Время первых - Валерий Рощин

– Побежала! – скомандовал режиссер.

Светлана шепнула дочери:

– Давай.

Вика бросилась к отцу. Тот со счастливой улыбкой шагнул навстречу, раскрыл объятия, но… не добежав до папы трех шагов, девочка споткнулась и упала.

– Ой! – вскрикнула она.

– Тихо‑тихо! Не ушиблась? – подхватил ее Алексей.

– Не успела…

– Стоп, – недовольно проворчал режиссер. – Давайте сначала.

Мужчины восприняли эту заминку как маленькое недоразумение. А вот обе мамы были не на шутку встревожены…

– Плохая примета, – тихо прошептала Татьяна.

* * *

Ракета с модулем «Космос‑57» была готова к старту. Ее баки заправили топливом и окислителем, технический персонал произвел последние проверки систем и доложил о готовности на Командный пункт.

ЦУПа в современном исполнении тогда еще не было. Имелся так называемый КИК – командно‑измерительный комплекс, созданный по инициативе Сергея Павловича Королева в 1956–1957 годах. Он представлял собой просторный зал с множеством рабочих мест; рядом с залом имелось еще несколько вспомогательных помещений. В КИК стекалась вся информация о полете, была налажена прямая радио и телефонная связь со всеми НИП и другими отслеживающими космический полет точками. В просторечье большинство сотрудников именовали КИК Командным пунктом…

Все было готово. Ждали доклад офицеров государственной безопасности, без которого запуск ракеты в космос запрещался.

Проблема заключалась в том, что иногда рядом с полигоном Байконур появлялись агенты иностранных разведывательных структур. Они проезжали мимо на поездах или автомобилях, пролетали пассажирами на гражданских самолетах. Наши контрразведчики о них знали, но задержать или воспрепятствовать появлению рядом с секретной зоной в силу дипломатической неприкосновенности не могли. И тогда через Генштаб они сообщали об опасности короткими кодированными сигналами.

Сигнал «Скорпион‑1» означал, что в поезде мимо полигона следует иностранный дипломат, который может пеленговать работу радиостанций и тем самым определить координаты и количество стартовых площадок. «Скорпион‑2» означал пролет разведчика в качестве пассажира на самолете гражданской авиации. А «Скорпион‑3» предупреждал о других еще более серьезных акциях вражеских разведок. По любому из этих сигналов жизнь на полигоне замирала минимум на тридцать минут.

Но в этот раз обошлось – офицеры ГКБ не беспокоили.

Специалисты и офицеры управления заняли места. Выслушав доклады, руководитель полетов включил селектор, подвинул поближе микрофон и произнес:

– Ключ на старт!

– Есть ключ на старт, – повернув галетный переключатель, доложил один из офицеров.

– Протяжка – один!

– Есть протяжка – один.

– Продувка!

– Есть продувка.

– Протяжка – два!

– Есть протяжка – два.

– Ключ на дренаж!..

* * *

Сценку встречи маленькой дочери с отцом удалось снять со второго дубля. Они любили друг друга, и им не пришлось напрягаться, изображая безмерное счастье при встрече.

– Сцена вторая. Кадр первый. Дубль второй, – объявила ассистентка.

– Начали!

Максимально осторожно пробежав по залу, чтобы больше не споткнуться и не рассердить строгого очкастого режиссера, Вика радостно прыгнула в объятия отца.

– Папа!

– Да, моя девочка! – подхватил он ее.

Обвив ручонками его шею, она прижалась к нему.

– Снято, – кивнул режиссер и объявил перерыв для подготовки к съемке следующей сцены.

* * *

– Сегодня на Байконуре в десять часов тридцать минут будет осуществлен запуск модуля «Космос‑57», – продолжал говорить Королев, стоя на нижней площадке стапеля. – Как вам известно, корабль выйдет на орбиту с испытательной целью…

Обступившие стапель специалисты действительно знали и о сегодняшнем старте, и о задачах испытательного модуля. Тем не менее все слушали Главного с полным вниманием. Слов тот на ветер не бросал и всегда говорил по делу.

– Основные узлы и надувной шлюз будут считаться успешно испытанными только после того, как «Космос‑57» благополучно вернется на Землю. Ну а наша с вами задача на ближайшие дни – досконально проверить системы и оборудование корабля «Восход‑2». На кон, товарищи, поставлено очень много! Мы должны убедиться в правильности расчетов прежде, чем на орбиту отправятся летчики‑космонавты Павел Беляев и Алексей Леонов – наши герои, на которых мы возлагаем особую миссию: впервые в истории покинуть борт космического корабля и выйти в пространство открытого космоса…

Замолчав на несколько секунд, он оглянулся на возвышавшийся за ним корабль, смерил его пронзительным взглядом.

И сказал:

– Успех этого полета позволит нам приблизиться к тому моменту, когда мы сможем быть с космосом на равных. Быть с ним на «ты»…

* * *

Пока съемочная группа готовила антураж следующей сцены, Алексей с супругой стоял в узком коридоре. Светлана была чем‑то расстроена.

– Ну ты чего? – обнимая ее за плечи, озабоченно спрашивал Алексей. – Нет, ну правда – чего?..

– Мне страшно, – тихо сказала она.

– Страшно?! Почему?

– Не знаю… Обещай, что вернешься.

– Я тебе обещаю.

Света едва сдерживала слезы. Вздохнув, он прижал ее к себе…

* * *

На командном пункте Байконура истекала последняя минута перед стартом ракеты‑носителя с модулем «Космос‑57». Офицеры и специалисты застыли у смотровых щелей и экранов радаров.

– Зажигание! – скомандовал руководитель полета.

– Есть зажигание.

Ракета висела над стартовой платформой. Башню обслуживания отвели от ее тела около часа назад.

Внезапно под носителем сильно заискрило; следом из сопел выбило пламя. Пару секунд оно ослепляло беспорядочными вспышками, затем обрело форму ровных и мощных струй. Сбоку из‑под «пускового стола» повалили клубы светлого дыма.

– Старт!

От ракеты в сторону отвалила кабель‑мачта, с помощью которой к бортовому разъему подавалась электроэнергия. Следом синхронно разошлись «лепестки» технологических ферм, обеспечивающих жесткое крепление ракеты в вертикальном положении.

Обретя свободу, ракета медленно поползла вверх.

– Подъем, – доложил один из наблюдателей.

– Понял, – кивнул руководитель.