Иллюзия - Наталья Медведская

Сания от удивления открыла рот. Она считала, что у отца никого нет из родни. Что мама детдомовская она знала, так же думала и об отце.

– Я порвал с семьёй, когда они наотрез отказались принять Ксению. Мало того, родители и брат оскорбляли её, говорили: безродная и больная нищенка присосалась ко мне, как пиявка. Мама не желала, чтобы девушка с врождённым пороком сердца, брошенная родными в больнице при рождении, выросшая в детдоме, стала моей женой. Они не понимали меня и мои чувства. Ксению самое безобидное и доброе существо на свете обзывали и гнали от порога, будто чумную. Я не смог им этого простить и ушёл с ней навсегда. Но я ни о чём не жалею. Одиннадцать лет счастья с Ксенией стоят долгих лет жизни. С ней моя душа принимала каждый день, как благословение: мне выдался шанс познать настоящую любовь. Но я так не выполнил просьбу Ксении: простить родителей и брата. А теперь на прощение у меня нет уже ни времени, ни сил.

Сания посулила выполнить просьбу отца, а он взял с неё слово, что она вернётся в домой понедельник.

– Почувствую совсем худо, отправлюсь в больницу, – пообещал Степан Львович.

Утром Санию опять разбудили воробьи, затеявшие драку в кустах сирени. За окном поднялся гомон и неимоверный писк. Накинув халат, она отправилась во двор, хотелось посмотреть, что там не поделили надоедливые и скандальные птички-невелички.

Она стояла возле сирени и из-за гама не услышала шагов за спиной. Чьи-то руки легли ей на плечи, потом рывком развернули на сто восемьдесят градусов.

– Феликс!? Ты что тут делаешь? – удивилась Сания.

– Приехал в гости, что же ещё. Алиса сказала: ты уже заговорила.

– Так и есть, голос вернулся недавно, но звучит пока необычно.

– Я заметил.

Муж сестры был очень красивым мужчиной. Его лицо украшали тёмно-серые блестящие глаза и чёрные брови в разлет. Немного похожий на сливу нос удивительным образом не портил, а украшал его. Мужественная ямочка на подбородке и чувственный рот довершали картину внешности. Большинство женщин при виде Феликса впадали в небольшой ступор, чем всегда веселили сестёр. На Санию его внешность не произвела особого впечатления, а наоборот насторожила. Зная Алису, она боялась, что та будет постоянно страдать от приступов ревности.

Сейчас Феликс смотрел на неё необычным взглядом, в котором смешались одновременно и любопытство, и желание, и странное восхищение. Протянув руку, он дотронулся до щеки Сании, ласкающим движением кончиков пальцев провёл по её коже.

Сания отшатнулась и, повысив голос, сипло произнесла:

– Что ты себе позволяешь!?

– Пять лет, целых пять лет я мечтал прикоснуться к тебе. С той самой минуты, как увидел. Ты завладела всеми моими мыслями и сердцем. Я пожалел, что не встретил тебя до Алисы. Если бы знал, что ты существуешь, никогда бы не женился на ней. Такая жестокая ошибка перепутать сестёр.

Сания отступила на шаг, потом на второй.

– С ума сошёл? Перестань говорить глупости. Ты муж моей родной сестры. Я никогда не давала тебе ни единого повода. Всегда относилась лишь, как родственнику.

– Знаю. Но не отпирайся, ты чувствовала: я отношусь к тебе по-иному, иначе не избегала бы меня всеми силами.

Он говорил правду. Сания не желала признаваться даже самой себе, что муж сестры смотрит на неё далеко не по-родственному. Когда их семьи встречались на праздниках или днях рождения, она действительно делала всё, лишь бы не оставаться с ним наедине, старалась общаться как можно меньше. Она внушила себе: Феликс на самом деле просто душевный и добрый человек, ей только кажется, что она нравится ему, как женщина. То, что он говорил сейчас – просто ужасно, настоящее предательство по отношению к сестре. Сания почувствовала негодование, злость и обиду за Алису.

– Я делала это инстинктивно, мне не нравилось то, как ты на меня смотрел. Никаких чувств кроме дружеских, я к тебе не испытывала. Буду признательна, если ты прекратишь этот бессмысленный разговор и вернёшься к нормальному общению.

Феликс засмеялся.

– Обожаю этот холодный тон и ледяное высокомерие. Ты, вероятно, не подозреваешь, насколько сейчас соблазнительно выглядишь, и как подталкиваешь к покорению такой вершины, как ты. Ты для меня Эверест и Монблан в одном лице. Ради тебя я могу всё поставить на карту. Развод для меня не проблема. Разве ты не хочешь отомстить Марку за измену? Я помогу тебе в твоей праведной мести. – Он широко развёл руки. – Всё твоё, пользуйся.

Сания побледнела.

– Кто ещё знает, что у Марка интрижка?

– Кроме меня и Алисы? Понятия не имею. Да мне это и неинтересно. Главное, что Марк накосячил и поступил с тобой плохо. – Феликс усмехнулся. – Вот дурак променять свою жену на какую-то пустоголовую бабу. Да он просто дебил. Но мне это на руку. – Улыбнувшись, он посмотрел в глаза Сании. – Я сделаю твою месть сладкой, ты быстро забудешь о неверном муже.

– Ты хоть осознаешь, как мне отвратительно это слышать. Неужели действительно думаешь: я стану мстить таким способом, да ещё с тобой. Я не буду опускаться в ту же грязь, что и Марк. Но главное, не собираюсь делать больно сестре. Да и зачем мне так поступать.

Феликс поднял брови, улыбка тронула уголок губ.

– Спустишь ему это с рук?

– Мои отношения с Марком касаются лишь меня и его, и больше никого. Я не собираюсь отчитываться перед тобой о своём решении. Давай прекратим этот кошмарный разговор. Буду считать, что его никогда не было. Не хочу, чтобы Алиса узнала, какой её муж на самом деле.

– Спрячешь голову в песок, как страус? Никто не оценит твоей порядочности. Жалеешь сестру? А она тебя не пожалела. Я случайно узнал, что со своей новой подружкой Маргаритой они разработали целый план по соблазнению Марка. Именно Алиса сообщала ей, чем подцепить и заинтересовать твоего мужа, рассказала о аэрографии, о его мечтах и увлечениях. Подарила Маргарите точно такие же духи, туалетную воду и крема, которыми ты пользовалась. Даже гардероб ей поменяли с учётом вкусов Марка. Будешь по-прежнему жалеть сестричку?

Сания закрыла лицо руками. То, что рассказал Феликс, просто добило её. Собственная сестра сговорилась с любовницей… Она всё знала и наблюдала за падением Марка, будто смотрела обычный спектакль. Почему она так поступила? Неужели Алиса так её ненавидит? За