Крапленая обойма - Сергей Зверев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я справлюсь. Ведь я до сих пор делал это.
Фомин нахмурился, а затем недовольно пробурчал:
– Ну, ладно. Как хотите.
Когда психоаналитик вышел на двор и двинулся по усыпанной щебенкой тропинке к калитке, Фомин сказал ему в спину:
– Я буду ждать, доктор.
И тут же раздался стук закрываемой на веранде двери.
Лаврентьев даже не обернулся.
5
Она ждала его в ста метрах от дома Фомина. «Мазда» с включенным дальним светом тормознула, и Рита запрыгнула на переднее сиденье.
– Что так долго? – хлопнув дверцей, поинтересовалась она.
– Всего не предусмотришь, – неопределенно буркнул он, отпуская педаль сцепления.
Дорога была отвратительной. Да и дорогой назвать это было нельзя. Так себе – выбитая колесами автомобилей колея. С ямами и ухабами. Приходилось тащиться на второй скорости. И Лаврентьеву не нравилось это. Жутко хотелось убраться отсюда поскорее.
– Все прошло как надо? – заглянула ему в глаза Рита.
– Ты молодец, – Лаврентьев бросил поощряющий взгляд на жену.
Лицо женщины было спокойным. Ни тени напряжения или нервозности... Великолепно. Она отлично справляется со своей частью его плана. Справлялась раньше, справляется и теперь. Она играла роль «врагов». Она была Ими. Они – в одном лице. Те, кого боялся Фомин. Те, которые пытались его уничтожить и вламывались в его квартиру и загородный дом, – это все была Рита.
– Я испугался за тебя. Сколько раз я убеждал его не применять оружия, но это бесполезно. Уже бесполезно.
– Не важно. Это не важно. Я жива. И здорова. Он плохо стреляет, только и всего.
– Тем не менее ты могла бы показаться, когда я подъехал к его дому.
– В этом не было необходимости. Он ведь мог сразу после выстрела выбежать во двор. Не стоило рисковать. Я с тобой – и все в порядке.
– Угу, – словно филин, прогудел себе под нос психоаналитик.
– Он отдал тебе то, что ты хотел? – после непродолжительной паузы спросила женщина.
– Он отдаст завтра.
Завтра многое должно решиться. Лаврентьев недобро ухмыльнулся.
Когда они выезжали на шоссе, психоаналитик еще раз бросил мимолетный взгляд на жену. Лицо у нее по-прежнему было спокойное. Ни тени эмоций.
Бог с ней, с Ритой, неожиданное раздражение охватило его. Завтра и с нею все решится. Правда, сама жена об этом не знала. Но он-то знал. Он все хорошо знал. Потому как это был его план. И он его завтра завершит. Он сдаст «врага» своему сумасшедшему пациенту.
1
В это утро я снова был разбужен. Кто-то поднял мою голову за волосы и тряс ее, словно грушу. Я открыл глаза и удивленно уставился перед собой. Смотреть было больно. И непросто, потому что от тряски все так и плясало у меня перед глазами.
Спал я на кухне за столом, положив на полированную поверхность свою несчастную, одурманенную алкоголем голову. Из нее явно пытались что-то вытрясти. И, видимо, у кого-то это никак не получалось. Да и что с больной головы можно взять?
Я наконец не выдержал и приподнял руку, чтобы схватить ненавистного трясуна. Но едва я сделал это движение, как мою голову отпустили. Наверно, от меня только того и хотели, чтобы я пришел в себя. Ну что ж, вот и пришел... Оторвавшись от столешницы, я уставился перед собой широко раскрытыми глазами.
В трех метрах от меня стоял Хан. Засунув руки в карманы брюк, он недовольно сверлил меня взглядом. Трясуном, соответственно, был «боксер», то бишь Бурый. Он возвышался надо мной и готов был по малейшему знаку хозяина казино начать свою процедуру снова.
– Ты что, с утра до вечера хлещешь водку? – хмуро спросил Хан.
Мне показалось, что лицо его едва не перекосилось от злости.
Я глянул на часы, они показывали половину восьмого.
– Слышь, очень бурый человек, – это я обращался к «боксеру». – Там в холодильнике пиво. Не достанешь мне бутылочку?
«Очень бурый» парень позеленел. Да, в настоящий момент Зеленка для него было более подходящим прозвищем.
Его рука легла мне на плечо. Довольно увесистая, заметил я, ручка. Не знаю, что он хотел со мной сделать. К сожалению, это осталось в тайне, а может, и не к сожалению. Так или иначе, но Хан поспешил предупредить возможный конфликт.
– Оставь его, Бурый. И отойди в сторону.
«Боксер» повиновался и отошел на шаг в сторону, поближе к газовой плите. Погреться, наверное, захотел.
– А ты прекрати выпендриваться, – зыркнул в мою сторону Хан. – А то у меня уже крутится мысль, не начинает ли тебе мешать язык. При желании можно все устроить. На твоей работе он, в общем-то, особенно и не нужен.
Ну тут я с ним мог бы поспорить. Без оной части тела мне никак не преуспеть на работе. Но спорить с Ханом – это все равно что препираться с телеграфным столбом.
– Как скажешь, – пошел я на попятную и поднялся из-за стола. – Ну что ж, сам достану.
Я прошел к холодильнику, достал бутылочку, откупорил ее и присосался к горлышку, после чего благостно вздохнул.
– Теперь ты в состоянии работать мозгами? – осведомился Хан, не отводя от меня взгляда.
– Еще как в состоянии, – уверил его я, и это была святая правда. Не так уж я вчера вечером и напился; если по сравнению с прошлым разом, то, можно сказать, побаловался.
– Сегодня ты должен показать нужного мне человека. Надеюсь, не забыл об этом?
– Нет, конечно. Но я вроде сказал, где он должен быть.
– И я вроде тоже тебе кое-что сказал. Ты поедешь со мной, – было произнесено тоном, не терпящим пререканий.
Я не стал пререкаться, только пожал плечами. Пожалуйста, можно и съездить.
– А мой гонорар?
– Когда я увижу Корша, тогда и получишь.
Спорить было бессмысленно.
– Ты не мог потерпеть, чтобы хоть день не нажираться? Где Армен?
Ага, значит, они сразу прошли на кухню. Не заходили в комнату. Словно по запаху поняли, что я здесь.
– Да скорее всего спит, – неуверенно бросил я.
– Пошли, – скомандовал Хан.
Дверь в комнату была прикрыта, и из-за нее раздавался мирный храп.
Хан не стал останавливаться. И резко распахнул дверь.
– Подъем! – гаркнул он.
Джигит подскочил.
– Собирайтесь. Мы отваливаем. У нас мало времени.
Ну, положим, времени еще было достаточно. Но пререкаться я снова не стал. Скоренько привели себя в порядок – и я, и Армен.
Первым из квартиры вышел Бурый, за ним Хан, следом Армен, я замыкал шествие.