Вячеслав Молотов. Сталинский рыцарь "холодной войны" - Джеффри Робертс

Гитлер же рассматривал последние перемены в отношениях с Советским Союзом несколько иначе. Для него действия СССР в Прибалтике и на Балканах представляли собой угрозу. У немцев не было возможности помешать советскому захвату прибалтийских стран, но они поторопились не допустить успеха СССР, пытавшегося договориться с Италией о соглашении по поводу балканской сферы влияния. Следует отметить, что во время Второго венского арбитража, проходившего 31 августа 1940 г., немцы и итальянцы обсуждали различные территориальные притязания в отношении Румынии и в итоге постановили гарантировать ей, что в будущем вторжений на ее земли не будет, включая потенциальные советские претензии на Южную Буковину. СССР счел, что его о Венском арбитраже следовало предупредить; Молотов и Риббентроп долго спорили о том, как надо понимать пункты советско-германского пакта о взаимных консультациях.

Кроме того, Молотову не нравились приезд германской воинской миссии в Румынию и сообщения о перебросках немецких войск через Финляндию в Норвегию. 27 сентября Германия, Италия и Япония подписали Пакт трех держав, где обещали помогать друг другу в случае нападения со стороны какой-либо державы, на тот момент в войне не участвовавшей. Вскоре к пакту присоединились Румыния и Венгрия. Затем 28 октября Италия оккупировала Грецию, и европейская война перекинулась на Балканы и Восточное Средиземноморье.

Напряженность росла, и на ее фоне Риббентроп 13 октября прислал Сталину письмо с приглашением командировать Молотова в Берлин на переговоры о долгосрочном будущем советско-германских отношений. Генсек согласился. 9 ноября, накануне отбытия в Берлин, Молотов записал полученные от Сталина инструкции: «Цель поездки: разузнать действительные намерения Германии [а также Италии и Японии] в осуществлении плана создания «Новой Европы», а также «Великого Восточноазиатского пространства»… Подготовить первоначальную наметку сферы интересов СССР в Европе, а также в Передней и Средней Азии, прощупав возможность соглашения об этом с Германией (а также с Италией), но не заключать какого-либо соглашения с Германией и Италией на данной стадии переговоров, имея в виду продолжение этих переговоров в Москве… В переговорах добиваться, чтобы к сфере интересов СССР были отнесены: Финляндия – на основе советско-германского соглашения 1939 г., в выполнении которого Германия должна устранить всякие трудности и неясности (вывод германских войск, прекращение всяких политических демонстраций в Финляндии и в Германии) направленных во вред интересам СССР… Сказать также о нашем недовольстве тем, что Германия не консультировалась с СССР по вопросу о гарантиях и вводе войск в Румынию.

Болгария – главный вопрос переговоров, должна быть, по договоренности с Германией и Италией, отнесена к сфере интересов СССР на той же основе гарантий Болгарии со стороны СССР, как это сделано Германией и Италией в отношении Румынии, с вводом советских войск в Болгарию. Вопрос о Турции и ее судьбах не может быть решен без нашего участия… Вопрос о дальнейшей судьбе Румынии и Венгрии, как граничащих с СССР, нас очень интересует… Вопрос об Иране не может решаться без участия СССР, т. к. там у нас есть серьезные интересы… В отношении Греции и Югославии мы хотели бы знать, что думает Ось предпринять? В вопросе о Швеции СССР остается на той позиции, что сохранение нейтралитета этого государства в интересах СССР и Германии. Остается ли Германия на той же позиции?»

По этим записям видно, что Сталин хотел обсудить новый советско-германский пакт, основанный на соглашениях о сферах влияния на Балканах и Ближнем Востоке, заключенных с Германией и Италией. Кроме того, он был намерен прояснить некоторые важные вопросы о безопасности.

Когда 2 ноября 1940 г. Молотов приехал в Берлин, его встречали на вокзале Риббентроп, почетный караул и оркестр, исполнявший советский гимн, каковым тогда все еще служил «Интернационал» – революционный гимн Коминтерна, который с тех пор, как в 1933 г. нацисты пришли к власти, в немецкой столице звучал редко. Это была первая заграничная поездка Молотова с 1921 г. Все эти годы он редко выезжал за пределы Москвы. Но пышная встреча его впечатлила мало.

О структуре переговоров Молотов и Риббентроп договорились на первой беседе, прошедшей чуть позднее в тот день. Германия уже выиграла войну, сообщил Риббентроп Молотову, пора смотреть в будущее. Он представил проект соглашения о сферах влияния между Германией, Италией, Японией и СССР, которое определит направление дальнейшей экспансии для этих четырех держав; по этой модели Советский Союз будет двигаться на юг к Персидскому заливу и, затем выяснилось, к Индийскому океану. В качестве залога Риббентроп предложил СССР содействие в переговорах о соглашении с Турцией, которое даст ему контроль над проливами, охраняющими вход к Черному морю. В ответ Молотов запросил информацию о Пакте трех держав и намерениях его участников. Соглашение о сферах влияния, заявил нарком, требует точности, особенно в отношении соответствующих сфер Германии и Союза. На этом месте разговор прервался, и собеседники отправились на встречу с Гитлером.

Как и следовало ожидать, фюрер – многословно и размыто – обрисовал Молотову перспективы войны. В ответ нарком сделал несколько туманных положительных замечаний, но затем задал Гитлеру вопросы из сталинских директив: каков смысл Пакта трех держав? Каково значение для Европы и Азии имеет «Новый порядок» – план нацистской Германии по глобальной геополитической реструктуризации? Какая роль отводится СССР в этом проекте? Гитлер указал, что он хочет, чтобы СССР участвовал в Пакте трех держав, на что Молотов ответил: «Советский Союз может принять участие в широком соглашении четырех держав, но только как партнер, а не как объект». Кроме того, в беседе нарком отметил, что все советско-немецкие соглашения 1939 г. были выполнены, за исключением пунктов, касающихся Финляндии, в отношении которой оставались нерешенные вопросы. Через два с половиной часа обсуждений встречу пришлось прервать из-за угрозы авианалетов51. Переводчик Гитлера Пол Шмидт позже вспоминал об этой беседе: «Вопросы обрушивались на Гитлера один за другим. При мне никто из иностранцев с ним так не говорил»32.

На следующее утро Молотов встретился с Германом Герингом, чтобы обсудить советско-германские хозяйственные отношения. Кроме того, он провел беседу общего характера с заместителем Гитлера Рудольфом Гессом. (В своем отчете нарком сообщает, что разговор с Гессом не имел политического значения.) Днем Молотов снова встретился с Гитлером, они снова долго обменивались мнениями по поводу Финляндии. Согласно договору 1939 г. о сферах влияния, утверждал Молотов, необходимо остановить переброску немецких войск через Финляндию, а также антисоветские демонстрации в этой стране. Гитлер согласился с замечанием о советских правах, предусмотренных соглашением о сферах влияния, но возразил, что он не способен как-то повлиять на финские демонстрации; в любом случае военный транзит он вскоре прекратит. Затем фюрер обратился к вопросу, который он считал куда более важным: когда Англия потерпит поражение и Британская империя распадется, ее территории будут поделены между Германией, Италией, Японией и СССР? В ответ Молотов снова свернул беседу на конкретную тему, на сей раз – по поводу Турции. Нарком говорил, что СССР, будучи державой, которая имеет интересы на Черном море, хочет не просто заключить с Турцией соглашение о проливах, но также получить для Болгарии гарантии, с помощью которых она будет «привязана» к СССР. Молотов интересовался мнением Германии о советских гарантиях для Болгарии – Гитлер ушел от ответа, отговорившись, что он должен сначала посоветоваться с Муссолини. Встреча опять прервалась из-за угрозы авианалетов53.