Тамерлан. Завоеватель мира - Джастин Мароцци

Памятуя о монгольских традициях, Тимур не упускал ни одного случая использовать их для укрепления собственных позиций. Самой первой задачей после восшествия на трон он поставил объединение раздробленного улуса Джагатая. Продемонстрировав разумную гибкость, которая не раз позволяла ему выпутываться из сложных положений в течение всей жизни, Тимур начал искать правителей, восходящих по прямой линии к Чингис-хану. Его женитьба на Сарай Мульк-ханум несколько облегчила его положение, хотя и недостаточно. Теперь он намеревался развить первые

70 успехи, восстановив усохшую империю d ее прежних границах. Эти земли, принадлежавшие второму сыну Чингиса Джагатаю, разлетелись в разные стороны в водовороте конфликтов. На северо-востоке плодородные земли Хорезма, ранее входившие в улус Джагатая, теперь стали независимыми и управлялись династией Кугиратов Суфи. На востоке находился Могулистан, также входивший некогда в улус, а теперь превратившийся в прямого врага, не раз вторгавшегося в Марвераннахр. Тимур решил покончить с обоими.

В течение следующих 10 лет он вел войны и там, и тут. Он атаковал могулов на востоке и сразу перебрасывал армию на север в Хорезм. Это были, скорее, набеги, но все-таки они должны были расширить и укрепить его базу. Сегодня перманентная война может показаться бессмысленной растратой ресурсов, но во времена Тимура это был самый надежный способ добиться верности кочевых племен, объединив их под знаменем грабежа и добычи. Однако племенные вожди постоянно бросали вызов ему, так как стремительное возвышение Тимура вело к потере ими своей власти. Такие попытки были нейтрализованы умной работой Тимура по сплочению своей армии. Он и Хусейн собрали крупные силы, используя свой союз, а после убийства Хусейна все они перешли в распоряжение Тимура. Поэтому Тимур теперь возглавлял очень большое войско, куда входили представители всех племен улуса. Дополнительную поддержку ему оказывало оседлое население, которое ненавидело войну и стремилось к стабильности и процветанию. Эти люди понимали, что только сильный правитель может принести мир стране, что позволит им жить спокойно. А вот враждующие племенные вожди этого не понимали.

Свой первый поход против восточных соседей Тимур совершил в 1370 году, когда взошел на трон. Его противником был правитель могулов Камар ад-дин, который сменил убитого Ильяс-Ходжу. Первый поход результатов не дал, хотя воины Тимура вернулись, нагруженные большой добычей. Камар ад-дин оставался неприятной занозой еще несколько лет. Хотя последовали новые походы против могулов — новый в 1375 году, — их вождь постоянно ускользал. Легенда рассказывает об инциденте, случившемся во время одного из таких походов в горах Тянь-Шаня, которые поднимаются над озером Иссык-Куль. Преследуя могульских лучников через перевал Сан-Таш, каждый из воинов Тимура получил приказ принести камень и положить его в кучу. Когда они отогнали врага, то каждый воин на обратном пути взял с собой камень. Это позволило Тимуру легко сосчитать потери своей армии. Когда армия покинула горы, там осталась высокая куча, настолько велики оказались потери. В конце 1370-х годов Тимур совершил еще несколько рейдов в Могулистан и в 1383 году нанес могулам очередное тяжелое поражение. Его целью был Камар ад-дин. Но в 1389 году его изгнал Хызр-Ходжа, сын бывшего могульского хана Туглук-Тимура, хотя и не покончил с ним. На следующий год Камар ад-дин решил использовать то, что Хызр-Ходжа бежал от армии Тимура, и попытался захватить власть, но его снова изгнали. В последний раз мы слышим о нем в 1393 году, хотя эти сведения недостоверны. Он не смог удержаться со своей отступающей армией и был брошен в лесу своими командирами вместе с наложницами. Ему дали продуктов на несколько дней, и больше о Камар ад-дине никто не слышал.

Вскоре после этого Тимур сумел более или менее удовлетворительно решить восточный вопрос. Хызр-Ходжа признал превосходство своего соседа и постарался договориться с ним, за что был признан могульским ханом. Отношения между правителями были установлены в 1397 году, когда могульский хан отдал Тимуру в жены свою сестру Тукал-ханум. В знак признания ее благородного происхождения она получила титул Кичик-ханум — Младшей госпожи. Так как мощь и богатство Тимура росли с каждым годом и с каждым новым походом, соответственно рос и его гарем, постоянно увеличивалось число жен и наложниц.

В эти годы Тимур также усиленно старался поставить на колени своего северного соседа Хорезм. Подходящей причиной для конфликта послужило желание восстановить империю Джагатая в том виде, в каком она досталась второму сыну Чингис-хана. Но была еще одна, не менее, а может и более веская причина искать конфликта. Хорезм оседлал караванный путь, идущий из Китая к Средиземному морю и хорошо наживался на этом. Если бы удалось вернуть его в сферу влияния улуса Джагатая, это позволило бы получать огромные пошлины. Если Тимур намеревался захватить этот район и укрепить его северные границы, это означало бы, что он в первый раз выходит за пределы владений Джагатая.

Отныне и до конца жизни Тимур старался постоянно использовать свою армию и вознаграждать ее за это. Прежде всего он намеревался подавить сопротивление племен. До тех пор пока существовала прежняя система заключения и расторжения союзов и внутренних раздоров, позиции Тимура были уязвимыми. Его задачей было сплавить разнородную конфедерацию племен, управляемую освященными временем традициями и множеством вождей, в единую армию, верную лично ему. Мощное центральное правительство ослабляло позиции племенных вождей. Если им не компенсировать неизбежные потери, то рассчитывать на их верность не следует. Тимур это понимал. Только ведя племена улуса от победы к победе за границами государства, он мог покончить или хотя бы свести к минимуму внутренние трения и завоевать верность своих людей. Именно поэтому американский историк Беатрис Форбс Манц писала: «Занятие политикой он подменил завоеваниями».

Это была очень практичная долгосрочная политика. В непосредственной перспективе Хорезм являлся целью, заслуживающей захвата. Кат и Ургенч, две его столицы, были крупными городами. Последний произвел огромное впечатление на путешественника Ибн Баттуту, который сообщил, что его рынки так переполнены продавцами и покупателями, что во время одной из прогулок по городу он не сумел пройти, такой сильной была давка. «Город тонет в роскоши и изобилии, его красоты просто великолепны», — пишет Арабшах.

Хорезм был богатой и плодородной страной. Урожаи там были великолепными, особенно хорошо росли зерновые и фрукты. Дыни и гранаты, которые считались местными деликатесами, подавались с разными блюдами. Огромные хлопковые поля орошались водой из дельты Амударьи и также давали хорошие урожаи. Стада овец паслись на равнинах, а крупный рогатый скот — на заболоченных берегах Арала. Рынки были забиты дорогими мехами, и, как отметил арабский географ X века Мукаддаси, некоторые были привезены из Булгара, стоявшего на Волге. Там были куницы, соболя, лисы, два вида бобров, белки, горностаи, ласки, зайцы и козьи шкуры. Виноград, смородина, кунжут и мед лежали повсюду в изобилии. Там же можно было купить великолепные ковры, хлопковые и шелковые ткани и одежды, предназначенные на экспорт. Не было недостатка и в военных товарах. С помощью имевшихся на базаре сабель, панцирей и луков можно было легко снарядить целую армию. Кора белого тополя, который рос только здесь, ценилась очень высоко и шла на покрытие щитов. Охотники приносили на рынок сотни прирученных соколов. Кроме всех этих продуктов и товаров, Макадцаси обнаружил в Хорезме развитую работорговлю. Тюркские мальчики и девочки, купленные или похищенные в степи кочевниками, принимали ислам, а потом их отправляли в мусульманские страны, где они часто занимали важные посты.