криком отшатнулась она от Холмса.

Издавая отчаянные, полные ужаса вопли, Призрачная дама бросилась прочь. В считаные секунды незнакомец настиг ее и с силой прижал свое распятие к ее лбу. Она упала на колени, пронзительно крича и судорожно размахивая руками. С муками высвободившись из рук преследователя, женщина-призрак отползла в сторону и, прерывисто дыша, в ужасе припала к земле. Мне удалось рассмотреть на гладкой белой коже ее лба темный отпечаток креста.

В ней произошли настолько разительные перемены, таким жалким, даже трогательным был в тот момент ее вид, что я уже испытывал нечто сродни сочувствию.

– Именем Бога, исчезни, – нараспев произнес незнакомец, держа перед собой серебряное распятие, как держал бы перед собой щит средневековый рыцарь.

Призрачная женщина, спотыкаясь, прошла несколько футов и исчезла в ночной тьме.

Пока все это происходило, Холмс стоял в оцепенении, не шевелясь, но теперь наконец вышел из транса. Казалось, за один миг он оценил ситуацию и, увидев, что призрачное существо обращается в бегство, собрался последовать за ним. Однако незнакомец удержал его.

– Пусть уходит, друг мой, – тихо произнес он. – Нет смысла ее сейчас ловить, она не причинит больше вреда нынешней ночью.

Холмс был в глубоком смятении. Не помню, чтобы когда-либо видел его таким же потрясенным, как в ту ночь. Я разделял его замешательство, ибо увиденное мной, казалось, могло пригрезиться только душевнобольному.